очень безопасно? – спросил Лиам Тейлор. – Если кто-то узнает о том, кем является Юлиан…
– Всё равно не поверит. Если ты остерегаешься того, что Сорвенгер выжил и будет охотиться за его кровью… Нет, Натаниэль будет последним из тех, кто раскроет ему тайну.
– Я обещал убить его, – подтвердил Натаниэль. – А не усилить.
– Ты никого больше не убьёшь! – вставил своё слово сеньор Раньери.
Натаниэль наконец-то поднял голову. Обладать закалённого характера, он довольно быстро поборол внутри себя неуверенность, поэтому говорил чётко и громко:
– Вам не удастся удержать меня! Кто вы такие? Вы, все! Вы лжёте. Все до единого. Вы сговорились, потому что являетесь противниками моего отца.
– Это не так, Натаниэль, – приподняла руку Ривальда. – Возможно, тебе сложно принять всё на веру, но факты неоспоримы. Ты был похищен ещё младенцем и жил во лжи. Ты – такая же жертва обстоятельств, как и мы…
– Не заговаривайте мне зубы. Это вы предали моего отца! Вы были любовью всей его жизни, но воткнули ему спину в нож и заточили в Эрхаре! После такого вы предлагаете мне поверить вам? Просто так? Взять и поверить? Спасибо, но я ухожу.
Он попытался встать из-за стола, но магия Ривальды заставила его сидеть на месте.
– Ты никуда не уйдёшь, – произнёс сеньор Раньери. – Ты совершил несколько преступлений, и должен понести заслуженное наказание.
– Ты убил человека, – сквозь зубы прошипел Юлиан. – Хорошего человека!
Раньери жестком приказал Юлиану заткнуться. Тот покорно выполнил его просьбу, ибо больше не оставалось сил ни на какую борьбу.
– Мы собрались здесь для того, чтобы определить дальнейшую судьбу Натаниэля Мерлина, – сообщила гостям Ривальда.
Все на некоторое время замолчали. Никто не осмеливался брать на себя инициативу. Первым высказался Лиам Тейлор:
– Он должен понести наказание по закону. Мы обязаны передать его полиции.
Натаниэль равнодушно смотрел на это. Он был слишком самоуверенным для того, чтобы бояться решётки. Пройдя суровую школу Скряги, он мало чего боялся и знал, что у него достаточно союзников для того, чтобы выйти на волю.
– Стены тюрьмы не уберегут его от Хозяина Смерти, – пояснила Ривальда.
– Миссис Скуэйн, верно, вы подумали, что это удастся сделать вам? – с лёгкой ноткой пренебрежения спросил сеньор Раньери.
Юлиан бросил в его сторону дерзкий взгляд. Он не имел никакого права грубить Ривальде Скуэйн – человеку, вмешательство которого когда-то спасло жизнь его внуку и ещё сотне тысяч людей.
– Мы можем передать его Местоболю, – предложил Лиам Тейлор. – Это самое защищённое место в Союзе Шмельцера. Кроме того, информация, которую они получат от Натаниэля, может активно способствовать поимке Молтембера.
– Не доверяю им, – покачала головой Ривальда. – Они из тех, кто скорее преклонит колени перед Акруром.
Взгляд Натаниэля бросался с одного на другого, и ни в одном из вариантов юноша не находил удовлетворения.
– Мы должны дать ему шанс, – вмешалась в разговор Франциска. – Я заберу его. Спрячу. Никакой Молтембер его не найдёт.
Юлиан догадывался, что такое материнская забота. Но он не хотел, чтобы убийца Уэствуда жил в его доме.
– Тогда меня вы больше не увидите, – решительно произнёс он. – Этот человек совершал зло, и должен за него расплатиться.
– Он принадлежит Департаменту, – сказала Ривальда. – Дела о тяжёлых преступлениях, совершённых на территории Свайзлаутерна, передаются туда.
– Этого не случится, миссис Скуэйн, – отрезал сеньор Раньери. – Я знаю схему работы Департамента. Неудобные люди вдруг исчезают так, будто никогда их и не было.
– Не в мою смену.
– Насколько я знаю, вы были исключены из штата по причине… Смерти.
Ривальда вздохнула и приподняла подбородок. Противопоставить словам Раньери было нечего.
– Может быть, я решу свою судьбу? – вскочил со стула Натаниэль. – Я не знаю, кто вы такие. Эта женщина, – показал он пальцем на Франиску, – слезно горюет и называет меня моей матерью, но мне она не знакома. Так же, как и вы, уважаемый сеньор. Я хочу отправиться к своему отцу.
– Замолчи, – прервал его Раньери, после чего медленно поднялся с целью оглашения важного сообщения. – Как бы то ни было, Натаниэль Мерлин – моя кровь. Моя семья. А значит, только я вправе решать его судьбу. Вы говорите о том, что он в чём-то виновен, но ни одного доказательства не было предоставлено. Как только они появятся, миссис Скуэйн, я передам его вам. Но до тех пор он будет оставаться в семье.
– Вы не имеете права, – произнёс Лиам Тейлор.
– Так же, как и вы арестовывать его не имея на то оснований.
Франциска закрыла глаза и еле заметно улыбнулась.
– Они будут, сеньор Раньери, – сказала Ривальда. – Он способствовал возвращению Акура Молтембера, а это не шутки.
– Мы разберёмся с Молтембером, – ответил Джампаоло. – Но никто не будет трогать моего внука. Он отправится в моё поместье и будет жить там. Если вы попытаетесь забрать его, это будет трактоваться как похищение. Вы готовы на это?
Ривальда и Лиам переглянулись. Естественно, они не были готовы. Несмотря на то, что ещё шесть дней назад они являлись свидетелями того, как менялся мир, по факту они оставались всего лишь преподавателем и женщиной, всё ещё считающейся мёртвой.
Несмотря на то, что Юлиан полностью поддерживал их, ничем не мог помочь. Дед не слушал его раньше. Не будет слушать и сейчас.
– Я отправлюсь с вами, – произнесла Франциска. – Я должна быть рядом с сыном.
Юлиан тоже являлся её сыном, но на это никто не обращал внимания. Натаниэль внезапно стал членом семьи, что невозможно было принять.
– Я останусь здесь, – сказал Юлиан. – Пенелопа присмотрит за мной.
Глаза девушки многократно увеличились в размерах, и она удивлённо посмотрела на Юлиана. Похоже, Лютнер не до конца верила в то, что юноша не шутит.
– Решено, – присел обратно сеньор Раньери. – Надеюсь, этот дом останется целым. Иначе ты будешь должен компенсировать мне его стоимость в полном размере.
Это был первый случай на памяти Юлиана, когда он был рад тому, что сказал дед.
– Вы берёте на себя большую ответственность, сеньор Раньери, – предприняла последнюю попытку переубедить старика Ривальда. – Этот юноша невероятно опасен.
– Не беспокойтесь обо мне. Займитесь прежде восстановлением своей репутации. На этой ноте считаю совет законченным.
Ривальда и Лиам чувствовали негодование из-за поражения. Сеньор Раньери праздновал маленькую, но очень значительную для себя победу. Юлиан злился из-за того, что убийца Уэствуда останется на свободе, но радовался, что всё лето его не увидит. Натаниэлю было всё равно, потому что он был уверен, что стены особняка, принадлежащему человеку, который называет себя дедом, его не удержат. Пенелопа попросту не понимала, что произошло, и откуда здесь появился ещё один Юлиан Мерлин.
