Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 209
Со следующего дня он направился на северо-восток. Пройдя целые пять суток, он продал какому-то попавшемуся индейцу свои часы за ружье, заряды к нему, одеяло, муку и котелок. А затем без промедления отправился далее, в самую глубину дремучих лесов.
Месяц спустя никто не мог бы узнать в нем прежнего Кента. Бородатый, длинноволосый, нечесаный, он вечно искал одиночества и старался как можно далее держаться от реки. Он перекидывался двумя-тремя словами только со случайно попадавшимися ему по пути индейцами или метисами. Каждый вечер, как бы ни было тепло, он всегда разводил костер и выкладывал одну за другой драгоценные вещицы, расставляя их перед собой. Каждая из них была у него завернута в тоненькую березовую кору, он берег их от дождя и бурь. И если бы у него стали отнимать хоть одну из них, то он вступил бы за нее в бой. С течением времени они сделались для него дороже жизни, и каким-то странным образом он вдруг пришел к заключению, что ему еще стоило жить на свете именно ради них.
Кент не хотел и не искал забвения. Он хотел помнить все, каждое слово, каждый поступок, каждую ласку, которые могли бы связать его с тем временем, когда он любил и потерял любимое существо. Маретта составляла собой часть его существа. Мертвая, она всегда была около него, вот здесь, в своем гнездышке, у него под мышкой, и целый день затем шла вместе с ним в его руке.
Ранняя осень уже застала его в области озера Фонд в двухстах милях восточное форта Чиппевьян. В эту же зиму он встретился с каким-то французом и долгое время путешествовал с ним.
Пикар о многом его усиленно расспрашивал, но он не сообщил ему ни своей тайны, ни нового желания, которое стало расти в нем не по дням, а по часам. И по мере того, как затягивалась зима, это желание становилось все более и более настойчивым. Спал ли он, бодрствовал ли он, – оно всегда было с ним. Его тянуло домой. И когда он думал о доме, то это вовсе не была пристань Атабаска или какое-нибудь другое место на юге, потому что домом для него могло быть только одно место на свете – то, где жила Маретта. Где-то далеко, скрытая в горах северо-запада, находилась эта легендарная Долина Молчаливых Призраков, куда они и направлялись, когда она была еще жива. Точно какой-то голос звал его туда, заставлял его поселиться навсегда там, где она жила. Он стал обдумывать это путешествие и в этом находил радость и утешение. Там он найдет ее дом, близких ей людей и эту самую Долину, которая для нее была чуть ли не земным раем.
И вот в конце февраля, запасшись всем необходимым в дорогу, он простился с Пикаром и направился опять к реке.
Глава XXII
Кент не забывал, что он вне закона, но это его вовсе не пугало. Теперь же, когда у него явилась новая цель в жизни, он уже стал вести свою игру с осторожностью. Он приближался к форту Чиппевьян, все время держась настороже, хотя и был уверен, что теперь его не узнали бы и его друзья с пристани Атабаски. Его борода выросла на целые полфута, волосы были длинные и лохматые. Пикар подарил ему куртку из оленьей кожи, сшитую по индейскому фасону. Кент улучил время и вошел в форт Чиппевьян еще до сумерек.
Масляные лампы уже горели в лавке Компании Гудзонова залива, когда он вошел в нее со своими мехами. В лавке не было никого, кроме приказчика, с которым он и произвел обмен. На это потребовалось не более часа. Он приобрел новую одежду, ружье и все необходимое, что мог только унести в руках. Не забыл он бритву и ножницы. Когда он кончил обмен, то за две шкуры голубой лисицы получил еще наличными деньгами.
Он ушел из форта Чиппевьян в тот же вечер и при свете зимней луны остановился на привал в двенадцати милях севернее пристани Смита.
Теперь он был уже на Невольничьей реке и целые недели медленно, но настойчиво продвигался на лыжах к северу. Он избегал по пути населенных мест и, не дойдя до форта Решения, свернул на запад. Был уже апрель, когда он добрел до какой-то речки, впадавшей в Большое Невольничье озеро. Как только прошел лед, он спустился по ней в это озеро и поплыл далее на лодке уже по реке Макензи. В конце июня он добрался до южного Наганни.
«Вы должны идти по руслу между северным и южным На-ганни, – припомнил Кент слова Маретты, – там вы найдете Серную страну, а за Серной страной будет уже и Долина Молчаливых Призраков».
Наконец он пришел к самой границе Серной страны. Взошла луна, и он увидел перед собой пустынную страну, окутанную желтым дымом. С рассветом он отправился далее.
Он прошел через обширные болота, над которыми стлались серные испарения. Миля за милей он все углублялся в пустыню, и она все более и более представляла собой страну смерти, покинутый ад. Здесь были леса и болота, но без малейшего признака жизни.
В воде вовсе не водилось рыб, в воздухе не пролетали птицы, на травах не было цветов – вонючая, дымившаяся страна, объятая тишиной смерти.
Он становился желтым. Его одежда, лодка, которую он нес на себе, его руки, лицо – все покрылось желтым налетом. Он не мог выносить на губах противного вкуса серы. И все-таки он шел вперед по компасу, который купил у кого-то по дороге. Он не мог ничего есть. Только два раза попил за целый день из своей дорожной фляжки.
И такое путешествие совершила в свое время Маретта! Ему не верилось, чтобы она могла пройти по такому пути.
Наступила ночь; взошла луна и осветила тусклым светом угрюмую местность, которая его окружала. Он лежал на дне своей лодки, укрыв лицо полою оленьей куртки, и силился заснуть. Но сон к нему не приходил. На рассвете он снова отправился в путь, пользуясь компасом. Весь день затем он не мог проглотить ни кусочка пищи. Но когда наступила следующая ночь, то воздух очистился, и стало легче дышать. Он продолжал путь при свете луны, которая теперь уже не была больше мутной. И наконец напоследок он услышал далеко впереди вой волка.
От радости он вскрикнул. Западный ветер задул ему в лицо, и он стал впивать его в себя так, как пьет воду человек, истомленный жаждой в пустыне. Теперь уж он не глядел на компас и шел прямо на этот свежий ветер. Часом позже он уже снова плыл по реке, и когда попробовал из нее воды, то от нее только слегка пахло серой. В полночь вода стала уже совсем прозрачной и холодной. Он вышел на песчаный берег, покрытый валунами, разостлал шкуру и произвел такую чистку, какой не подвергался еще никогда. Сера отскакивала от него пластами. Он снял с себя положительно все до нитки и, хорошенько вымывшись, оделся во все новое, хранившееся у него в ранце. Затем он развел костер и в первый раз за двое суток пообедал.
На следующее утро он взобрался на высокую сосну и оглядел окрестность. На запад тянулась широкая низменность, в пятнадцати или двадцати милях далее граничившая с грядой холмов. За ними возвышались снежные вершины Скалистых гор. Он слез с дерева, побрился, постригся и отправился далее. В этот вечер он остановился на отдых только тогда, когда его лодка не могла уже никуда плыть. Река сузилась в речку, а речка стала не шире ручья, и когда он остановился, то увидел, что достиг первых отрогов тех зеленых холмов, которые он заметил с дерева. На рассвете он спрятал свою лодку в надежное местечко и пошел далее уже пешком.
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 209
