Белая армия, защищавшая родную землю от захвата коммунистами и прошедшая боевой путь от Волги до Маньчжурии, не отдала красному дьяволу свое знамя чести и веру в правоту своей с ним борьбы.
Прижатая к границе Китая, Белая армия, долго не размышляя, прошла через Китай в русское Приморье – последний кусочек земли когда-то великой России, сдав Китаю свое оружие. Наличие в Приморье японских войск дало возможность пришедшей Белой армии отдохнуть более полугода. Утвердившаяся в Приморье «розовая» власть «товарища» Тобельсон-Краснощекова (Дальневосточная республика) быстро была ликвидирована безоружной Белой армией и перешла в руки Временного Национального правительства, которому снова удалось, хотя и частично, вооружить малым количеством винтовок безоружные части белых, пришедших в Приморье. Снова заиграли трубы на учебных плацах: армия готовилась к расширению занятой территории, без оккупационных японских войск. Заманчивой целью был город Хабаровск.
Зимою 1921 года Белая армия повела общее наступление на север, на город Хабаровск, который и был взят белыми. Победа эта дала белым полное вооружение вплоть до артиллерии и бронепоездов, но и стоила опять больших жертв. В жесточайшие морозы под 50 градусов ниже нуля белые воины в резиновых галошах, рваных шинелях и полушубках, с недостаточным питанием, почти без медикаментов, с малочисленным составом в строевых частях, а главное – среди враждебно настроенного к белым местного населения вели неравную борьбу с противником, имеющим неисчерпаемые запасы во всем. Большая убыль в частях ранеными, убитыми, обмороженными и больными сделала боевые части настолько малочисленными, что пришлось отказаться от дальнейшей борьбы, покинув завоеванную территорию, и вернуться в исходное положение: в районы приморских городов Спасска, Никольска-Уссурийского, Раздольного и Владивостока.
Белые воины, отдав Родине все, что могли, усталые, больные, обмороженные, израненные – покинули родную землю в конце октября 1922 года и опять безоружно ушли в Китай. И так закончилась героическая борьба истинных сынов Национальной России, белых борцов, с интернациональными красными полчищами, захватившими всю Россию и поработившими русский народ, при полном попустительстве и даже помощи красным европейских союзников, которые не хотели понять, что Белые армии проливали реки своей крови не только за Россию, но и за союзников, даже за весь свободный мир. И вот только теперь они, вероятно, поняли свои ошибки, которые они совершили, поддерживая коммунистов, и узнали цену русской крови в написанных и предъявленных им счетах.
Никите Львову было 25 лет, когда он с армией покинул родную землю и оказался в Харбине без всяких средств к существованию. Поиски какой-либо работы не увенчались успехом, уж слишком много в Харбин понаехало людей из России. Никита Львов, как человек большой физической силы, бывший спортсмен, молодой, здоровый, потеряв надежду на скорое получение какой-либо службы или работы, поступил в работавший в то время в Харбине цирк в качестве борца, что дало ему возможность безбедно прожить два месяца. Потом был грузчиком на лесопильном заводе Китайской Восточной железной дороги, а позднее полтора года работал кочегаром у одного местного коммерсанта. Но все эти профессии были не по душе Никите Львову.
В конце 1924 года вспыхнула война в Китае. Воевал антикоммунистический Север против коммунистического Юга. Правитель Северного Китая, маршал Чжан Цзолин, решил сформировать у себя большой русский отряд всех родов войск: пехоту, артиллерию, кавалерию, инженерные части, бронепоезда и авиацию с русскими начальниками. Русский отряд возглавил доблестный русский генерал Нечаев К.П., лихой кавалерист Императорской армии. Бросил свою работу Никита Львов. Собрал из бывших своих соратников 90 человек, которым он верил и которые ему верили, и с ними поехал в китайскую армию к генералу Нечаеву.
Генерал, зная Никиту Львова по Русской армии, охотно его принял с отрядом и назначил командиром дивизиона в формируемом конном полку в чине капитана китайской армии. Начались строевые занятия русских солдат на китайской земле. Опять, как в России, красивые кавалерийские сигналы запели на учебных плацах, и звуки их таяли где-то далеко в горах этой «китайской Швейцарии». Снова боевые походы, снова бои, снова победы и поражения – побед больше, – и снова клинки русских кавалеристов окрасились вражеской кровью. В 1928 году кончилась и эта эпопея. Юг Китая, при явной поддержке некоторых европейских стран, из этой борьбы вышел победителем над Севером. В результате такого положения ненужными оказались в китайской армии русские штыки, сабли, пушки и т. п. Русский отряд, прошедший Китай от Мукдена до Шанхая, от Циндао до Калгана, был расформирован, и что же после него осталось там? 2000 могил русских офицеров и солдат, разбросанных по разным городам, деревням, горам и рисовым полям.
Никита Львов оказался в городе Тяньдзине, где находилась сравнительно большая русская колония. Здесь Львов устроился сравнительно хорошо – писал плакаты для одного кинотеатра. Казалось, можно было как-то существовать. Но вдруг по городу поползли какие-то зловещие слухи о том, что всех бывших участников Русского отряда, воевавших на стороне убитого маршала Чжан Цзолина, будут арестовывать и сажать в тюрьму. Никита Львов недолго думая решил покинуть Тяньдзин и уехал в Шанхай.
Шанхай принял Никиту Львова неприветливо, сурово. Трудность найти сразу работу или службу, не зная английского языка, пугала Львова, он стал посматривать в сторону наименьшего сопротивления, чтобы найти работу, и решил поступить в Русский охранный отряд (потом переименованный в Русский полк) Шанхайского международного волонтерского корпуса… Опять военная служба. Караулы, патрули, винтовки, пулеметы и участие в японо-китайском конфликте, войне в 1932 году, где Никита Львов был, как и некоторые другие, ранен ружейной пулей в плечо. Никита Львов был сержантом. Прослужил Львов в этой полурусской, полу английской (по организации) воинской части восемь лет и наконец сказал себе: «Довольно, надо демобилизоваться!» Календарь показывал 1936 год. И поступил Никита Львов на частную службу в Международное сберегательное общество в Шанхае.
М. Манжетный{232}
Иртыш – воля Божья{233}
Есть старая русская пословица: «Кто на море не бывал, тот и Богу не молился». Она, как всякая пословица, является произведением народной мудрости и имеет глубокий смысл. Но и нам в Гражданскую войну приходилось молиться с не меньшим рвением, ибо красная стихия не менее ужасна, чем стихия водная. И доходили до Престола Всевышнего наши грешные молитвы, и творил Господь чудеса. Но мы привыкли все объяснять естественным ходом вещей, подчас – совпадениями. Но я верю в чудеса. Вспоминается один случай, когда мы, то есть вся Сибирская армия, были на волосок от верной гибели. Конечно, то, о чем я хочу рассказывать, можно также объяснить естественным ходом вещей, но я иного взгляда.
Октябрь в Западной
