По мере родственного разноса шея Варуши все глубже уходила в плечи.
— Но ведь я тоже жениха хочу… — тоскливо проблеяла наконец племянница, пряча свекольное лицо в ладони.
— Будет! Все будет в свое время! — гаркнул Нилс с такой яростью, что подхвативший оглобли Додиль тут же их уронил. — Я лично тебе суженого подберу! Типа вот этого Додиля, чтобы как только ты ему зубки показала, он тебе их тут же и повыбивал! Будешь, как добропорядочная жена, орехи супругу щелкать и из собственной собачьей шерсти носки вязать!
— Прошу прощения, — кашлянул мужичонка, поглаживая саблю. — Мы, уважаемый пан, закончили. Вот вещички ваши, вот лошадка. Тут среди барахла Додилька палицу нашел. Отчего же вы ею не воспользовались?
Вместо ответа Нилс огорченно махнул рукой.
— И правильно! — порадовался его здравомыслию грабитель. — Додилька от сопротивления только звереет. Бемц в лоб, и разбирайся потом. Ох, чуть не забыл! Тут у вас бочечка валяется. Что внутри?
— Пустая, — грустно сказал Нилс.
Искорка в глазах собеседника показала, что ответ неправильный. Спокойно висящая вдоль невысокого тела цепь дернулась, заставив плясать грузик.
— Открыть не мешало бы, — мягко попросил мужичонка. — Чтобы между нами, как говорится, не осталось недомолвок и взаимных претензий.
— Да ты ее приподними — и все поймешь! Говорю же — пустая! — взорвался Нилс. — Вот пристал, душегуб! Тебе нужно, ты и открывай!
— Вытаскивай затычку!
Только-только смирившийся со своим новым заточением джинн был грубо разбужен.
Пробка с веселым «чпок» улетела на дорогу. Перед красной Варушей, застывшими от изумления грабителями, потрясенной лошадью и оторопевшим монахом появилось огромное прозрачное яйцо в чалме, внутри которого бесились, трещали, гневно пульсировали зеленые вихри. Спустившись к самому носу монаха, яйцо некоторое время изучало его, умудряясь критически хмыкать в процессе осмотра, не нарушая гладкости формы. Потом задрожало и начало лепить из себя нечто новое.
Постепенно портрет проявлялся в деталях. Мясистый нос, круглые щеки, взлетевшие на лоб брови, благостная бородка скобкой. У Нилса создалось впечатление, что он смотрит на себя в зеркало, только зеркало очень большое и очень кривое.
— Эш… — начал протестующее лепетать Додиль, ухватив Нилса за воротник, но его перебили.
— Я готов повиноваться, новый хозяин, — с тяжким вздохом поприветствовал монаха джинн, поправляя чалму и мимоходом отбрасывая богатыря от Нилсового воротника прочь, словно прилипшую пылинку. — Что прикажешь? Вижу, у тебя затруднения? Я могу убить этих двух смертных на твоих глазах. Хочешь?
— А… а сколько у меня всего желаний?
— Хитер, — сразу поскучнел джинн. — Допустим, три. Сразу предупреждаю, список из десяти наименований через запятую одним желанием не считается!
— Дядька! — взвизгнула Варуша.
— Постой, племяшка! — строго отодвинул девушку Нилс, утирая вспотевший лоб. — Уф… Тут такое дело, что надо сначала обдумать. Естественно, первое, что приходит в голову, это мстительная мыслишка размазать наших путников по дороге. (Джинн с готовностью потер руки.) Но делать этого мы не будем. (Джинн поскучнел.) После годового поста… гмм… скажем так, почти поста, — поправился Нилс, — мне, естественно, хочется женской ласки и простых человеческих удовольствий. (Джинн проделал в воздухе не слишком пристойный жест). Но эти самые удовольствия мне и без всякой помощи со стороны обеспечат родные сельчане. Ведь обеспечат, Варуша?
— Отец уже заготовил три бутыли мутного и грозился сходить вдвоем с тобой в какую-то «сауну с курами», — припомнила племянница, не отрывая зачарованного взгляда от волшебного существа.
