— Да, конечно, — закивал Финли.
Он уже чувствовал свою вину. Сам король просил его о поддержке, а он… Он должен искупить свою вину! Но заслужит ли он у неба прощения? Да, возможно… Возможно, после того как убьет Джина, он найдет себе иную, достойную цель в жизни.
— Клан Маккензи упрямится, — пробормотал король. — Мне нужно больше земли на побережье, а они отказываются отдать мне землю. Отказываются пожертвовать клочком земли у моря даже ради своего короля.
— Клан Маккензи?
Сердце Финли, которое уже почти воспарило в небеса от гордости за своего короля, рухнуло вниз — словно камень упал в воду.
— Да, Маккензи. А Фергус Стюарт не многим лучше. Его младшая дочь приглянулась моему дяде. Стюарт говорит, что его дочь уже обещана кузену и что он не станет разрывать помолвку. Можете себе представить? Отказывать королю из-за якобы нежных чувств пятнадцатилетней девчонки. Говорю вам, здесь пахнет предательством.
Финли закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
— Вы хотите, чтобы я убедил Стюарта отдать свою дочку вашему дяде?
— Да. Но вначале надо призвать к порядку Маккензи. Они оба сейчас здесь, при дворе, так что много сил у вас на них не уйдет. Я хочу заполучить эту землю, Маклейн. Ради Шотландии, разумеется.
Все верно. Земли… Союзники… Интриги и власть… Замок Стерлинг никогда не меняется. Примерно такой же разговор мог происходить у него с королем и пятьдесят лет назад.
— А что думает Алистэр Брюс? — проворчал король. — Наверное, считает меня слепцом. Полагаю, что он за моей спиной плетет интриги с ирландцами.
Финли тяжко вздохнул. Было ясно: здесь, в стенах этого замка, он не мог найти себе более достойное жизненное предназначение, чем на жалких развалинах, которые остались у него от дома. На самом деле король Яков не хотел воспользоваться данной ему властью против англичан — он был слишком занят укреплением своего влияния в самой Шотландии.
— Ваше величество, боюсь, вы ошибаетесь, — заявил Финли. — Я ничего не смогу сделать.
Король взглянул на него, прищурившись.
— Подумайте еще раз, Маклейн. Может, ваша земля и не представляет особой ценности, но она под моей властью. И хорошо известно, что вы… — он откашлялся, — что вы в сговоре с…
Взгляд короля затуманился, и он в растерянности посмотрел на Финли.
— Э… о чем мы говорили?
Он не хотел этого делать. Не хотел ехать в Стерлинг. Не хотел ехать, чтобы не чувствовать себя потом предателем. И все же он сейчас сделал это.
— Я боюсь, что вы заблуждаетесь, ваше величество. У меня нет власти над людьми. Что же касается земель, то наш клан без труда справится с их защитой. Поверьте, я лучше смогу служить вам, если вы позволите мне вернуться домой, в замок Маклейн.
— Да-да, понимаю, — пробормотал король. Черты его лица смягчились. — Конечно, вы правы. Вам лучше вернуться. Маклейны никогда не доставляли мне неприятностей, чего я не могу сказать о доброй половине моих вассалов.
— Благодарю вас, ваше величество, — с поклоном ответил Финли.
Он прекрасно понимал, что не подобает так обращаться со своим сюзереном. Но король не оставил ему выбора.
— Гатри! — крикнул король, и дверь распахнулась немедленно. — Вы мудро поступили, уговорив меня принять лэрда Маклейна. Он исправно служит нам в замке Маклейн, поэтому должен вернуться туда как можно быстрее.
Глаза Гатри расширились.
— Ваше величество, он что-то с вами сделал?
— Что за вздор, Гатри?! Проводите его. Наш разговор окончен.
Финли снова поклонился королю и вышел за двери в сопровождении Гатри.
— Что вы с ним сделали?! — прошипел Гатри, яростно сжимая кулаки.
Финли с усмешкой пожал плечами:
— О чем вы?
— Да… вы прокрались ему в голову!
Финли знал, что подобные разговоры могли лишь осложнить ему жизнь. А ему не нужны были лишние враги при дворе. Он вообще не хотел, чтобы здесь знали о его существовании.
Финли пристально посмотрел в лицо придворному и медленно проговорил:
— Если бы я действительно мог управлять чужими мыслями, — разве я ушел бы сейчас от короля? Какой человек отказался бы от власти, Гатри? Если бы я мог управлять королем, я мог бы управлять Шотландией.
Гатри кивнул и задумался над его словами.
— Вы ведь видели мой замок, — продолжал Финли. — Неужели вы действительно считаете меня могущественным чародеем?
Гатри был честолюбив и жаден. Он посвятил себя служению короне в надежде получить как можно больше власти, и затворничество Маклейна казались ему необъяснимой странностью. Исподлобья взглянув на него, он проворчал:
— Я не знаю, кто вы такой, Маклейн, но я вам не доверяю. И вы мне не очень нравитесь. Честно говоря, я надеюсь, что француз с вами расквитается, — добавил он неожиданно.
Финли словно обдало холодом.
— Какой француз? — спросил он, хотя и так знал, о ком речь.
Ухмылка Гатри напоминала волчий оскал.
— Неужели не знаете? Тот, однорукий. И я готов держать пари, что к его увечью вы, Маклейн, имеете самое прямое отношение. Его совсем недавно видели где-то между Стерлингом и Лармуром. Насколько мне известно, он направлялся в замок Маклейн как раз в ту ночь, когда вы покинули его. Что вы об этом думаете?
Грей! И еще миссис Макдермотт и юный Робби! Исполнили ли они его приказания?
Не обращая внимания на злорадный смех Гатри, Финли едва ли не бегом бросился в Большой зал. Он прекрасно понимал: если сказанное Гатри — правда, то Джин сейчас находился либо в замке Маклейн, либо на пути к Стерлингу. Финли был бы рад скорой встрече с давним врагом, если бы не тревога за Кенну. Он не мог оставить ее одну, но и не мог подвергать ее опасностям, что таили в себе ночные дороги.
— Проклятие… — пробормотал он, поднимаясь по крутым ступеням.
Если они останутся здесь, Джин может застать их врасплох. Но если выехать отсюда на закате, то Джин может подкараулить их у ворот замка Маклейн и наброситься из засады.
Распахнув дверь, Маклейн ворвался в комнату, где оставил Кенну. Увидев его, она воскликнула:
— Ах, наконец-то! — И бросилась к нему, раскрыв объятия. — Говори же! Что сказал король?
— Мы можем сейчас ехать, Кенна.
— Но как же?.. Ведь еще светло, а твои глаза…
— Медлить нельзя, — перебил Финли. — Джин наверняка уже побывал в замке Маклейн. Мы должны ехать немедленно.
Глаза ее расширились, и она кивнула:
— Да, конечно. Но лучше ночью…
— Нет, мы поедем сейчас.
— Сейчас?..
