Ознакомительная версия. Доступно 49 страниц из 242
— Вы можете спокойно репетировать дальше, — сказала Диги. — Я собиралась просто познакомить вас с Эйлой, но нам не хочется мешать вам. Мы с удовольствием подождем, пока вы закончите репетицию.
Музыканты взялись за свои инструменты, а Диги и Эйла присели рядом с ними на циновки. Женщина, стоявшая на коленях перед массивной бедренной костью, начала выбивать четкий и размеренный ритм молоточком, вырезанным из оленьего рога, однако извлекаемые ею звуки заметно отличались друг от друга. Возможно, высота и качество звуков изменялись в зависимости от того, в каком месте этого костяного инструмента был нанесен удар, и в результате получалась звучная мелодия. Внимательно следя за женщиной, Эйла пыталась понять, почему же изменяется тембр звучания.
Эта бедренная кость, длина которой была около тридцати дюймов, лежала не на земле, а на двух невысоких подставках. Эпифиз верхнего конца кости был отрезан, и естественный внутренний канал расширен посредством частичного удаления пористого заполнения. На верхнюю горизонтальную поверхность инструмента был нанесен равномерный ряд бордовых зигзагообразных линий — подобным узором Мамутои украшали почти все свои изделия, начиная с обуви и кончая стенами домов, — однако в данном случае назначение этого узора не исчерпывалось декоративной или символической функцией. Понаблюдав за игрой женщины, Эйла убедилась, что высота звука определяется тем, между какими линиями нанесен удар.
Эйла уже привыкла к звучанию черепных барабанов и лопатки мамонта, там тоже были определенные звуковысотные изменения. Однако ей не приходилось слышать, чтобы бедренная кость порождала целую гамму звуков. Эти люди, судя по всему, полагали, что у нее есть некий магический дар, но Эйла считала, что ее способности не идут ни в какое сравнение с магией этой музыки. Вскоре к игре подключился мужчина. Подобно Торнеку, он начал постукивать роговым молоточком по лопатке мамонта. Звучание этого инструмента было иным как по тембру, так и по высоте, однако эти более резкие глуховатые звуки дополняли и украшали мелодию, которую играла женщина на бедренной кости.
Большая лопаточная кость имела форму, близкую к треугольнику, высота которого приблизительно равнялась двадцати пяти, а основание — двадцати дюймам. Этот инструмент стоял на земле в вертикальном положении, и мужчина поддерживал его за верхнюю узкую часть, напоминавшую шейку. Поверхность лопатки также была украшена параллельными зигзагообразными линиями, нанесенными ярко-красной краской. Ширина этих линий и промежутков между ними была не больше ширины мизинца, и все они имели совершенно прямые и ровные контуры. Поскольку чаще всего удары наносились ближе к середине широкой нижней части, то линии там были полустерты и поверхность блестела, как отполированная.
Вскоре все музыканты этого своеобразного оркестра заиграли на своих мамонтовых костях, и Эйла невольно затаила дыхание. Поначалу она просто слушала музыку, потрясенная многоголосьем этого костяного хора, однако постепенно ей удалось подметить особенности каждого инструмента.
Пожилой мужчина играл на нижней челюсти очень крупного мамонта, но вместо оленьего рога он использовал молоточек, вырезанный из верхнего конца мамонтового бивня, общая длина которого вместе с головкой была примерно двенадцать дюймов. Как и другие инструменты, эта нижняя челюсть была раскрашена, однако узор был нанесен лишь на правую, или верхнюю, половину. И только нижняя половина покоилась на земле, чтобы звуки, извлекаемые из верхней части, были более ясными и звонкими. Играя на этом инструменте, музыкант иногда постукивал по зигзагообразным полосам, которые проходили как по внешнему краю, так и по челюстным углублениям, а иногда с усилием проводил молоточком по рифленой зубной поверхности, извлекая скрежещущие звуки.
На нижней челюсти более молодого животного играла женщина. Длина этого инструмента составляла порядка двадцати дюймов, а диаметр полукружия — около пятнадцати дюймов, и его правая половина также была покрыта зигзагообразными полосами. Благодаря глубокому отверстию — около двух дюймов в ширину и пяти дюймов в длину, — оставшемуся после спиливания зуба, этот инструмент издавал более высокие и звонкие звуки, имевшие красивый тембр.
Женщина, игравшая на лопаточной кости, также держала ее вертикально, поставив широкий конец на землю. Удары рогового молоточка приходились в основном на центральную часть кости, где был заметен легкий естественный прогиб. Извлекаемые из этой центральной полосы звуки отличались звучностью и четко различались по высоте, а красные зигзагообразные полосы в этот момент почти стерлись.
Черепной барабан, на котором играл молодой человек, издавал хорошо знакомые Эйле сильные и звонкие звуки в низком регистре. Такой же красивый барабанный бой обычно получался у Диги и Мамута. Рабочая поверхность этого инструмента — верхняя часть черепа — была также разрисована, однако в данном случае использовался не зигзагообразный орнамент, а совершенно другой узор, состоящий из разветвленных линий, отдельных штрихов и точек.
Взяв четкий заключительный аккорд, музыканты закончили игру и перешли к обсуждению только что сыгранной мелодии. Диги присоединилась к ним, а Эйла просто слушала и, не вмешиваясь в разговор, пыталась самостоятельно понять смысл незнакомых терминов.
— Нашей игре пока не хватает согласованности и благозвучности, — сказала женщина, игравшая на инструменте из бедренной кости. — Я думаю, что перед танцем Кули мы можем ввести еще и духовую дудочку.
— Тари, я уверена, что вы сможете уговорить Барзека пропеть этот отрывок, — сказала Диги.
— Лучше он споет нам чуть позже. Кули и Барзек одновременно — это уже перебор, они будут отвлекать внимание друг от друга. Нет, мне кажется, нашу музыку лучше всего дополнят пять тонов журавлиной дудочки. Манен, давай-ка попробуй сыграть эту мелодию, — попросила она мужчину с аккуратно подрезанной бородкой, который, покинув другую группу людей, присоединился к музыкантам.
Тари вновь заиграла уже знакомый по первому исполнению мотив. Эйла была счастлива, что ей разрешили присутствовать на репетиции, она даже не мечтала, что будет вот так спокойно сидеть и наслаждаться этим удивительным концертом. Слушая певучий голос духовой дудочки — своеобразной флейты, сделанной из полой ножной кости журавля, — Эйла вдруг вспомнила внушающий суеверный страх протяжный голос Урсуса, Великого Пещерного Медведя, который слышала на Сходбище Клана. «Только Мог-ур умел издавать такой звук. Этот секрет он передавал лишь посвященным, правда, Мог-ур тоже подносил что-то ко рту. Должно быть, у него был подобный инструмент», — подумала Эйла.
Однако самое большое впечатление произвел на нее танец Кули. Сначала Эйла заметила, что на руках у нее были такие же браслеты, как у женщины из племени Сангайи, исполнявшей ритуальный танец. Каждый браслет состоял из пяти тонких пластин, вырезанных из бивня мамонта, ширина которых была около полудюйма; пластины имели ромбовидную форму, и на них был выгравирован узор, напоминавший звезду с расходящимися из центра лучами. Когда все пять пластин соединялись вместе, то очертания браслета приобретали излюбленную зигзагообразную форму. Соединительная нить была пропущена через просверленные в пластинах маленькие отверстия, и в итоге танец сопровождался перестуком костяных браслетов.
Ознакомительная версия. Доступно 49 страниц из 242
