– Тише, тише, остынь,– спешно прошептала Лили, слыша, что тон девушки переходит в крик.– Ты так категорична. А что, собственно, произошло? Тебя познакомили с парнем, только и всего?
– Только и всего?– не остывая, повторила София.
Лили расстроенно взмахнула руками и замотала головой.
– Честное слово – ты снова стала дикаркой! Ты настолько обозлена на мужчин, что готова каждому встречному расцарапать лицо. Но так нельзя. Встречаются прекрасные, замечательные люди, а ты, не разглядев, бежишь сломя голову…
София неожиданно вспомнила, что вчера ночью, когда она возвращалась с пляжа, на перекрестке ее чуть не задавил какой-то лихач. Неважно, что она переходила дорогу, не посмотрев на сигнал светофора. София могла бы расцарапать ему лицо. Но она только покрутила пальцем у виска и, буркнув что-то, пошла дальше.
– Зачем ты вмешиваешься в мою жизнь? Я прекрасно осознаю, что происходит со мной. И если ты моя крестная, – это не значит, что можно решать за меня. То, что ты считаешь лучшим для меня, отнюдь не лучшее. А своими действиями ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой.
– Святая Мария, я вовсе не пытаюсь решать за тебя,– огорчилась Лили внезапному выпаду племянницы,– я только хотела сделать как лучше…
– Вот видишь!– вспыхнула София.
– Э-э…
Лили опустила руки и потерла их о фартук. Возникла долгая, напряженная пауза.
– Прости, я не должна была кричать,– смягчилась девушка при виде огорченного лица крестной и виновато поджала губы.
– И ты прости, что я не спросила твоего мнения.
– Все они одинаковы,– сквозь зубы проговорила София.– Красивые, умные, глупые, уродливые, добрые, смешные – все одно. Каждый из них тешит только собственное самолюбие. Не хочу больше новых иллюзий, золотых гор и прочей чепухи.
– Ну, может быть, ты досидишь до конца ужина как воспитанная молодая леди?– с надеждой на смягчение позиций попросила крестная, и уголки ее губ и бровей изогнулись в умоляющем выражении.
Девушка прошлась по кухне вдоль стола, туда-обратно и, неохотно кивая на пирог, негромко сказала:
– Я разрежу до конца и принесу. Иди к гостям.
– Умница!– шепнула Лили и украдкой улыбнулась.
«Зачем я так сорвалась?– ругая себя, подумала София.– Она ведь действительно заботится обо мне».
Если после Эдвардса София испытывала огромную обиду, боль от утраты надежд и разочарование в себе, то после Дилана она пришла к абсолютному понимаю, что такие миры, как женский и мужской, несовместимы. Конечно, примеры обратного могли бы заставить сомневаться в своем умозаключении, например Лили и Томас, мать и Бен, но София не принадлежала их времени. Времена меняются и, очевидно, она попала не в лучший их период. В своем София не была готова идти на уступки беспринципному, необузданному и развязному поколению мужчин, жертвовать своей честью и покоем. Как же она хотела быть такой же беспощадной и хладнокровной, наслаждаться жизнью и не расплачиваться за это тяжелым унынием.
Остаток вечера девушка провела в угождении крестной. Она вела себя подобающим образом, не дергалась, не язвила, поддерживала разговор. И, глядя на себя будто со стороны, неожиданно ясно приняла, что мир не смыкался на мужчинах, и у нее была масса возможностей состояться в жизни и не застревать на личных неудачах и обидах, связанных с противоположным полом; она может быть учтивой и дружелюбной, обаятельной и деликатной, в крайних случаях – снисходительной или равнодушной, но не опускаться до ненависти и презрения, не терять чувства собственного достоинства и уверенности в себе.
Когда вечер закончился, София с удовольствием проводила гостей, а затем отправилась к матери и Бену.
***
В эту пятницу Ахматов задержался в офисе допоздна. День был тяжелый. Уже хотелось растянуться на диване и заснуть под финал матча по армрестлингу. Но сводные данные по отделу должны были лежать на столе Леона Фарлонга в понедельник утром.
Лениво перебирая клавиатуру ноутбука, Алекс не мог собраться с мыслями, чтобы закончить последний абзац с рекомендациями. К тому же вчера у него произошло неожиданное приятное знакомство с Лорой Уайтекер, журналисткой из газеты «Хьюстон-Мэгэзин», и он мог быть с ней уже сегодня вечером, если бы не срочный отчет.
Алекс на секунду прикрыл глаза, представив себя с Лорой, но звук каблучков рядом с его дверью, а затем и распахнувшаяся дверь сбили с мыслей.
– Ты еще трудишься?– раздался мягкий голос Мэри.
Ахматов терпеливо выдохнул:
– Много работы.
– Нужна помощь?
– Ты прекрасный специалист, но я справлюсь. Уже заканчиваю…
– Тогда я подожду тебя, мне нужно обсудить несколько вопросов по отделу,– настойчиво объявила та.
– Мэри…
– Жанна,– снисходительно поправила женщина.
– Хорошо. Жанна, мы и так видимся каждый день, а каждую среду обсуждаем все рабочие вопросы. Этого достаточно.
– Какой же ты грубиян!– усмехнулась Жанна.
– Разве? Нисколько,– с усмешкой пожал плечами Алекс.
– Что ж, увидимся в понедельник,– отступила та, но не сдалась.– Есть планы на субботний вечер?
– Они не связаны с твоими,– предельно вежливым тоном намекнул Алекс.
Жанна презрительно прищурилась. Он предупреждал ее малейшие попытки наладить отношения. Что ж, у нее был огромный запас терпения и яда.
– Нравится тебе это или нет, но я теперь сотрудник ФАМО, и тебе придется смириться с этим и проявлять большее уважение ко мне,– победоносно заявила она.– Не пытайся меня устранить! Не получится!
На этом Жанна вышла за дверь, ничуть не расстроившись. Один план у нее уже был наготове. И в тот момент она испытывала ни с чем несравнимое ощущение. Жанна не видела, что впереди, но совершенно четко знала, что ей делать и как поступить.
С раздражением Ахматов решительно закончил последний абзац и захлопнул крышку ноутбука. Хотя Мэри не так часто обращалась к нему, но она всегда была рядом, дышала ему в затылок. Иногда он замечал, что она наблюдает за ним, причем делает это так непринужденно, почти профессионально, что никто другой, кроме агента АМБ, не заметил бы этого. Нахождение под ее пристальным вниманием слегка раздражало Алекса, но он ничего не мог ей предъявить.
Усталость и раздражение сделали свое дело. Когда он возвращался домой, некоторые улицы были пусты, и он на доли секунды расслабился, но и неожиданно боковым зрением заметил, как на красный свет дорогу переходила одинокая замерзшая девушка. Алекс резко затормозил и остановился в нескольких сантиметрах от нее. Девушка растерялась, но не испугалась, а повертела пальцем у виска и бесцельно побрела дальше.
Алекс не успел ей ничего крикнуть в открытое окно, у самого дыхание перехватило. Затем он взглянул на светофор и проворчал:
