редко. И как бы подгадать, чтобы нам денёк отдохнуть в приличном замке перед горами, так, чтобы потом заехать в не менее приличный замок, уже после гор? Потому что устраивать мытьё и постирушки в трактире — идея так себе. Разве что, в монастыре? Но там в основном мужские монастыри, и уставом многих из них женщинам запрещено даже заходить за стену монастыря, не то, чтобы принять ванну. Что же мы, сами помоемся, а наши девушки останутся грязными?!
— Они нам этого не простят! — с умным видом, согласился я, — А что говорят карты?
— Карты говорят разное, — уклонился от прямого ответа Марциан, — Но мои карты достаточно стары, чтобы не очень-то на них надеяться. Бунты, восстания, крестьянские войны… после этого, бывает, от замков, указанных на карте, на самом деле остаются одни развалины. А узнать об этом мы можем слишком поздно, чересчур понадеявшись на квадратик с флажком, нанесённый на листок пергамента.
— И что же делать?
— Надеяться на Бога, на милость Его… — вздохнул Марциан, — Даст Бог, тот замок, на который мы рассчитываем, будет цел…
Чуть позже я спросил у Катерины, почему Марциан так встревожен и не доверяет картам.
— Видишь ли… — замялась девушка, — Помнишь, я посещала монастырь бенедиктинцев? Там мне рассказали новости, которые я тут же пересказала Марциану. А потом прикусила губу и не смогла рассказать тебе. Так вот, дела в Бранденбургском курфюршестве, скажем прямо, не весёлые. Тебе коротко или подробно?..
— Подробно, но… кратко! — невнятно сформулировал я.
Странно, но Катерина поняла.
— Хорошо. Итак, ещё в далёком двенадцатом веке император Священной Римской империи Лотарь Второй назначил графа Альбрехта Медведя, из рода Асканиев, маркграфом Северной марки. Это и было предпосылкой создания маркграфства Бранденбург. Потому что, лет через пятнадцать, этот самый Альбрехт Медведь, проводя захватнические рейды, занял без боя гевельскую крепость Бранденбург. Гевелы — это западные славяне, если что. Да-да, славянские племена когда-то владели землями, по которым мы сейчас путешествуем. Но я не об этом. Захват Бранденбурга позволил Альбрехту присоединить все гевельские земли, но подобный поворот никак не входил в планы соседей! А рядом находилось другое славянское племя — спревяне. Понятное дело, закипела война. Жестокая и беспощадная. Только через семь лет Альбрехту удалось окончательно закрепиться в Бранденбурге. Это было в тысяча сто пятьдесят седьмом году. И в этом году он официально принял титул маркграфа Бранденбурга, а Северная марка стала Бранденбургской маркой.
Надо сказать, при Альбрехте Медведе новое маркграфство получило расцвет. Он покровительствовал городам, возрождал ремёсла, возводил новые крепости и основывал монастыри. Ну, проще сказать, заботился о собственной земле, которая его и кормила. Проживали на этой земле и германцы и славяне и, хотя немцы славян недолюбливали, но со временем они все ассимилировались в единый народ, населявший маркграфство.
Потомки Альбрехта, тоже из рода Асканиев продолжали захватывать куски там и тут, расширяя свою территорию. Воевали с Данией, победили, заявили права на Померанию…
— Выход к морю! — уверенно сказал я, вспомнив уроки брата Томаса, — Им был нужен выход к морю!
— Верно. И император Фридрих Второй отдал её в ленное владение Бранденбургу. К середине тринадцатого века Бранденбургское маркграфство ещё больше выросло. К нему присоединилась Укерская марка, часть Лузании, и площадь маркграфства стала побольше чем очень многие королевства! Опять же, закладывались новые города, прокладывались новые торговые пути, расцветали новые центры торговли, вроде Берлина и Кёльна…Увы, кто же знал, что это расцвет перед закатом?..
В тысяча триста двадцатом году род Асканиев Бранденбургских пресёкся, в связи со смертью малолетнего Генриха Второго. И начался делёж пирога! Соседи налетели на Бранденбург, словно голодные псы на мясистую кость! Все, кому не лень, пытались поживиться за счёт ослабшего маркграфства. Только через три года император Священной Римской империи Людовик Четвёртый, из рода Виттельсбахов, казалось, положил конец смутам. Сам он являлся дядей по материнской линии тому самому Генриху Второму — впрочем, надо заметить, королевские семьи всей Европы связаны родственными узами! — и это дало ему основание передать Бранденбургскую марку в ленное владение своему восьмилетнему сыну Людвигу. Потеснив саксонских, веймарских, ангальтских и прочих Асканиев. Что не добавило им взаимной любви.
Решение, мягко скажем, не пошло на пользу Бранденбургу. Потому что Людвиг был герцогом Баварии. И он заботился о процветании Баварии. Очень часто — за счёт Бранденбурга. Наплевав на интересы бранденбургской знати. Не обеспечивая им надёжной защиты от хищных соседей. В ответ началась очередная смута, волнения, резня. В конце концов, Бранденбург отказался подчиняться Людвигу Первому Баварскому! И, казалось бы, надо тут же и раздавить бунтовщиков железной пятой имперских войск, но… сама империя в это время испытывала не лучшие времена. В тысяча триста сорок шестом году имперская знать назначила второго императора! В противовес правящему, Людовику Четвёртому Баварскому. А после смерти Людовика Четвёртого, как ты помнишь, из рода Виттельсбахов, императором Священной Римской империи стал Карл Четвёртый, из рода Люксембургов. Поменялась династия императоров! Что уж говорить о бедном, затюканном маркграфстве Бранденбург? Там внезапно начал править маркграф Вальдемар, потомок старой ветви бранденбургских Асканиев! Вот это поворот! И он пользовался такой широкой поддержкой знати и населения, что Карл Четвёртый Люксембургский, занятый своими неотложными проблемами, предпочёл отдать ему Бранденбургскую марку в ленное владение.
Только через два года выяснилось… ты не поверишь! Выяснилось, что граф Вальдемар — самозванец! Лжевальдемар![1] Даже имя его называлось — некий мельник по имени Якуб Ребок. И опять началась взаимная резня… Виттельсбахи требовали вернуть к власти их представителя, а представители рода Асканиев, в частности Ангальт Цербские и Ангальт-Кётенские с пеной у рта доказывали, что Лжевальдемар — настоящий. Раздор, смута, шатания, брат на брата с оружием… не повезло Бранденбургу!
Кончилось тем, что Виттельсбахи всё же вернулись. Присяжные, которые разбирали дело Лжевальдемара, выразились очень осторожно: «Если бы нам пришлось присягать, настоящий ли это Вальдемар или нет, скорее всего мы избрали бы последнее…». В результате Лжевальдемар от власти был отстранён, но провёл остаток жизни у рода Асканиев, которые продолжали признавать его родственником, и был похоронен с соответствующими почестями в тысяча триста пятьдесят шестом году.
Виттельсбахи вернулись. Но лезть в Бранденбург у них охота отпала напрочь! И уже в тысяча триста пятьдесят первом году Людвиг Виттельсбах Баварский передал эту хромую лошадь своим младшим сводным братьям, а сам вернулся в Баварию.
— Хромую лошадь? — удивлённо поднял я брови.
— Это выражение такое. Ну, вроде и зарезать жалко, и не прокатишься. Понимаешь? Даже если есть вторая лошадь, всё равно не разгонишься, та, хромая, тормозить будет. А резать рука не поднимается, вдруг
