Но тот продолжал стоять по стойке смирно.
— Присаживайтесь, господин Вульф… — решился наконец Фандор.
— Это невозможно! — гаркнул персонаж, выпучивая глаза и багровея ещё больше.
— Возможно… Вот стул.
— Я никогда не осмелюсь сидеть в присутствии…
— Нам так угодно! — прервал его мнимый король.
В ответ на столь категорическое приказание Вульф… поклонился и пробормотал:
— Повинуюсь Вашему величеству…
Между тем мысли в голове у Фандора крутились, как безумные:
«Кажется, этот тип тоже принимает меня за короля… Но это же невозможно! Личный охранник Фридриха-Христиана должен знать его в лицо! В чём же дело?.. Он что, разыгрывает меня? Чёрт меня побери, если я что-нибудь понимаю!»
Фандор теперь знал, что по протоколу посетитель не имел права заговорить первым в присутствии короля. Поэтому он решился задать вопрос:
— В чём дело? Говорите…
Персонаж заговорил на причудливом французском языке, напичканном странными словами и оборотами:
— Богу слава! Богу слава!.. Благодарю Ваше величество за позволить мне узреть… столь близко… такая честь!
«Сумасшедший!» — подумал Фандор.
Карикатурный посетитель продолжал:
— Конечно, лицо Вашего величества мне знакомо есть. Ведь ваш портрет можно видеть повсюду… в газете… в офис… даже на забор… Но портрет не всегда есть схож! Я семнадцать лет работал в сыскная полиция, и два года — при персоне Вашего величества. И за всё это время не имел возможность созерцать Ваше величество вблизи… И вот теперь… Богу слава!
«Какой идиот!» — подумал Фандор. Однако слова неописуемого Вульфа убедили его в том, во что было так трудно поверить: начальник личной охраны короля никогда не видел его вблизи! Желая расставить все точки над «i», он спросил:
— Итак, господин Вульф, вы считаете, что я не слишком похож на свои портреты?
— Извините меня, Ваше величество, я этого не хотел сказать. Я имел хотеть сказать, что на портретах Ваше величество — ещё большее величество: ростом выше, усы толще, волосы светлее, глаза темнее…
— Иначе говоря, портреты мне льстят?
— Извините, Ваше величество, — совсем наоборот!
«Чёрт возьми! — подумал Фандор, всё больше успокаиваясь. — Этот тип совсем неплохо играет роль придворного».
Между тем Вульф, ободрённый простотой короля, продолжал:
— Я благодарю Бога за то, что он привёл меня в Париж. Это была моя мечта… увенчание долгих лет верной службы!
Убедившись, что ему нечего опасаться карикатурного персонажа с непроизносимой фамилией, Фандор снял повязки, до сих пор наполовину скрывавшие его лицо.
— Так что же привело вас в Париж? — спросил он.
Прежде чем ответить на этот простой вопрос, начальник личной охраны встал, обошёл комнату, заглядывая во все углы, потом подошёл к тому, кого считал королём, настолько близко, насколько позволяли правила этикета, и произнёс таинственным шёпотом:
— У меня секретная миссия, сир…
— Ага!.. Что же это за миссия?
Неописуемый Вульф приосанился, подкрутил усы и придал лицу официальное выражение:
— Мне поручено выяснить две вещи. Одна касается Вашего величества, другая — судеб королевства… Во-первых, я должен получить ваш августейший ответ на телеграмму…
«Чёрт! — подумал Фандор. — Не могу же я сказать этому чудиле, что не в состоянии прочесть шифровку!»
— Какую телеграмму? — спросил он, изображая полное неведение.
— Как, Ваше величество не получил телеграмму?
— Гм… Что ж тут удивительного? Почта во Франции так плохо работает…
— Ещё бы! — пренебрежительно заметил Вульф. — Это же республика!
Журналист улыбнулся, но из своей роли не вышел.
— Конечно, конечно, — согласился он. — Вечно здесь что-нибудь не в порядке, то забастовка, то какой-нибудь скандал… Что тут поделаешь?
— Действительно, — глубокомысленно произнёс бравый Вульф, — мы здесь ничего не мочь поделать.
Затем таинственно добавил:
— Оно у меня есть…
— Что «оно»? — не понял Фандор.
— Телеграмма, сир.
Вульф порылся в карманах и извлёк лист бумаги, готовясь передать его собеседнику. Фандор жестом остановил его:
— Расскажите мне, о чём там речь…
— Его высочество министр внутренних дел сообщает, что за время отсутствия Вашего величества враждебная пропаганда очень усилилась в Глоцбурге, и при дворе, и в городе… Её ведут сторонники младшей ветви династии… сторонники принца Гудульфина… Они считают, что для них наступил благоприятный момент, чтобы попытаться захватить власть…
— Ага! — воскликнул Фандор, изображая гнев. — Опять он… опять принц Гудульфин!
— Увы, да! — подтвердил Вульф, поднимая глаза к небу. — Опять принц Гудульфин!
— Что ещё? — спросил Фандор, усмехнувшись про себя при мысли, что в Гессе-Веймаре у него появился неведомый враг.
— Его высочество министр внутренних дел имеет честь передать Вашему величеству, что Её величество королева Эдвига желала бы знать, когда Ваше величество намерен вернуться…
Фандор подошёл к Вульфу и фамильярно положил ему руку на плечо, причём бравый служака просто затрепетал от волнения.
— Вы передадите королеве, — сказал журналист как можно торжественнее, — что до сих пор дела чрезвычайной важности удерживали меня в Париже, но что в скором времени я намерен вернуться в своё королевство… А теперь я разрешаю вам удалиться.
Сожаление и растерянность отразились на лице начальника охраны. Машинально он почесал себе нос.
— Дело в том, — пробормотал он, — что у меня формальный приказ из Глоцбурга оставаться при Вашем величестве и повсюду следовать за вами…
«Положение осложняется», — подумал Фандор.
— Конечно, если Ваше величество прикажет, я сегодня же отбуду в Глоцбург… Хотя и очень жаль… Ведь Париж…
Последние слова бравого Вульфа навели Фандора на мысль… Каким тоном он произнёс слово «Париж»! Конечно же, при всей преданности долгу, бравый охранник был устроен так же, как и все прочие его соотечественники! И для него тоже Париж и парижские развлечения составляли предел мечтаний!
В дверь постучали, и вошёл официант с подносом, уставленным коктейлями.
— Желаете коктейль, Вульф? — предложил Фандор.
Полицейский онемел от восторга. Никогда, даже в самых безумных грёзах, он не мог представить себя выпивающим с королём! Никогда он не мог бы подумать, что его монарх, Фридрих-Христиан II, столь прост и очарователен в обращении!
