О формировании жанра свидетельствует также и главная направленность фабулы — поиск и наказание преступника. Так на наших глазах из компонентов готического романа, романа о тайных обществах и романа авантюрного строится жанр детектива, перед которым, как знаем мы, граждане более поздних времен, открывалось большое будущее.
Стиль Г. Цшокке прост, но не примитивен. Атаману разбойничьей шайки автор дает возможность философски оправдывать ремесло грабителей и наемных убийц не менее хитроумно, чем оправдывают свою деятельность члены тайного союза в романе К. Гроссе. Идея относительности морали и чести позволяет считать честным «отнятие жизни». Старая софистика, доказывающая относительность добра и зла, получила в XVIII веке подкрепление со стороны механистического материализма Т. Гоббса и особенно К. Гельвеция. Нравственная позиция Цшокке находилась, вероятно, ближе к категорическому императиву, предложенному И. Кантом в 1780-х годах, незадолго до появления романа «Абеллино», да и бюргерская протестантская мораль сидела в нем крепко.
Чувствительность непременно требовалась в романе, допуская известную долю психологизма. Цшокке выразительно передает смятение девушки, которую страшный разбойник неожиданно спасает от ножа своего товарища. Тщательно описывается зарождение чувства любви. Если монологи героев довольно выспренни, то диалоги ведутся живо и часто оформляются как сценические реплики. Драматургический элемент в романе вообще очень силен: некоторые эпизоды перетекают из литературных диалогов в театральные мизансцены. Вот Абеллино приносит бандитам весть о гибели их атамана (которого он, впрочем, убил своей же рукой):
— Ну говори же — что там случилось? — произнес Томмазо, потягиваясь.
— Только одно: Маттео, храбрый наш товарищ, наш главарь, — убит!
— Убит?! — воскликнули все разом, устремляя испуганные взгляды на Абеллино, а Молла, громко вскрикнув, едва не упала в обморок.
Несколько минут царило глубокое молчание. Наконец Томмазо спросил:
— Кто убил его?
Балуццо. Где?
Петрини. Когда? Сегодня пополудни?
Абеллино. Его нашли мертвым в саду Долабеллы, у ног племянницы дожа. Не знаю, чья рука поразила его.
Молла (рыдая). Бедный Маттео!
Абеллино. Завтра вы увидите его тело на виселице.
Петрини. Значит, его узнали?
Абеллино. Конечно. И всем нам грозит опасность.
Томмазо. Вот, право, незадача!
Молла. Бедный Маттео будет висеть на виселице!
Балуццо. Тьфу ты черт! Кто бы мог предвидеть такое несчастье!
Абеллино. Ну что вы застыли как окаменелые!
Струцца. Опомниться не могу! Удивительно! Жутко!..
Абеллино. Неужели? А я, наоборот, когда услыхал эту новость, не мог удержаться от смеха! «Доброго пути, господин Маттео!» — сказал я в душе.
Томмазо. Как это?
Струцца. Ты не мог удержаться от смеха? Да тут нет ничего смешного!
Абеллино. Не могу представить, как можно страшиться того, что мы сами всегда готовы дать другим. Какая награда достается нам за все наши труды? Виселица или пытка! Тот, кто выбрал звание убийцы, должен приучить себя к мысли о смерти — от руки ли врага или от руки палача, но получить ее придется. Полноте, братья, ободритесь!
Томмазо. Легко тебе говорить!
Балуццо. Брось шутить, Абеллино! Твоя веселость в такую минуту наводит ужас! (с. 414 наст. изд.).
Обыгрываются маски, переодевания и грим, да и человеческая жизнь уподобляется театру, в котором куклами управляет невидимый кукловод.
