Джейсон лег и пополз вперед; он достиг невысокого забора. За спиной у него оглушительно бушевал кромешный ад. Каждый мускул и хрящ в его ногах и руках ныл от боли; по всему телу пробегали судороги. Не думай о них, не признавай их. Ты слишком близок, Дэвид! Не останавливайся. Джейсон Борн знает, что делать. Доверься ему!
Аахх! Он перекатился через забор; рукоятка его штыка в ножнах впилась ему в почку. Боли нет! Ты слишком близко, Дэвид-Джейсон. Доверься Джейсону!
Прожекторы — кто-то что-то нажал, и они сошли с ума, описывая резкие, ослепительные круги, без контроля! Куда пойдет Карлос? Где он спрячется? Лучи беспорядочно проникали повсюду! Вдруг откуда-то выехали две полицейские машины, визжа сиренами. Из всех дверей повыскакивали люди в форме и, вопреки всем его ожиданиям, стали пробираться к забору позади автомобилей и фургонов, один за другим перебегая от одной машины к другой к открытым воротам, которые вели к будке и тоннелю.
И тут случился пробел в пространстве и во времени . В людях! Последние четыре человека, вышедшие из второй машины, неожиданно остались втроем — и всего через мгновение появился четвертый — но он изменился — форма была другой! На ней появились оранжевые и красные пятна, офицерская фуражка с козырьком перетянута золотой лентой, а сам козырек был слишком длинным для американской армии, а кокарда — слишком остроконечной. Что же это было?.. И тут Борн неожиданно понял. Из закоулков его памяти всплыли фрагменты многолетней давности, из Мадрида или Касавьехи, когда он пытался проследить контракты Шакала с фалангистами. Это была испанская форма! Точно! Карлос пробрался через испанский комплекс, и поскольку по-русски он говорил свободно, он использовал форму высокопоставленного офицера, чтобы выбраться из Новгорода.
Джейсон вскочил на ноги, подняв автомат, и побежал через площадку, доставая левой рукой предпоследнюю шашку. Он выдернул чеку и швырнул шашку вверх над машинами, за забор. Бенджамин не мог увидеть это из будки и принять за условленный сигнал к тому, чтобы закрыть ворота тоннеля; этот сигнал тоже скоро будет — может, через несколько секунд, — но в тот момент было еще рано.
– Это срочно! — воскликнул один из бегущих.
– Скорее! — крикнул другой, обгоняя трех своих спутников и направляясь к открытой секции забора. Прожекторы продолжали свой безумный танец. Борн насчитал семь фигур, когда они один за другим прошли через ворота, вливаясь в толпу у входа в тоннель. Восьмой не появился; офицерскую испанскую форму видно не было. Шакал был в ловушке!
Сейчас! Джейсон выхватил последнюю шашку, зажег ее и изо всех сил бросил над головами бегущих людей в сторону будки. Действуй, Бен! — молча крикнул он, доставая из кармана предпоследнюю гранату. Действуй немедленно!
Словно в ответ на его лихорадочную молитву, громогласный рев донесся со стороны тоннеля — истерические вопли протеста, визг и крики бушующего хаоса. Две быстрых, оглушительных очереди из автомата, затем непонятные русские команды по громкоговорителям… Еще одна очередь, и тот же голос продолжил, еще громче, даже более властно, и толпа ненадолго, но ощутимо притихла, чтобы тут же возобновить вопли с прежней громкостью. Борн оглянулся и с удивлением увидел сквозь слепящие лучи вращающихся прожекторов фигуру Бенджамина, который теперь стоял на крыше бетонной будки. Молодой тренер кричал что-то в мегафон, призывая толпу следовать его указаниям. И, какими бы эти указания ни были, им подчинились! Толпа постепенно, потом приняв общую направленность, начала двигаться в противоположную сторону — подобно единому войску, двинулась назад, на улицу! Бенджамин зажег свою шашку и помахал ею, указывая на север. Он слал Джейсону свой собственный сигнал. Не только был закрыт тоннель, но и толпу удалось прогнать, никого не застрелив из АК-47. Он нашел для этого способ.
