Книга Охотники на мамонтов - Джин Мари Ауэл

Ознакомительная версия. Доступно 55 страниц из 273

устремились по их следам. Но не для того, чтобы поохотиться, время для этого еще не настало. Они просто хотели собрать мягкий и пушистый зимний подшерсток, поскольку весной мамонты линяли, при этом сохранялся в основном лишь верхний защитный слой длинной и грубой шерсти. Объемистые клочки мягкой темно-рыжей шерсти, которые оставались на земле или ветвях колючего кустарника, считались особым даром духа Мамонта.

Мамутои так же охотно собирали и белую шерсть муфлона, который, естественно, линял весной, как любой дикий баран, и удивительно мягкую и пушистую землисто-коричневую шерсть мускусных быков, и светло-рыжий подшерсток носорогов, если подворачивалась такая возможность. Они неустанно выражали благодарность и признательность Великой Матери Земли, которая щедро одарила детей Своих всем необходимым: в их распоряжении были растения и животные, а также кремень и глина, без которых был немыслим их быт.

Конечно, свежие овощи были чудесным добавлением к пище, поскольку при всем разнообразии выбора мамутои редко охотились весной и в начале лета, разве что чтобы слегка пополнить опустевшие кладовые. В это время животные были еще слишком худосочны. Долгая и суровая зима истощила их силы, лишив жировой прослойки – необходимого источника жизненной энергии. Охотничьи вылазки диктовались насущной необходимостью пополнения запасов. Иногда охотники убивали пару бизонов – если мех на их загривках был еще черным, что означало наличие некоторых запасов подкожного жира, – или пару беременных самок какого-либо вида травоядных, поскольку мясо плода было исключительно нежным, а из кожи делали детские пеленки и одежду. Единственным исключением являлся северный олень.

Многочисленные оленьи стаи мигрировали на север, оленихи вели молодняк, появившийся на свет в прошлом году, по памятным тропам к традиционным летним пастбищам, шествие замыкали взрослые и сильные самцы. Как и в случаях с другими стадными животными, их ряды прореживались волками, которые, подходя к стаду сбоку, выискивали слабых, больных или старых оленей, к волкам примыкали некоторые хищники семейства кошачьих: большая рысь, длиннотелый леопард, а порой и тяжеловесный пещерный лев. Остатки трапез этих крупных хищников доставались огромному множеству более мелких плотоядных или представителям животного мира, питающимся падалью, – как четвероногим, так и двукрылым: лисам, гиенам, бурым медведям, куницам, степным котам, росомахам, горностаям, воронам, коршунам, ястребам и многим другим.

А двуногие охотники охотились на всех этих хищников. Шкуры, мех и перо их соперников по охотничьему промыслу считались достаточно ценными, однако олени были главным объектом преследования не из-за мяса, хотя ему, конечно, тоже не давали пропасть. Их язык считался деликатесом, а большую часть оленьего мяса сушили и использовали как дорожную пищу. Наибольшую ценность представляли шкуры. Обычно они имели бежевый с проседью оттенок, но цветовая гамма варьировалась от светло-желтого до почти черного, а окраска молодняка зачастую бывала рыжевато-коричневой, при этом шкуры большинства подвидов северных оленей отличались прежде всего тем, что все они были легкими и теплыми. Из этих естественным образом утепленных меховых шкур получалась самая хорошая и практичная одежда, а сделанные из них постельные покрывала и дорожные палатки не имели себе равных. Используя метод загонной, обложной охоты или ямы-ловушки, в Львиной стоянке охотились на оленей каждый год и заготавливали шкуры для пополнения собственных запасов, а также для подарков, которые они брали с собой во время своих собственных ежегодных летних переходов.

* * *

По мере подготовки к Летнему сходу нарастало общее волнение и нетерпение. По меньшей мере раз в день Эйле говорили о том, как чудесно будет встретиться с родственниками и друзьями, которые также ждут не дождутся встречи. Единственный, кто относился к этим сборам без энтузиазма, был Ридаг. Эйла никогда еще не видела мальчика таким унылым и подавленным, она начала серьезно беспокоиться о его здоровье.

В течение нескольких дней она внимательно наблюдала за его состоянием; и наконец в один из на редкость теплых весенних дней, когда Ридаг грелся под лучами полдневного солнца, наблюдая, как несколько человек занимаются растяжкой оленьих шкур, она решила поговорить с ним, чтобы выяснить причины такого уныния.

– Ридаг, я сделала для тебя новое лекарство, и ты сможешь принимать его во время Летнего схода, – сказала Эйла. – Оно приготовлено из свежих трав и может оказать более сильное воздействие. Возможно, ты почувствуешь себя лучше или хуже, в любом случае ты должен будешь сообщить мне, что изменилось после приема этого настоя, – добавила она, используя знаковый и словесный языки, как поступала всегда, беседуя с мальчиком. – Как ты чувствуешь себя сейчас? Есть какие-то изменения в последнее время?

Ридаг любил, когда Эйла разговаривала с ним. Конечно, он был глубоко благодарен ей за то, что обрел новую способность общаться с обитателями стоянки, но их понимание и использование знакового языка было упрощенным и ограниченным. Он постигал их словесный язык долгие годы, но когда они разговаривали с ним, то стремились упростить речь до соответствия тем знакам, которые использовали. А знаковый язык Эйлы имел множество нюансов, был близок по смыслу к разговорной речи и усиливал значимость ее слов.

– Нет, все по-прежнему, – ответил мальчик.

– Ты не слишком устаешь?

– Нет… Хотя я всегда чувствую себя немного усталым. – Он улыбнулся. – Но не слишком.

Эйла понимающе кивнула, изучающе поглядывая на мальчика: она пыталась оценить по внешним признакам состояние его здоровья и убедилась, что ему, по крайней мере, не стало хуже. Ей не удалось обнаружить никаких признаков ухудшения, однако он выглядел немного подавленным.

– Ридаг, тебя что-то тревожит? Ты выглядишь таким несчастным. Что с тобой?

Он пожал плечами и отвел глаза в сторону. Затем вновь взглянул на Эйлу.

– Не хочу идти… – ответил он.

– Куда ты не хочешь идти? Я не понимаю тебя.

– Не хочу идти на Летний сход, – сказал он, вновь отводя глаза.

Эйла озадаченно нахмурилась, но не стала продолжать разговор. Похоже, Ридаг был не расположен беседовать на эту тему, он вскоре встал и направился в дом.

Стараясь не привлекать внимания, она чуть позже последовала за ним через входное помещение и из кухонного очага заметила, что он забрался на свою лежанку. Это встревожило ее. Мальчик редко по собственному желанию ложился спать днем. В помещение первого очага вошла Неззи и задержалась у входа, чтобы закрепить завязки тяжелого полога. Эйла поспешила ей на помощь.

– Неззи, ты не знаешь, что происходит с Ридагом? Он выглядит таким… таким печальным, – сказала Эйла.

– Знаю. В это время года он всегда пребывает в таком состоянии. И все из-за Летнего схода. Он не любит его.

– Да, так он мне и сказал. Но почему?

Неззи помедлила, посмотрев прямо в глаза Эйле:

– Ты действительно не понимаешь почему?

Молодая женщина

Ознакомительная версия. Доступно 55 страниц из 273