– Не вполне понимаю, отчего вы настаиваете на этом, – произнес Конрад рассудительно. – На вашем месте я был бы удовлетворен гораздо более, если б они продолжали нас игнорировать. Мы ведь не знаем, кто они и что они. Привлечем их внимание, а потом еще станем укорять себя, зачем нам это понадобилось…
Задрав голову, Хорас окинул стену сердитым взглядом. Исполинское сооружение тянулось на много миль молочно-белым барьером, надежно охватывающим весь горный гребень и расположенный на нем город.
– Ну почему бы, Хорас, в самом деле не оставить все как есть? – вмешалась Эмма, хотя довольно нерешительно и жалостно. – Ты совсем помешался на своей идее. Целыми днями только и строишь планы, как бы дотянуться до тех, кто за стенкой…
– Если б они не знали, что мы здесь! – прохрипел Хорас раздраженно. – А то ведь знают! Посылают к нам на разведку свои леталки, те все осмотрят и возвращаются. Мы стучимся к ним в двери и не получаем ответа. Это нечестно, говорю я вам! Это просто нечестно! Впервые во всей моей жизни меня злостно игнорируют, и я не намерен терпеть такое обхождение!..
– Не представляю, что еще можно предпринять, – гнул свое Конрад. – Даже после усовершенствований метательные машины не в состоянии ничего перебросить на другую сторону.
– Но если бы нам удалось перебросить хоть несколько камней, они обратили бы на нас внимание. Несколько камней через стену, и они просто не смогут больше нас игнорировать…
– Слушай, зашел бы ты в палатку, – предложила Эмма. – Посидел бы минутку, съел бы что-нибудь. Ты же давно ничего не ел. Ты, должно быть, голоден…
Хорас не удостоил ее ответом. Он продолжал пожирать глазами белую непокорную стену.
– И чего мы только не делали! – рычал он, обращаясь неизвестно к кому. – Обошли ее по кругу в поисках ворот или хоть калитки. Зажигали костры, посылали дымовые сигналы. Кто-то же должен был их заметить! Но на все сигналы – ноль внимания. Пытались, наконец, перелезть через стену, но на нее нельзя залезть. Слишком гладко, не за что ухватиться. И ведь не камень и не металл, а что-то вроде керамики. И кто это ухитрился смастерить керамику, которую даже камнем из баллисты не прошибешь?
– Не знаю кто, – заметил робот. – И уж тем более не спрашивайте меня как.
– Мы говорили с тобой о башне, которая поднялась бы вровень со стеной, – напомнил роботу Хорас с ноткой надежды в голосе.
– Не получится, – отрезал Конрад. – Башня нужна высокая, и мы не располагаем древесиной, достаточно прочной для возведения башни такой высоты. Возникает также вопрос о том, возможно ли заложить достаточно крепкий фундамент.
– Мы говорили и о наклонной насыпи. Что, насыпь тоже отпадает?
– В нашем распоряжении нет возможностей для перемещения такой массы грунта.
– Тут ты, наверное, прав, – вынужденно согласился Хорас. – Вот если бы сконструировать летательный аппарат!..
– Послушайте, – ответил Конрад, – роботы под моим началом делают все, что в наших силах. Мы сконструировали паровые двигатели, и они работоспособны. Мы можем сконструировать почти любую машину, чтобы ездить по земле. Но воздухоплавание выходит за рамки наших умений. Мы не знаем теории, у нас нет станков для изготовления нужных деталей. А энергия? Откуда взять энергию? На дровах и угле аппарат не полетит… – Он, видимо, поколебался, стоит ли продолжать, но все же решился: – И баллиста тоже продержится недолго. У нас не осталось канатов. При каждом применении баллисты мы теряем десять футов каната.
– Канаты можно срастить.
– Мы так и делаем. Но сращенный канат неизбежно укорачивается на несколько футов.
– А если сплести новые канаты?
– Можно попробовать. Однако ни один из опробованных нами местных материалов удовлетворительных результатов не дал.
– Вот видишь, – сказала Эмма. – Все без толку. Стену тебе не одолеть.
– Это мы еще посмотрим! – взъярился Хорас. – Рано или поздно я найду какой-нибудь способ! В лепешку расшибусь, но эти твари за стеной обратят на меня внимание!..
Гневную тираду перебил один из стоящих поблизости роботов:
– К нам кто-то летит…
И действительно, из города прибыла леталка. И не просто прибыла, а пошла на посадку. Хорас так и взвился от восторга, размахивая руками и крича:
– Наконец-то! Наконец-то нас удостоили визитом! Мы же ничего большего и не хотели – только чтобы кто-нибудь вылез к нам поговорить…
Леталка приземлилась. Из нее вышел пассажир, и не какой-нибудь жалкий инопланетянин, а настоящий человек. Впрочем, инопланетянин там тоже был, но он остался в кабине. Похоже, решил Хорас, что инопланетянин был всего-навсего пилотом.
Эмма сделала нерешительный шаг вперед и замерла, не веря своим глазам. Потом встрепенулась и бросилась бегом.
– Тимоти! – пробурчал Хорас себе под нос. – Уж конечно, кто же станет якшаться с тварями за стеной, как не Тимоти… – Но все-таки поспешил навстречу родственнику. Конрад, не теряя бдительности, тащился рядом. – Стало быть, это ты. Но что ты здесь, собственно, делаешь? Мы уж думали, что больше тебя не увидим…
Последние слова Хорас произнес, подходя к Тимоти вплотную, в полный голос. Правда, мина у него была при этом довольно кислая. А Эмма просто таяла от восторга.
– Ну не чудо ли это! Он вернулся! Тимоти вернулся к нам!..
Тимоти протянул руку. Хорасу волей-неволей пришлось ответить на рукопожатие.
– Ты, Хорас, и дальше намерен продолжать в том же духе? – спросил Тимоти. – Остался таким же неотесанным, как и был?
– Непохоже, – отозвался Хорас, – что тебя прислали передать нам приглашение.
– Меня прислали сказать, чтобы ты прекратил свои бессмысленные выходки. Мы будем тебе признательны, если ты перестанешь колотить по стене.
– Кто это мы?
– Мы – это жители города. Включая меня самого. Всю жизнь ты мне досаждал – как на Земле повелось, так и здесь не кончилось.
– В городе есть жители? – переспросила Эмма. – Такие же люди, как мы?
– Нет, не такие, как мы. Иные из них внешне выглядят ужасно. Но они все равно разумные существа, и не надо их беспокоить, швыряясь в них камнями.
– Значит, им это не понравилось? – злорадно осведомился Хорас.
– Некоторые вне себя от возмущения.
– Кто такие эти чудища? И что тут, собственно, за стеной?
– Это, – ответил Тимоти, – Галактический центр.
– А ты-то что там делаешь?
– Я сотрудник центра. Единственный на весь центр человек.
– Выходит, ты самозванно объявил, что представляешь человечество?
– Никого я не представляю. Вернее, представляю человеческую точку зрения. А большего им и не нужно.
– Ну ладно, раз уж ты стал одним из них, то почему бы тебе не пригласить нас войти? Мы ведь только того и хотим, чтобы нам уделили какое-то внимание. А вы игнорировали нас, будто мы и не существуем. Мы стучались у дверей – вот и все, что мы делали.
