Книга Короли пепла - Ричард Нелл

– Нет, собрат. Каждый человек на этом берегу сражался как герои древности. Ты никогда меня не подводил.

Остальные не проронили ни слова, молча взирая на смерть и славу, осознавая, что они выжили. Тишину негромко нарушил Эгиль:

– Похоже, твоя история все-таки не завершилась, мой господин.

В голосе скальда Роке послышалась радость, и он чуть не застонал от облегчения.

– Похоже на то. Мы уничтожили одного врага, но приобрели гораздо больше. Острова нужно будет обезопасить. Нам понадобится больше людей, больше коней, больше кораблей. Ты, Айдэн, должен вернуться в Аском и поддерживать мир. Тебе понадобятся матриарх и Орден, чтобы помочь контролировать вождей. А я должен остаться тут.

– Да, шаман, как скажешь. Но есть и другие великие вожди. Почему они должны меня слушать?

Рока улыбнулся.

– Потому что ты больше не один из вождей, Айдэн. Теперь ты Первый Вождь и повелитель Аскома. Ты доставишь сообщение для Далы и матрон, и тебя коронуют в Орхусе. Скажи им, что такова воля Нанот. Ведь так было всегда.

Казалось, Айдэн раздулся от этих слов, как раздувались когда-то мужчины от речей Бэйлы.

– А ты, шаман? Что будешь делать ты?

Рока обдумал свой ответ и его значимость, ощущая себя в такой же западне, как Букаяг.

– Я усмирю эти острова и стану их королем по праву завоевания. Мы с тобой будем править обеими землями вместе. – Все его слуги понимающе ухмыльнулись, как будто только этого и ждали. – Мы должны поторопиться, братики. Наш враг с материка скоро начнет свою войну. Если мы не дадим ему отпор, все наши усилия пойдут прахом.

Мужчины закивали с деланой беззаботностью, хотя разруха окружала их со всех сторон. Конечно, они не знали о видениях Фарахи, но им давно уже рассказали об этом враге, и они давно привыкли, что Рока знал то, чего ему знать не следовало.

– Идите. Позаботьтесь о мертвых, – сказал он им. Когда мужчины разошлись по сторонам, он приступил к тому же.

* * *

Ему предстояло выкопать много новых могил. На кладбище упало несколько сгоревших деревьев, и он собственноручно порубил их и оттащил куски прочь. Как обычно, он не знал имен тех, кого убил. Он обозначил каждого как «солдат Пью» или «тонгский солдат», затем присвоил им всем номера на общем участке, отмеченном названием битвы.

Работая, он размышлял о том, что необходимо сделать в стране живых. Какой-то частью разума он знал, что новым королем можно назначить сына Фарахи, Тейна. Судя по всему, этот молодой человек пользовался большой симпатией местных вельмож. Один из Алаку, имеющий наследника, уже женатый на дочери Капуле, он был идеален почти во всех отношениях. Вот только Рока ему не доверял.

Со временем, пожалуй, Тейна удастся убедить, и в память о своем царственном друге и брате Рока обязался попытаться. Теперь он будет защищать островитян так же, как и собственный народ, хотя на самом деле не хотел быть королем. Правление – это уродливая ложь из красивых лиц; это сюсюканье с теми, кто слишком робок, чтобы противостоять жестокости мира. Рока не был создан для подобного.

Будь у него власть, он бы мановением руки устранил угрозу своим сородичам, помог им колонизировать новые земли или хотя бы посетить их, и все это без войны. А после этого предоставил бы править другим людям.

Рока хотел строить и исследовать – мчаться впереди других людей и отмечать дорогу. За свою оставшуюся жизнь он хотел составить полную карту мира и отыскать его пределы, потрудиться постичь его тайны и найти ответы на как можно больше вопросов.

А взамен он копал могилы павшим.

Когда он принялся за последнюю, какая-то часть его поколебалась. На мгновение он задался вопросом, зачем вообще приводил мертвых в свою Рощу. Предполагалось, что это было честью. Это задумывалось как признание поверженного врага или просто кончины другого живого существа; это было поминовением и благодарностью – финальной благодарностью за вечную жертву. Но чем это было теперь?

Он в последний раз наклонился к земле и стал копать. Закончив, он взял простой кол, ничем не отличающийся от других, и поместил в изголовье. Этот указатель был шире остальных, потому что имя этой своей жертвы Рока знал.

«Ратама Кейл Алаку, – вырезал он рунами, а затем на островном языке, – Принц и Чародей Шри-Кона, сын Хали, сын Фарахи».

Он с тяжелым сердцем выпрямился, не отряхнув руки от грязи. Затем – очень медленно и с неохотой, которую не испытывал ни у одной другой могилы – развернулся и посмотрел на свое поле.

Кейл стоял перед ним в простой рясе, напоминая скорее монаха с Бато, чем одного из принцев Алаку. Его левая щека была раздроблена, но других повреждений на нем было не видно.

– Лоа, – печально приветствовал Рока, ожидая, что принц присоединится к рядам его ненавистников. Еще недавно тот был юн и могуч, ему предстояло прожить долгую и прекрасную жизнь, а Рока отнял всё своим ножом. Однажды он за это заплатит.

Островной принц засунул кисти рук в манжеты и оглядел Рощу. Он отвернулся, словно просто из любопытства, и казалось, в отличие от большинства других не проявлял интереса ни к работам вокруг, ни к самому Роке. Как и в случае с Аруном, равнодушие паренька выбивало из колеи.

– Я сожалею! – крикнул ему Рока, думая, что теперь он сможет объяснить все, чего ему не представилось шанса сказать при жизни, и что признание могло бы как-то примирить их.

Его лица коснулся легкий ветерок, что было приятно, но странно, потому что Рока не намеревался призывать бриз, а ведь он контролировал почти всё в своей Роще. Он моргнул и увидел, что островитянин улыбается, несмотря на разбитую челюсть.

– Нет, – прошептал ветер, и голос возник будто в кронах деревьев. – Ты не сожалеешь. Но непременно будешь.

Изумленный, Рока уронил свою лопату. Даже работавшие поблизости мертвецы выпрямились и обернулись посмотреть на источник этих слов. Рока сверлил взглядом фигуру уходящего принца. С невозмутимым, почти безмятежным выражением на изуродованном лице Кейл неторопливо шел вглубь Рощи. Но вскоре он исчез в густом тумане, и Рока потерял его из виду.

Конец второй книги

Эпилог

Император Ижэнь Лувэй пригласил новоиспеченного главу разведки сделать доклад из «кресла самоубийцы». Предшественника этого парня попросили уйти к его предкам таким же способом, и поэтому было некоторым удивлением, что новичок прибыл без тени явного страха.

– Приветствую, мастер Цзао-Юй. Гранд-камергер дал