обжимались на людях, но нервы французу они попортили знатно. А ещё Астарот одним своим видом и чуточкой специальной магии внушал мысль: «Она может делать тут всё, что ей вздумается, а ты, завистливое ничтожество, не имеешь права наказать и отказать ей». Ведьма упустила момент, когда начала млеть от одного взгляда демона. А сам красноглазый, хоть и не произносил открыто, пытаясь не быть диким собственником, работая над этим, радовался, как дитя, когда котёнок позволяла при ком-то в открытую предъявлять на неё права.
Мужчина опустил большие ладони на аппетитные ведьминские ягодицы, приподнял и потянул на себя, отчего малышка прокатилась промежностью по стояку и блаженно простонала. Она сама повторила движение несколько раз, откровенно наслаждаясь такими пошлыми заигрываниями, получая нарастающее возбуждение от того, как восхитительно клитор проходился по всей длине ствола. Они ведь даже не помылись, все мокрые, потные, но сейчас это мало волновало, а точнее, совсем не волновало никого из них. Та нежная страсть, что зарождалась после каждого откровения охватывала их, уносила в измерение блаженства и удовольствий, полной открытости, доверия, в том числе и сексуального, и заставляла забывать, кто они и что они. Есть два тела, две души, две сущности, что не могут существовать отдельно.
Долго такое терпеть они оба не могли, и ведьма, под одобряющий восторженный взгляд, развернулась к нему спиной и легла на него, как и до этого, только теперь он чувствовал грудью её острые лопатки. Брюнет обнял её, и когда она раздвинула ножки, ставя по бокам от его икр, аккуратно вошёл и остановился. Делии больше всего нравился момент, когда он так делал, и она могла остановиться, чтобы прочувствовать его твёрдость и размер внутри, ощутить, как стеночки влагалища послушно принимают его, уже идеально подстроившиеся под его немалые габариты. Тёплый, пульсирующей. Хочется скакать на нём до обморока, но им нужно нежно. Сейчас хочется трепета и ласки, доводящих до грани абсолютного растворения друг в друге.
— Нравится так? — спросил он, медленно задвигавшись, и у неё затрепетало всё внутри и снаружи. Сосочки встали, требуя уделить им внимания, что Асатрот сразу же и сделал, аккуратно пощипывая и играясь с чувствительными пуговками.
— Очень, — облизнулась та и захныкала, немного ускоряясь. Приятно до темноты в глазах и пустоты в голове. — Быстрее.
Демон ускорился, оставляя одну руку на груди, а другую опуская на клитор, начиная всеми пальцами двигаться в разные стороны, и ведьма застонала громче и накрыла его руку, помогая. Ей хотелось немножко грубее.
Они занимались разным сексом, никаких ограничений не было, и за прошлый месяц они перепробовали очень многое, начиная от того, что она связывала демона, полностью обездвижив и вдоволь налюбовавшись его беспомощностью и напрыгавшись на нём, заканчивая тем, что она сама сидела на стуле связанная и зубами расстёгивала его ширинку.
Однако последний жёсткий секс был чуть меньше месяца назад. Астарот всячески сбавлял обороты, когда появлялся хотя бы намёк на грубость, оправдывая это тем, что учится себя контролировать, хотя ей нахрен не был нужен этот контроль, она не хрустальная. Конечно, она и безо всяких страстных извращений кончала не хуже, но решительно не понимала, чего это вдруг демон начал так трястись над ней. Он же ей не говорил, что попросту боялся, не говорил, что пока нельзя быть грубыми. Демон не был уверен, не мог в это поверить, но всё-таки чувствовал свою энергии внутри неё. Оставалось только ждать и гадать, пока ведьма сама не поймёт.
Рука с груди скользнула вверх, царапнула ключицу и захватила волосы, потянув вниз.
— Дай шейку, родная, — заплетаясь от удовольствия, вымолвил тот, и белокурая с радостью подставила лебединую шею под нежные укусы и поцелуи, простонав его имя.
Делия, как обычно, кончила быстрее, и пока мужчина толкался в неё ещё пару минут, просто с ума сходила от продолжительного оргазма, наверное, четвёртового или пятого за последние сутки. Как же с ним потрясающе, почему она раньше не сдалась ему, давно бы кайфовала. А главное, всё, что происходило в их постели, оставалось между ними, демон умел вести себя прилично на людях. Со стороны они выглядели очень красивой парой, статной, спокойной и целомудренной. Смотря на Корделию, никто бы и подумать не мог, какая она на самом деле изварщенка и как ей нравится называть его папочкой порой. Да, Майкл был прав, ей нужен папочка. Астарот идеально подходил на эту роль, так ещё и уважал её, считался с её мнением и боготворил. Она рискнула, и риск себя полностью оправдал.
— Пойдём погуляем, а? — предложила малышка, отдыхивась. — Иначе я с тебя не слезу сегодня.
— И когда Вы стали такой извращенкой, мисс Гуд? — ухмыльнулся чёртик.
— Когда Вы развратили меня.
* * *
— Ух, как хорошо! — шумно выдохнула Делия, будто сбрасывая с себя весь груз прошедшего дня. Горячая вода расслабила, а чай, заваренный демоном, ожидающей её на прикроватной тумбочке рядом с пирожным, открыл второе дыхание, заставляя помыться как можно быстрее.
— С лёгким паром, — мило улыбнулся Астарот. — А теперь прыгай в кроватку ко мне под бочок и рассказывай, как день прошёл. Я тебя заждался. И ради всего святого, перестань соглашаться вечно подменять свою напарницу, ты скоро стоять на ногах не сможешь.
Корделия уже неделю работала без выходных, пока Энн сидела с заболевшем сыном дома или ездила по больницам. Делия, в принципе, давно научилась отказывать людям, но в такой ситуации отказать казалось чем-то вопиющем и ужасно неправильным. Хотя иногда хотелось высказать, что её напарница — бесхарактерная амёба, что не может поставить на место безучастного, пьющего мужа или уехать к маме. Так что продержалась ведьма только благодаря Миртл, что приходила на помощь, когда не было начальника, и демону, что спокойно выслушивал наставления и претензии рыжей, стоя на входе в магазин, чем очень смешил свою малышку. Миртл могла заставить покраснеть даже демона, и ничто не могло её задобрить: ни цветы на день рождения, ни торты, ни целебные заклинания для неё и Николя. Брюнет был на испытательном сроке, и его даже на порог дома тётушки не пускали, за исключением очень редких случаев, коих за три месяца их отношений было очень мало.
— Не бурчи, дорогой, мне дали три выходных, — девушка заползла под одеяло и села рядом с ним, так же, как и он, подкладывая под спину подушку. Она согнула ноги в коленях и приклонилась головой к груди мужчины, что одной рукой сгрёб её в охапку, любовно гладя по плечику.
— Хоть что-то, — ответил брюнет и поцеловал малышку
