Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 229
Эрагон сполз с Сапфиры на корень, вытер ладони о штаны и пробормотал:
— Ну что ж, не будем терять времени.
Легко ступая, он прошел по корню до самого ствола. расставив руки в стороны и удерживая равновесие. Сапфира последовала за ним, но куда медленнее, то и дело ломая лапами ветки и обдирая когтями кору на выступающих из земли корнях дерева Меноа.
Эрагон присел на скользком корне у самого ствола, крепко вцепившись пальцами в лопнувшую кору. Он дождался, пока Сапфира подойдет и встанет рядом, грозно возвышаясь над ним, затем закрыл глаза, глубоко вдохнул прохладный, влажный воздух и направил свои мысли в сторону дерева.
Дерево Меноа не сделало никаких попыток пресечь его попытку установить с ним мысленную связь; его внутренний мир был столь огромен и чужд этому человеку, столь сильно переплетен с внутренним миром всех прочих лесных растений и обитателей, что ему и не требовалось защищать себя. Любому, кто попытался бы захватить власть над мыслями этого дерева, пришлось бы как-то контролировать и все бескрайнее пространство леса Дю Вельденварден, а это, пожалуй, никому было не под силу.
От дерева Меноа явственно исходило ощущение тепла, света и земной мощи, ибо именно в земле покоились и существовали его корни на расстоянии сотен ярдов во всех направлениях. Эрагон ощущал дуновение легкого ветерка, прорывавшегося сквозь спутанные ветви, ток липкой смолы, вытекавшей из трещины в коре; примерно такие же ощущения исходили и от других деревьев, среди которых главенствовала эта гигантская сосна. Однако, по сравнению с ощущением настороженной бдительности, которое исходило от дерева Меноа во время праздника Клятвы Крови, сейчас казалось, что оно вроде как спит; Эрагон с трудом сумел заметить все же некую внутреннюю настороженность этого невероятного растения, весьма, впрочем, заторможенную и неясную. Он так и не смог понять, что это за тайные мысли ворочаются в сознании Меноа.
Собрав все душевные силы, он мысленно обратился к дереву:
«Прошу тебя, выслушай меня, о, величайшее из деревьев! Мне очень нужна твоя помощь! Вся наша земля ввергнута сейчас в войну; даже эльфы покинули безопасные пределы леса Дю Вельденварден, а у меня, Всадника, нет даже меча, чтобы сразиться с врагом! Кот Солембум говорил, что оружие мне следует искать под твоими корнями. О, великое дерево, это время пришло! Мне очень нужен меч. Умоляю тебя, выслушай мою просьбу, помоги мне!»
Одновременно Эрагон создавал мысленные образы Торна и Муртага, огромной армии Гальбаторикса, кое-какие свои воспоминания о событиях в Карвахолле и былых сражениях, и Сапфира поддерживала его усилия мощью своего сознания.
Эрагон полагался не только на силу слов и образов. Из своей и Сапфириной души он направил в дерево непрерывный поток магической энергии — то был их чистосердечный дар дереву Меноа, который, как надеялся Эрагон, пробудит любопытство этого великана.
Но прошло несколько минут, а дерево и не думало отвечать им. Оно вообще словно не замечало их присутствия. Однако Эрагон и не думал прекращать свои попытки растормошить его. Он считал, что деревья вообще мыслят гораздо медленнее людей или эльфов, а потому не следует ждать, что оно тут же откликнется на их просьбу.
«Нам нельзя расходовать слишком много энергии, если мы хотим вовремя вернуться к варденам», — предупредила Эрагона Сапфира. Он кивнул и неохотно остановил поток энергии, льющийся из их душ.
Пока они пытались дозваться до дерева Меноа, солнце успело достигнуть зенита и стало спускаться к западу. Над головой летели облака, гонимые ветром; они то собирались в кучу, то расползались и исчезали вдали. Вокруг Эрагона и Сапфиры порхали встревоженные птицы, недовольно цокали белки, бабочки перелетали с места на место, мимо сапог Эрагона прошествовала колонна рыжих муравьев, сжимавших мощными челюстями маленькие белые яйца.
Наконец Сапфира не выдержала, и от ее сердитого рычания все птицы и зверьки тут же в страхе бросились прочь.
«Довольно унижаться! — заявила она. — Я дракон, я не потерплю подобного пренебрежения даже от столь великого дерева!»
«Не надо, погоди!..» — крикнул Эрагон, почувствовав ее намерение, но Сапфира его не слушала.
Немного отступив от ствола, она нагнулась и, с силой вцепившись когтями в корень под своим брюхом, могучим рывком вырвала его из земли, разодрав на три части.
«Ну, давай, ответь нам, эльфово дерево!» — рявкнула она и откинула назад голову, как змея, которая собирается укусить. Из пасти ее вырвался сноп пламени, окутав ствол дерева вихрем бело-синего огня.
Прикрывая лицо, Эрагон отпрыгнул в сторону, спасаясь от жара, и в ужасе крикнул:
«Сапфира, прекрати!»
«Я прекращу, когда оно нам ответит!»
И тут на землю обрушился настоящий дождь. Подняв голову, Эрагон увидел, что ветви гигантской сосны дрожат и качаются в усиливающемся волнении. В воздухе стоял громкий скрип — это ветви терлись о ветви. В лицо Эрагону дохнул ледяной ветер, а откуда-то из-под ног донесся глухой рокот. Оглядевшись вокруг, он заметил, что деревья, росшие по краям поляны, словно стали вдруг выше и мощнее, чем прежде, и ветви их так и тянутся к ним, угрожая и становясь похожими на когти чудовища. Ему стало страшно.
«Сапфира!..» — мысленно позвал он и присел, не зная, то ли пора бежать отсюда, то ли надо обороняться.
Закрыв пасть и перестав испускать пламя, Сапфира отвернулась от дерева Меноа и, увидев кольцо угрожающе ощетинившихся деревьев, воинственно выгнула спину. Вся чешуя на ней встала дыбом, как шерсть на разъяренной кошке. Она зарычала, мотая головой, развернула крылья и стала потихоньку отступать от дерева Меноа.
«Быстрей полезай ко мне на спину!»
Но прежде чем Эрагон успел сделать хоть шаг, корень толщиной с его руку вырвался из земли и обвился вокруг его левой лодыжки, не давая ему сойти с места. Еще более толстые корни вылезли по обе стороны от Сапфиры, крепко удерживая ее за лапы и хвост. Сапфира яростно взвыла и выгнула шею, выбросив новый поток огня.
Но пламя тут же угасло, потому что и она, и Эрагон услышали мысленный шепот дерева, напоминавший неторопливый шорох опавшей листвы:
«Кто смеет нарушить мой покой? Кто смеет жечь и кусать меня? Назовитесь, чтобы стало известно, кого я убиваю».
Эрагон зашипел от боли, так сильно корень сдавил ему ногу. Еще немного, и кость переломится.
«Я — Эрагон, Губитель Шейдов, а это мой дракон, с которым я связан неразрывными узами, Сапфира, Сверкающая Чешуя».
«Так умрите же, Эрагон, Губитель Шейдов, и Сапфира, Сверкающая Чешуя!»
«Погоди! — крикнул Эрагон. — Я назвал еще не все наши имена!»
Дерево долго молчало, потом велело:
«Тогда продолжай».
«Я — последний свободный Всадник в Алагейзии. А Сапфира — последний оставшийся в живых дракон женского пола. Возможно, мы с ней единственные, кто еще может победить предателя Гальбаторикса, который уничтожил орден Всадников и завоевал половину Алагейзии».
Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 229
