два слова, которые сделают её моей навсегда: Диана Северова. Блядь, как круто звучит.
Церемония подходит к концу, и вот они говорят "да", обмениваются кольцами и сливаются в поцелуе. С титаническим спокойствием выдерживаю, со всеми ведя счёт. Первым поздравляю брата и его жену. Дикарка ныряет мне под руку и тоже отдаёт дань молодожёнам. Только после этого встречаемся глазами, сгорая в этом контакте. С трудом вынуждаю себя не набрасываться на неё.
Блядь, да кто же мог подумать, что она сорвёт мне башню этим дьявольским платьем? Сколько раз я видел её в охуительно сексуальном нижнем белье или вообще голой? Каждый долбанный день, но сейчас даже смотреть на неё больно: так сильно она меня заводит своим внешним видом.
Толкнув её вперёд, становлюсь сзади и поправляю эрекцию, чтобы не выдавать своего состояния всему честному народу, собравшемуся на свадьбу моего брата. Но вот мои манипуляции не остаются не замеченными Дианой. Она медленно ведёт задницей, задевая член. С силой вгоняю пальцы ей в бока и шиплю на ухо:
— Не шевелись, блядь, пока я тебя прямо при всех не трахнул.
Девушка запрокидывает голову назад и, сука, обводит кончиком языка губы.
— Ты не сказал, нравится ли тебе моё платье. — высекает эта Хулиганка, поймав мои пальцы.
— Ди-и. — рычу, куснув её за шею. — Я, блядь, остыть не могу с той секунды, как увидел тебя. — толкаюсь стволом ей в зад. — Что же ты, Дикая, со мной делаешь? Мы же так до конца вечера не продержимся.
Веду губами вверх к уху, лизнув за ним, чем завожу Дианку в мгновение ока.
— Хулиган. — рявкает вполголоса, а я растягиваю лыбу.
— Зуб за зуб, Дикарка.
Отходим немного в сторону, чтобы дать остальным гостям возможность поздравить молодых. Ни на секунду не убираю руку с тонкой талии. Веду себя как чёртов собственник, но просто не могу не замечать, как некоторые местные уроды пялятся на мою девушку. У этих мудачин вообще никакого чувства самосохранения, потому что их ни капли не смущает то, что Ди не одна. Она, блядь, со мной.
Увожу Дианку из зала. В коридоре, ведущем к подсобкам, толкаю к стене и набрасываюсь на её рот. Как одичалый, проталкиваю язык между красных губ, подцепляя её. Она загоняет пальцы за воротник рубашки, скребя ногтями кожу. Опускаю руку в разрез платья, проведя кончиками пальцев по резинке чулка.
— Пиздос, ты красивая сегодня, Диана. — выжимаю наконец из себя, пробегаясь губами по её горлу. — Ты с ума меня сводишь. Блядь, как же я хочу тебя.
Поднимаю кисть выше, но Ди цепляется дрожащими от возбуждения пальцами в запястье.
— Не здесь же. — сипит шёпотом.
Рвано втягиваю носом воздух. Протяжно выдыхаю. Перебрасываю ладони на талию. Утыкаюсь носом в шею, втягивая цветочный аромат духов с лёгкой горчинкой.
— Нереальная просто, Диана. Я столько раз представлял тебя в платье, но ты перебила все ожидания. И макияж, и туфли… Тебе всё идёт, Котёнок. У меня просто слов нет, чтобы сказать, какая ты охуенная, Дикарка.
— Ты тоже, Егор. И не говори больше, что костюмы это не твоё. — отрывая мою голову от своей шеи, которую я так и продолжаю пощипывать губами, прямо в глаза взглядом упирается. Разглаживает пальчиками складки на пиджаке, поправляет воротник рубашки и съехавшую в сторону бабочку. Проходится по зализанным назад волосам, одаривая меня искренней улыбкой. — Тебе тоже очень идёт так. И костюм, и причёска. Можешь хоть иногда так одеваться? Для меня? — с мольбой шуршит, и я, конечно же, сдаюсь.
— Только если и ты будешь хоть иногда носить платья. Это прям твоё, малышка.
— Мне в нём некомфортно. Чувствую себя так, будто меня в чужую шкуру затянули.
Сжимая затылок, прибиваю девушку к себе и целую в макушку.
— Просто ты не привыкла к такому. Но я готов ждать каждого праздника, чтобы видеть тебя в платьях. — секу, улыбаясь.
— Только если будешь в рубашке. — смеётся Дианка.
Оставляю Диану с Настиной подругой и перехватываю брата. Быстро перекуриваем с Тохой, скорее для того, чтобы подразнить Артёма. Будущий отец бросил курить, примерив на себя весь груз ответственности.
Пусть в ближайшем времени мы с Ди не планируем детей, но я всерьёз задумываюсь над тем, чтобы последовать примеру старшего брата и избавиться от этой херни.
Выдаём ему поздравление, которое готовили с Антоном всю неделю по телефону. Говорим от всего сердца, потому что он для нас обоих старший брат и мы искренне за него рады.
Возвращаюсь в зал, и желание оторвать чью-то голову становится запредельным. Кровь вскипает до опасных температур, когда прохожу мимо двух хорьков, которые не только пялятся на мою Дикарку, но и обсуждают, как к ней подкатить, затащить в койку и в каких позах выебать.
Сгребаю пальцы в кулаки и скрещу зубами. Закрываю глаза. Выдыхаю. Вдыхаю. И так несколько раз, пока не спадает давление ярости. Делаю шаг к ним, застывая за спинами, и как бы между делом высекаю:
— Вы о той высокой брюнетке в чёрном?
Подвыпившие мудаки косятся на меня, оценивая, и, видимо, решают, что я им не соперник, а соратник, потому что тут же принимаются делиться.
— Ага, о ней. Задница у неё охуительная.
— А сисяндры… — ухмыляется второй, прикладывая руки к груди и показывая размер буферов.
Тушу новый пожар бешенства и поднимаю вверх уголок губ. Лениво кладу ладони на плечи уебанов, просовывая между ними голову. Поворачиваю сначала на одного, а потом на другого и наигранно вздыхаю.
— Не для вас она, парни.
Не были бы они дебилами, то, возможно, и поняли бы, но эти просто непробиваемые.
— А тебе откуда знать? Знаком с ней?
— Знаком. Ещё как.
— Познакомь.
Меня рвёт на части между желанием заржать и разъебать, но не хочу портить брату свадьбу, поэтому прохожу мимо них, кивком головы приглашая следовать за мной. Уёбища, довольно ухмыляясь, уже строят планы, кому она даст и как её будут иметь.
Мне, блядь!
Подойдя вплотную со спины, опускаю руки на бёдра Дианки, чтобы
