Он первый подал руку, и они обменялись вежливымрукопожатием.
– Мари-Анж Хокинс.
Когда Мари-Анж представилась, в мозгу Бернара словно что-тощелкнуло, он вспомнил, что слышал об ужасной автокатастрофе, в результатекоторой три человека погибли, а девочка осталась сиротой. Об этом ему рассказалпредыдущий хозяин замка, который, в свою очередь, купил дом при распродаженедвижимости отца Мари-Анж.
Бернар предложил ей пройти в гостиную, затем она подняласьна второй этаж и заглянула в комнату, которая когда-то была ее спальней. КогдаМари-Анж спустилась, Бернар понял по ее покрасневшим глазам, что она плакала.Ему стало жаль девушку.
– Вам, вероятно, нелегко возвращаться сюда, – заметил граф,передавая ей чашку. Они сидели на кухне, за столом, знакомым Мари-Анж сдетства. Крепкий ароматный чай помог ей восстановить силы.
– Да, это оказалось труднее, чем я думала, – призналасьона.
Бернар отметил про себя, что она хорошенькая и выглядит оченьюной. Мари-Анж была почти вдвое его моложе – ему недавно исполнилось сорок.
– Этого следовало ожидать, – серьезно сказал он. – Явспомнил, что мне рассказывали о гибели ваших родителей.
Он улыбнулся, и в его улыбке и выражении лица не было нинамека на лукавство. Он производил впечатление приятного человека.
– Я вас понимаю. Я сам десять лет назад потерял жену исына, они погибли при пожаре. Мы жили в замке вроде этого, после пожара я егопродал. Мне понадобилось много времени на то, чтобы оправиться От потери – еслиот этого вообще можно оправиться. С одной стороны, мне хотелось снова жить вдоме, похожем на наш прежний, поэтому я и купил Мармутон, но с другой стороны,дом напоминал мне о моей потере – наверное, поэтому я редко здесь бывал и такдолго не брался за ремонт. Но когда я наконец отремонтирую дом, он долженпреобразиться.
– Здесь было красиво и раньше, когда я тут жила. –Мари-Анж улыбнулась, благодарная графу за понимание. – Мама ставила в каждойкомнате цветы.
– А какой были вы в те времена?
– О, я была сорванцом в юбке, целыми днями лазила подеревьям и таскала фрукты из сада.
Представив себе эту картину, оба рассмеялись.
– Что ж, вы с тех пор явно повзрослели. Графу былоприятно общество его молоденькойгостьи. По причинам, о которых он только что ейрассказал, ему было немного одиноко, и он был рад ее компании. Приезд Мари-Анжоказался для него приятным сюрпризом.
– На этот раз я собираюсь прожить в Мармутоне околомесяца, хочу обсудить с местным архитектором планы переустройства дома. Если увас будет время, обязательно навестите меня еще раз. Вы надолго во Франции?
Мари-Анж помедлила с ответом.
– Я пока не решила окончательно. Я всего два дня назадприлетела из Штатов, и первым делом мне хотелось побывать в Мармутоне. А еще яхочу узнать, нельзя ли поступить в Сорбонну.
– Вы окончательно перебрались во Францию?
– Пока не знаю, – честно призналась Мари-Анж. – Отецоставил... – Она оборвала себя на полуслове, решив, что не стоит рассказыватьграфу о наследстве. – У меня есть возможность самой выбирать, что делатьдальше, но я пока не приняла никакого конкретного решения.
Бернар подлил себе и гостье чаю и непринужденно заметил:
– В Париже приятно жить. Где вы остановились, миссХокинс?
– Этого я пока тоже не знаю. – Мари-Анж вдруг поняла,что, наверное, выглядит молоденькой глупышкой, и рассмеялась. Граф по сравнениюс ней казался очень искушенным и умудренным жизнью. – Прошу вас, называйте меняпросто Мари-Анж.
– С удовольствием.
Граф был красив, его манеры были безупречны, перед егообаянием невозможно было устоять.
– У меня возникла одна идея, возможно, вам онапокажется странной, даже безумной, а может быть, она вам понравится. Мари-Анж,если у вас пока нет никаких определенных планов, может быть, вам стоит немногопожить в Мармутоне? Я понимаю, вы меня совсем не знаете, но, если хотите, выможете запереть на замок целое крыло дома. Я обычно сплю в комнате для гостей,мне там больше нравится: она более светлая и веселая, чем другие комнаты.Хозяйские покои закрываются на ключ, так что вы будете в безопасности, если васэто тревожит. Подумайте, может быть, вы хотите переночевать в бывшей комнатесвоих родителей?
Несколько мгновений Мари-Анж молча смотрела на графа,ошеломленная его предложением. Ей не верилось, что все это происходит на самомделе, и она не испытывала никакого страха перед совершенно незнакомым мужчиной.Он был так вежлив, обходителен, так хорошо воспитан, что она не могла поверить,будто он может представлять для нее угрозу. Конечно, она хотела остаться вМармутоне на ночь, окунуться в прошлое, провести какое-то время в доме, окотором мечтала все годы разлуки с ним.
– Надеюсь, если я останусь переночевать, это не будетвыглядеть неприлично? – осторожно спросила она, желая принять предложениехозяина дома, но одновременно боясь злоупотребить его добротой.
– Не будет, если я сам вас приглашу, а я уже пригласил.Честное слово, я бы не стал вам этого предлагать, если бы сам не хотел, чтобывы остались. Не думаю, что ваше присутствие причинит мне много неудобств.
Он снова улыбнулся. На этот раз в его улыбке сквозило нечтоотеческое. Не раздумывая больше, Мари-Анж приняла приглашение и решила уехать вПариж на следующий день.
– Вы можете оставаться столько, сколько пожелаете, –заверил ее граф. – Как я уже говорил, у меня отпуск, я приехал на целый месяц,а дом слишком велик для одного, мне бывает в нем тоскливо.
У нее мелькнула мысль предложить ему плату за ночлег, но онаподумала, что это может его обидеть. Судя по всему, Бернар состоятельныйчеловек, да к тому же еще и граф. Если она отнесется к замку как к отелю, онможет принять это за оскорбление.
– Между прочим, где вы собирались ужинать? У вас естькакие-то планы, или, может, вы позволите мне вас угостить? Я, конечно, не богвесть какой повар, но вполне способен приготовить что-нибудь съедобное. У меняв машине есть кое-какие продукты.
Мари-Анж смутилась, ей не хотелось обременять хозяина ещебольше. Она и не догадывалась, как он рад был ее появлению.
– Что вы, я не рассчитывала, что вы станете меня кормить.Если хотите, я сама могу что-нибудь приготовить, – неуверенно предложила она.
В Айове Мари-Анж каждый вечер готовила для Кэрол. Блюда,конечно, были простыми, но тетка никогда не жаловалась.
– Вы умеете готовить? – Казалось, это позабавило графа.
– В Америке я готовила для двоюродной бабки.
– Работали, как Золушка? – пошутил граф. В его зеленыхглазах заплясали веселые огоньки.
