Я почувствовала, что сейчас она скажет мне что-то очень важное, чего никогда не говорила раньше. Вспомнив, сколько сама скрывала от подруги, обрадовалась, что она-то ещё стремится делиться со мной самым сокровенным. Хоть я и не была этого достойна, но Ольга-то об этом не знала.
Я не могла себе представить, что им чего-то может не хватать. Ольга и по телефону, и при сегодняшней встрече казалась такой счастливой и радостной, что просто дух захватывало. А оказывается, что не все так просто. Словно в один миг подруга сбросила маску, что вросла в её кожу, открываясь с новой стороны.
И это пугало.
— Нам не хватает ребенка! — Ольга подняла глаза, и я увидела в них столько тоски и отчаяния, что сердце на мгновение сжалось от боли.
Её слова прозвучали, словно выстрел во тьме. Никогда она не зарекалась о том, что они хотят завести ребёнка, ни разу не обмолвилась, какая это, оказывается проблема. Глядя на то, сколько боли скопилось на дне её ясных глаз, я поняла, что сейчас передо мной сидит совсем другая Ольга: разбитая, слабая, потерянная.
— Неужели у вас что-то не получается? — спросила я, теребя край льняной скатерти. Разговор о детях совсем не входил в мои планы, но кто спрашивает? Судьба, будто опытная шутница, снова подбрасывала мне сюрпризы.
— Представь себе! Сначала мы не спешили, потому что ещё были очень молоды, когда поженились и у Димки только начал намечаться карьерный рост.
— Тогда и правда был не самый удачный период о детях размышлять, — сказала я, на что Ольга согласно закивала.
— Вот-вот, ты уж точно помнишь, как нам тяжело пришлось.
И я действительно помнила, сколько слёз она пролила, как злился Дима на себя, что не может обеспечить любимой жене достойного её уровня жизни. Дима боготворил Ольгу и не мог себе простить, что, потащив за собой семнадцатилетнюю девчонку, вырвав её из родного дома, не мог кинуть шелка и бриллианты к её ногам. И сколько бы моя подруга не убеждала его, что любит его любым, он не мог успокоиться. Зато, благодаря его упорству и её поддержке сейчас они имеют дом — полную чашу.
— Да, вначале я предохранялась, — сказала Ольга, накручивая на палец светлую прядь. Я заметила, как дрожат её пальцы, но понимала, что ей нужно выговориться. — Но, когда всё стало более или менее стабильно: Диму повысили, не нужно было уже рвать зубами лучшие куски, я бросила пить таблетки. Но всё равно ничего не получалось. И мне пришлось пройти полное медицинское обследование.
— Ну и?
Зная своих друзей, понимала, что обследовалась Ольга в лучшей клинике. И, наверное, не в одной.
— Но врачи ничего, совсем ничего у меня не нашли — здоровая, хоть в космос посылай, — вздохнула Оля, снова принимаясь терзать несчастное мороженное, которое успело здорово подтаять. — Но ребенка-то нет, понимаешь? Что мы только не делали, но я все равно не могу забеременеть, хоть тресни.
Столько боли было в её голосе, столько отчаяния, что у меня сердце кровью обливалось. На миг до меня дошло: я не самая несчастная в этой жизни. А ещё обрадовалась, что не стала вываливать на дорогого человека свою боль, потому что у неё своей — более чем достаточно.
— Даже представить себе не можешь, сколько ночей провела без сна, вымаливая на коленях ребёнка. И обеты давала, и в монастыри ездила, и диеты специальные соблюдала. А толку всё равно никакого, — Ольга оттолкнула от себя вазочку с мороженным и принялась постукивать пальцами по столу, глядя в одну точку. Я видела, как ей тяжело, но не могла найти слов утешения. Впервые в жизни не знала, чем поддержать лучшую подругу.
— Может, с Димкой что-то не так? — предположила я и откинулась на спинку стула.