Джинн с одобрительной ухмылкой поднял вверх большой палец.
— Теперь о тебе, — ласково потрепал племянницу по голове Нилс. — Еще час назад я был готов отдать полжизни за то, чтобы ты стала нормальной девицей, как все. Но сейчас, наученный горьким опытом, я уже думаю иначе. Отчего бы современной девушке и не побегать иногда по лесу? Птички, природа, воздух опять же… А уж если девица не дура легкомысленная, а панночка хозяйственная — Варуша, специально для тебя подчеркиваю: хозяйственная, — то она во время своих лесных зигзагов еще и грибов умудрится набрать. Или ягод, что тоже витамины.
— Так я не понял, — задумчиво сказал джинн, почесывая чалму. — Вы будете желать или не будете желать?
— Будем, — успокоил Нилс. — Первое мое желание таково: хочу, чтобы ты всегда находился рядом со мною. Чтобы, если что мне вдруг захочется, ты тут как тут. Украдут тебя — сам вернешься. Потеряю нечаянно или забуду где, то же самое. Все время будешь под рукой, в моменты посещения отхожего места или интимного действия за стеной, но в боевом ожидании. Можно?
— Можно, — насупился джинн, явно разочарованный отсутствием широкого фронта работ. — А второе желание? В великих подвигах могу подсобить. Сейчас как раз война в Оттии разгорается, есть шанс прославиться и заодно загрести под себя пару приличных городов. Не нравится Оттия, развяжем войну в любой другой стране, по твоему выбору. Желай!
— А куда так спешить? — удивился Нилс. — Подвиги — спасибо, с меня пока мафиозных приключений хватит. Девок на заказ из других стран притаскивать? Глупость несусветная, деревенскими обойдусь. Дворцы мне ни к чему… Денег? Так вот целая куча на телеге.
— Эх! До чего однобоко вы, люди, воспринимаете счастье! — пожаловался неизвестно кому джинн. — Ладно, о скромный и умеренный новый хозяин, а с этими типами что делать? В пропасть столкнуть? Я эту работу даже за желание тебе не посчитаю! Из чистого удовольствия потружусь! Очень уж мне рожа этого… крупненького не по нраву.
— А вот это и вовсе напрасно, — пожурил Нилс. — На этого, как ты выразился, крупненького тебе придется теперь ежедневно любоваться. Мы ведь их с собой берем. Обоих.
— Дядька! — изумилась Варуша. — На кой нам грабители? Толкай в пропасть, и поехали с Богом!
— Да! — подтвердил джинн.
— Пригодятся, — пожал плечами Нилс. — У нас с тобой, Варуша, всего два желания в запасе остались. Волшебство на пустяки переводить — поступок глупейший, потом сами же себе не простим. Пусть пан джинн пока отдыхает. Если же чего вдруг захочется, вот эту парочку выполнять и заставим. А что, отличные слуги! Один явно не дурак, зато второй силой не обделен. И самое главное, оба послушные, преданные, бесплатные! Додиль! Ко мне! Убери с дороги дерево!
Джинн оскорбленно застонал, вцепившись в чалму.
— Ты берешь себе в услужение головорезов?! — вскинулась Варуша. — Да ты взбесился, дядька! Или от приютских пациентов зараза прилипла, или общение с приорской восьмеркой последние мозги выбило!
— Ничего они нам не сделают, — уверенно сказал Нилс, провожая глазами перышком отлетающий в сторону дубовый ствол и совершенно по-хозяйски щупая бицепс богатыря. — Кто рискнет напасть на человека, в услужении которого настоящий джинн? Никто. Сама же говорила: добро должно быть с кулаками, зубами и арбалетом. Глянь на этого крепыша, чем не добро? Ладно, хватит лясы точить, дорога свободна. Додиль! Что застыл, золотко мое? Бутылка какая-нибудь есть при себе? Давай сюда, надо джинну личное место определить и пробочкой зафиксировать. Пан джинн, прошу запомнить, вызов либо по обстоятельствам, либо по слову «помощь»! Потом, Додиль, цепляй оглобли обратно к лошади. Поедем домой…