Борн упал на землю, сканируя глазами пространство под машинами, освещенное плюющимся пламенем позади… Пара ног — в ботинках! За третьим автомобилем слева, не больше чем в двадцати ярдах от бреши в заборе, ведшей в тоннель. Карлос был его! Конец близок! Нет времени! Делай, что должен, и быстро! Он бросил оружие на гравий, зажал гранату в правой руки, выдернул чеку, схватил автомат в левую руку, вскочил и побежал вперед. Где-то в тридцати футах от машины он снова упал на гравий и бросил гранату под машину — только в последнее мгновенье, когда маленькая бомба покинула его руку, он понял, что совершил ужасную ошибку! Ноги позади машины не двигались — ботинки оставались на том же месте, потому что это и были всего лишь ботинки! Он бросился вправо, яростно покатился по острым камням, закрыв лицо, свернув свое тело в как можно меньший размер.
Взрыв был оглушительным, смертельные осколки присоединились к безумным лучам прожекторов в ночном небе, куски металла и стекла осыпались на спину и ноги Джейсона. Шевелись, шевелись! — прокричал голос в его голове, он поднялся сначала на колени, потом на ноги в дыму и огне горящего автомобиля. И тут землю у него под ногами взбило очередью; он бешено метнулся под защиту ближайшей машины, прямоугольной формы фургону. В него попали дважды: в плечо и в бедро! Он укрылся за кузовом фургона как раз в тот момент, когда большое ветровое стекло разлетелось вдребезги.
— Ты не чета мне, Джейсон Борн! — прокричал Карлос Шакал, не переставая стрелять из автомата. — И никогда не был! Ты всего лишь воображала, выскочка, мошенник!
— Пускай и так, — проревел Борн. — Тогда приди и убей меня! — Джейсон подбежал к двери водителя, открыл ее и вернулся назад за машину, где сел, прижав ствол Кольта 45-го калибра к щеке. Выплюнув последние искры, шашка за забором выгорела, и Шакал прекратил стрелять. Борн понял: Карлос увидел открытую дверцу, неуверен, в нерешительности… остались считанные секунды. Металл по металлу; ствол автомата скрипнул по дверце, захлопнув ее. Сейчас!
Джейсон выскочил из-за фургона, стреляя по испанской форме, и выбил из рук Шакала оружие. Раз, два, три ; гильзы летели в воздух — и перестали! Стрельба прекратилась, выстрелы сменились резкими щелчками: патрон застрял в казеннике. Карлос кинулся к земле за оружием, его левая рука повисла и кровоточила, но правая была по-прежнему сильна и схватила автомат, подобно когтям разъяренного зверя.
Борн выхватил штык из ножен — и ринулся вперед, взмахнув лезвием в сторону предплечья Шакала. Слишком поздно! Карлос уже держал оружие! Джейсон вскочил, схватил левой рукой горячий ствол — терпи, терпи! Нельзя его отпускать! Поверни его! По часовой стрелке! Используй штык — нет, не надо! Брось его! Используй обе руки! Противоречивые команды смешались в его голове. Безумие! У него не осталось ни дыхания, ни сил; глаза не могли сфокусироваться. Плечо… . Как и Борн, Шакал тоже был ранен в правое плечо!
Не отпускай! Достань плечо, но не отпускай! Из последних сил, задыхаясь, Борн толкнул Карлоса в бок фургона, ударив в раненую область. Шакал взвыл, уронил оружие и потом пнул его под автомобиль.
Джейсон сначала не понял, откуда пришел удар; ему лишь показалось, что левая сторона его черепа разломилась пополам. Потом он осознал, что это он сам поскользнулся на покрытом кровью гравии и врезался головой в металлическую решетку фургона. Это не имело значения — ничто уже не имело значения! Карлос Шакал убегал! При властвующем повсюду беспорядке была сотня способов уйти из Новгорода. Все оказалось напрасным!