— Может и с Димкой, — вздохнула Ольга. — Я, конечно, так в самом начале и подумала, мол, повезло с бесплодным мужем. Еле загнала его на анализы, но и тут оказалось все в полном порядке — врачи даже сказали, что у него на удивление отличные показатели. Так что, все здоровы, а ребёнка и в помине нет, представляешь?
— Что-то я даже не знаю, что сказать.
— Думаешь, я знаю? — Оля всё также, глядя в одну точку, закурила.
Дымное облако распространялось кругом, окрашивая воздух в бледно-серый.
— Ну, а если ты здоровая, может, попробовать искусственное оплодотворение? Сейчас же так медицина развита. Тем более в Москве, тем более за ваши деньги.
Ведь это и правда мог быть выход, но Ольга лишь горестно вздохнула и передёрнула плечами, словно отгоняя кого-то невидимого.
— Ага, думаешь, я совсем тупая и не думала над этим? Я упрашивала Диму, но он не хочет, придурок упёртый. Говорит, раз не дал бог ребенка, то не нужно ему из пробирки. — Столько злости было в этом хлёстком «придурок», что я невольно поёжилась. — Вот согласен из детского дома маленького взять. Даже ездили в несколько таких в Москве и близлежащих окрестностях. Но пока что ни один малыш к сердцу не пришелся. Сама понимаешь, первого встречного брать не хочется.
Я слушала Ольгу и не могла поверить своим ушам. Они не могут иметь детей! Это так особенно трагично, учитывая, моё положение. В то время как у меня под сердцем рос ненавистный плод, которого я не имела никакого желания воспитывать, подруга мечтала о ребёнке безумно. Как же всё-таки устроена жизнь. Несправедливо.
— Да уж, в детдоме не всегда можно найти малыша, которого можно полюбить мгновенно и растить всю жизнь, как своего собственного. Тут спешить нельзя — нужно очень осторожно действовать, чтобы потом не упрекать себя всю жизнь.
Я смотрела в грустные глаза подруги и не могла поверить, что она может быть несчастной. Это казалось таким невероятным.
Иногда мы заблуждаемся по поводу близких, считая, что знаем их самих и их жизнь до мельчайших подробностей. Думаем, что сможем предугадать их реакции, прочитать мысли, но на поверку оказывается, что их дни наполнены проблемами под завязку — проблемами, которые уничтожают их изнутри, делая слабее.
— Да я и сама это понимаю. Не дура, вроде, — криво улыбнулась Ольга, туша выкуренную до самого фильтра сигарету в стальной пепельнице.— Просто хочется скорее услышать детский смех. Наверное, тебе меня не понять, но я иногда просыпаюсь среди ночи от того, что будто слышу шаги маленьких ножек. И сны эти постоянные, как я кормлю, гуляю, забочусь о нашем сыне. Это так тяжело, даже словами описать сложно. Ещё немного и, мне кажется, сойду окончательно с ума.
— Но вы же ещё молодые, — начала я, касаясь её бледной прохладной, несмотря на жару, ладони. Мне хотелось, чтобы она успокоилась, поняла, что я рядом и всегда поддержу, что бы ни случилось. Как когда-то помогла мне она, когда не стало моей семьи. Я чувствовала себя в неоплатном долгу перед Ольгой. — Вон сколько пар только к сорока детьми обзаводятся и ничего, всё нормально у них. А тебе только двадцать пять, всё ещё может наладиться. Главное, верить, понимаешь? Нельзя отчаиваться! Будет суждено, будет ребенок. Просто подождите.
— Но я так сильно его хочу! — Оля ударила кулаком по столу, от чего многострадальная вазочка слегка подпрыгнула. — Хочу и точка! Потому что, когда ты живёшь и знаешь, что всё ещё впереди и ребёнка можно завести в любой момент, тогда можно ни о чём не беспокоиться. А когда уверен, что в вашей семье никогда не появиться своему ребенку, то становится, знаешь, как тошно? Хоть в петлю лезь!
