Книга Город вторых душ - Рута Шейл

В отличие от Северка, деньги у него были.

– Лей давай. Лей, лей, лей веселей!

– Ты заговоренный, что ли? – восхитился Мага. Он почти не пил, стакан стоял перед ним только затем, чтобы Северьяну было к чему подносить свой.

– Попробуй людей скотчем к батарее не прикручивать – вдруг тоже заговоришься?

– Хамишь, – не обиделся тот. – Я вот понять не могу – как ты с такой скоростью бороду отращиваешь? Еще два дня назад не было.

– А я мутант. – Северьян в очередной раз звякнул стеклом по стеклу, сделал глоток и поставил стакан на листок из школьной тетрадки, уже изрядно пропитанный всем содержимым коктейльной карты. Вика злобно зыркнула из-за барной стойки и отвернулась.

– Фотки у тебя ничего такие, – сказал Мага. – Но для нашей концепции не подходят. Твои маргиналы, конечно, мощные, но тебе нужна совсем другая площадка.

Северьян не слишком понимал, о чем речь, поэтому на всякий случай согласился:

– Другая так другая.

Мага недоверчиво прищурился.

– Арсеньев, камон. На тебя не похоже. Даже не поспоришь?

– Маргиналы есть маргиналы, – снова согласился он и крикнул: – Человек, подай-ка мне еще «доктора Ерофеича»!

Лютый моветон, но ему хотелось позлить Вику, которая и так уже искрила от малейшего контакта.

– Давай притормози, – бросила она сквозь зубы. Однако клиент платил и не был пьян, а начальство сидело рядом с клиентом.

– За счет заведения, – распорядился Мага. Последние пару часов он глаз с этого клиента не спускал. – Уже интересно, когда он срубится.

Но он не срубится, а вот Северку с утра не поздоровится. Будет блевать дальше, чем видит, болезный, не испив при этом ни капли. Вот кто его сейчас где-то там, в своем двоедушном сне, матюгами обкладывает.

– «Пусть найдет куд-ку», – по слогам прочитал Мага. – Что за фигня, Сев?

– Кудельку.

– А что за фигня-то?

– Не знаю.

– Константин! – гаркнул он в голос, и отглаженный главный администратор «Яда» тут же нарисовался возле их коек и тумбы: – У тебя кудельки, случайно, нет?

– Нет, – ответил тот, будто не удивившись, и зачем-то провел рукой по коротко стриженым волосам. – И никогда не было. А что?

– Вик, а у тебя есть куделька? – не сдавался Мага.

– У меня есть пьяница-муж и бестолковая собака, которая воет как стая волков. Если что-то из этого тебе подходит, можешь забрать.

– Блин, – сказал Мага. Северьяну он начинал нравиться. – Что бы это могло значить?

– Нитки, – сказала хозяйственная Вика. – Магазин пряжи.

– Противная собачонка, – весело отозвался кто-то из-за шторки, разделявшей импровизированные «палаты».

– Затяжка на колготках, – поддержали с другой стороны.

– Нечто среднее между колодцем и небольшой церквушкой, только без воды и крестов, – предположил Константин.

Судя по скептичному выражению на красивом лице Маги, все эти варианты категорически ему не нравились, что он и выразил одним-единственным говорящим «пф».

Константин, который все это время стоял рядом, что-то обдумывая, а может, просто ожидая возможности прервать затянувшиеся и бесплодные возлияния Викиного супруга, глубокомысленно изрек:

– Нам нужен контекст.

Мага прищелкнул пальцами:

– Черт, ты прав. Кто это вообще написал? Кому и зачем?

Северьян прилег. Уставился в черный потолок, которого будто и не было – тьма, бесконечная тьма вокруг, пустота, небытие, подкрашенное синей лампой, больничная тоска и одиночество. Столько людей вокруг – сидят, пьют, смеются, вот только он не один из них, не человек – мутант, а теперь еще и преступник.

– Маленькая девочка, – сказал он. – Мне. Перед самоубийством.

Все стихло. Ни голосов не стало, ни смеха, ни звона посуды. Осталась музыка, но и она была настолько безжизненной, что только подтверждала тишину, утверждала ее, делала тверже.

– И я пообещал, что найду. Значит, должен найти. Может, это какая-то ее чертова кукла?

Первой пришла в себя Вика. Пшикнула кофеваркой, запустила по пластиковым жилам густой коричневый кровоток. Константин сноровисто очистил пространство между Северьяном и Магой от разноцветных настоек. Взамен он принес кофе и крошечные, обсыпанные сахаром печеньица. Что, если куделька – это и вовсе еда?

Один лишь Мага ни опечаленным, ни шокированным не выглядел. Он думал.

– Родители что говорят?

Северьян покачал головой. Хорошо бы с ними побеседовать, но сделать это сможет только Север, а он наверняка откажется. Утром его Вика вытолкала. Еще и бутылку всучила: оба перепугались, конечно. Не за него – за себя и свою проверенную временем жизнь. Если б в этой истории всплыло имя Северьяна Арсеньева, безработного фотографа, который по ночам рядится в попа и стрижет бабло с суеверных стариков за то, что якобы изгоняет из их домов бесов, – так бы себе его дальнейшее бытие сложилось. Статья за мошенничество, да еще и повлекшее за собой смерть несовершеннолетнего…

– Ясно, – по-своему истолковал его молчание Мага. – Хочешь, вместе к ним съездим?

Вот и зачем тебе это нужно, добродетель? В народ потянуло? Скучно, когда все по одному слову отца решается? А правда, взять бы и переложить на тебя и обещание это дурацкое, и загадки, и чувство вины – глаза-то вон как горят, до того приключений хочется. И даже имя-прозвище многообещающее. Волшебник, блядь, в голубом вертолете, решала богоданный. Но не тебя я перед ней крестил – себя…

– Мага – твое настоящее имя? – думал, что спросил мысленно, оказалось – вслух.

– Нет. Геймерское прозвище. От «Магистр» – нас таких двое было: я и еще один парнишка из Москвы. Я уступил и переназвался Магой.

Что и требовалось доказать. Не твоя это доля.

– Макс, – сказал Мага и протянул руку, будто они знакомились впервые. – Макс Колдун.

Шах и мат тебе, Северьяшка. Шах и мат.

* * *

Прицелился он неудачно – вышел из полупути прямо в крест. Отскочил, но по бедру все равно царапнуло, даже сквозь джинсы почувствовал. Потер больное место, осмотрелся. Крикнул:

– Игнат!

Не успели они отыскать друг друга взглядами, как на ставшего видимым Есми налетела Марина. И откуда только взялась? Дежурила здесь, что ли? Чтобы не таращиться на них, как идиот, Северьян задался целью понять, где она оставила машину. Знакомая дурными воспоминаниями «селедка» с открытой дверью белела на обочине чуть поодаль, на другой стороне трассы – Марина рисковала, перебегая дорогу в такой темноте. Прямо сейчас мимо на огромной скорости пронеслась фура. Северьян пригладил волосы, растрепанные ветром, и взъерошил их снова.