Историческая сторона повествования довольно условна. Судя по некоторым деталям, можно предположить, что действие романа происходит во второй половине или последней трети XIV века, однако персонажи Цшокке охотно пускают в дело пистолеты, которые были изобретены не ранее 16-го столетия. «Греческое платье», в котором главный герой щеголяет на маскараде, — это явно не античный хитон, а одежда греческих борцов против турецкого нашествия, которое, как известно, происходило в XV веке. Впрочем, подобные анахронизмы не мешают интриге и не вредят экзотическим картинам жизни Венецианской республики эпохи расцвета.
Несмотря на счастливое завершение сюжета; финал романа остается открытым: автор намеренно отказывается пояснять некоторые нестыковки интриги, оставляя читателю свободу самому домыслить детали. Следуя примеру незавершенного «Духовидца», Цшокке применяет этот обрыв действия как художественный прием, вовлекающий читателя в творческий процесс. Вместе с Г.-Э. Лессингом (который в трактате «Лаокоон» высказал мысль о том, что основу творчества составляет не подражание образцам или природе, а воображение), Ф. Шиллером и И.-В. Гёте неглубокое, но легкое, фантазийное перо Г. Цшокке готовило почву для новой эстетики.
Призрачный и пугающий мир готического романа вел литературу к эзотерике романтизма, искавшего мистическую подоплеку жизни[347]. Энергичная интрига, увлекательность тривиального романа, выросшего из романа о тайных обществах и оставившего от философско-психологического комплекса шиллеровского «Духовидца» лишь броскую подборку мотивов, вели дальше — в мир криминальных загадок. Требовалось увлечь читателя их распутыванием и одновременно удовлетворить его нравственное чувство, не слишком утомляя разум и душу. И только со временем, у Э.-Т.-А. Гофмана, Э. По, в детективных циклах Артура Конан Дойла, Ж. Сименона и А. Кристи, не говоря уже о Ф.М. Достоевском, детектив вновь поднялся в большую литературу, возвратившись от тайн преступления к тайнам человеческой жизни.
Примечания
Фридрих Шиллер
Духовидец
Из воспоминаний графа фон О***
В основу настоящего издания положен перевод Р.Я. Райт-Ковалевой (см.: Шиллер Ф. Собр. соч.: В 7 т. М.: ГИХЛ, 1956. Т. 3. С. 533—648). Сверка производилась по: Schiller F. Der Geisterseher. Aus den Papieren des Grafen von O*** // F. Schiller. Gesammelte Werke: In 8 Bd. / Hg. von A. Abusch. Berlin: Aufbau Verlag, 1954. Bd. 6. S. 69—180.
Карл Гроссе
Гений
Из записок маркиза К* фон Г**
Перевод выполнен по изд.: Grosse С. Der Genius: Aus den Papieren des Marquis C* von G**. 2. Ausg. Frankfurt am Main, 1984. На русском языке полностью публикуется впервые. Ранее публиковались фрагменты в переводе Я.И. де Санглена в составе его сборника «Отрывки из иностранной литературы» (М., 1804. Ч. I. С. 51—84), с пометкой: «Вольно с немецкаго г-на Гроссе».
Генрих Цшокке
Абеллино, великий разбойник
Роман Генриха Цшокке «Абеллино, великий разбойник» («Abaellino, der große Bandit») впервые опубликован во Франкфурте-на-Майне и Лейпциге в 1794 г. (2-е изд. — 1817). Писатель скрылся под криптограммой Jhdz. Широкую известность книга приобрела в 1805 г., когда Мэтью Грегори Льюис (1775—1818), автор «Монаха» — одного из самых ярких готических романов, — перевел ее на английский язык, озаглавив «Венецианский браво» («браво» — наемный убийца) («The Bravo of Venice»). Под именем Льюиса роман многократно переиздавался в Англии и Америке (до 1880-х годов не менее пятнадцати изданий и перепечаток), переделывался для сцены. Одним из подражаний считается «Жан Сбогар» Ш. Нодье. Как произведение Льюиса роман нашел читательский спрос и в России. В 1807 г. в Москве появился его анонимный русский перевод,
