– Ой, мне очень, очень жаль, – женщина начала закрывать дверь. – Палаш говорит, что мне нельзя…
– Мамочка! – Ясмина слегка нажала на дверь, чтобы не дать ей закрыться окончательно.
– Мадхур! Раджни! Нельзя! Амбики здесь нет. Палаш говорит всегда…
– Мамочка, впусти меня!
У ее матери не хватило сил, чтобы закрыть дверь, и Ясмина смогла войти внутрь, но, войдя, она сразу же подумала, что лучше б ей было остаться на пороге. Горы газет, изобилие полупустых пластиковых пакетов, картины, сброшенные, казалось, каким-то ураганом на столы и пол, заляпанная мебель, нераспечатанные письма, журналы под ногами, немытые чашки, тарелки и стаканы…
– Нельзя! Нельзя! – кричала ее мать. – Палаш! Палаш! Мадхур пришла за Раджни, а Амбика сейчас поранит себя, если ты не спустишься! Палаш!
Над головами у них раздались шаги; затем они загрохотали по ступеням, и вниз спустился крупный мужчина в домашнем халате.
– Да, да, Веда, – приговаривал на ходу отец Ясмины, – Палаш уже здесь. Но Мадхур умерла. В Индии, Веда. Давным-давно. Ты просто забыла. А Раджни с Амбикой ушли, милая. А кому это ты открыла дверь, когда я велел тебе…
Он замолк, увидев Ясмину.
– Ты, – только и смог произнести он.
Ясмина не стала ждать, что будет дальше.
– Что случилось? – спросила она. – Мама… Папа, ты что, сам за ней ухаживаешь? Сколько времени…
– Убирайся, – услышала она. – Вот что из всего этого получилось. Как будто каждая из них – овца, а ты – пастух.
– Палаш, – сказала ее мать. – Палаш, когда придет Амбика? И Свати? Почему мы не видим Свати? Она разве не ходит для нас на рынок?
– Веда, ты должна отдохнуть, – сказал Палаш жене. – Иди на кухню и подожди меня там.
– А разве мы не должны напоить Мадхур чаем?
– Конечно. Набери чайник, Веда. Всего лишь только набери воду в чайник. И больше ничего не делай.
Казалось, женщина задумалась о воде в чайнике. Она пробормотала «воду» себе под нос и пошла, но споткнулась о груду газет в гостиной. Это отвлекло ее настолько, что она встала перед ними на колени и стала разбирать их по одной ей понятному принципу.
Ясмина следила за ней с растущим чувством отчаяния.
– Что я могу сделать? – спросила она. – Скажи, чем я могу помочь? Где они все?
Ноздри ее отца задрожали, как будто от нее исходил неприятный запах.
– Оставь нас, – сказал он. – Все вы умерли, и духи моих дочерей не имеют права входить в мой дом.
Ясмина обратила внимание на слово «моих» и все поняла.
– Так ты всех нас выгнал? – ужаснулась она.
– Это ты сделала, – ответил отец. – Если они для нас умерли, то это то, чего хотела ты. Ты вбила кол в мое сердце. Ты разрушила мозг своей матери. И осталось только то, что ты сейчас видишь перед собой. А теперь оставь нас с нашим горем и стыдом. – Он развернул ее и подтолкнул в сторону двери.
Пытаясь сопротивляться, Ясмина вся напряглась.
– Но ведь необязательно все должно быть именно по-твоему! Почему ты не хочешь этого понять?
– Убирайся! – Голос отца стал громче, и он поднял сжатый кулак, наступая на нее так же, как наступал много лет назад и как, без сомнения, наступал на ее сестер.
– Где они? – спросила она, пятясь под его натиском. – Что случилось с моими сестрами? Где они, папа? Скажи же.
– Для нас все они умерли, – прорычал он в ответ. – Убирайся и оставь нас в покое! Здесь ничего не изменилось и никогда не изменится!
Королевская больница Шрусбери
Пригород Шелтона, Шропшир
Барбара Хейверс сожалела, что ей придется пропустить Решающий Момент, но, когда Линли объяснил ей, как он планирует заставить Раддока выдать себя, она сразу же поняла, что это их лучший шанс закрыть не только дело об убийстве Йена Дрюитта, но и об изнасиловании Миссы Ломакс. Когда же сержант услышала свое имя в коридоре полицейского участка Ладлоу, в котором ждала вместе с двумя патрульными офицерами, она поняла, что инспектор добился своего.
Их дальнейшее общение с ПОПом было сплошной формальностью. На него надели наручники, так же как когда-то он надел их на Йена Дрюитта, довели до патрульной машины и быстро увезли. В следующий раз они с Линли увидят его в комнате для допросов изолятора временного содержания в Шрусбери. Но до этого им еще надо разобраться с Кловер Фриман.
С парковки возле полицейского участка Линли позвонил главному констеблю Уайетту. Барбара могла слышать только то, что говорил инспектор. После неизбежного ожидания – «и почему только, ради всего святого, главного констебля надо непременно ждать?» – подумала она, – Линли сказал только, что они с детективом-сержантом Хейверс направляются в Вестмерсийское управление полиции, где им надо будет переговорить с заместителем главного констебля по поводу смерти Йена Дрюитта. Не может ли Уайетт обеспечить ее присутствие на территории управления?..
Какое-то время Линли выслушивал то, что говорил ему Уайетт, а Барбара чувствовала себя лошадью перед стартовыми воротами. Она как раз бормотала: «Ну давай же, давай!», когда Линли закончил разговор и сообщил, что Фриман на работе не появлялась.
– Боже! Сделала ноги!
– Не думаю. Она отзвонилась и сказала, что едет к сыну в Королевскую больницу Шрусбери. Что ее муж провел там всю ночь и ей нужно сменить его.
– Так вы думаете… Что она сидит там и ждет, когда мы за ней приедем?
– Думаю, что она ничего не знает о том, что происходит. И если мы поторопимся, то у нас появятся хорошие шансы застать ее там.
Отправились они немедленно. Расстояние было не таким уж большим, но по дороге не попалось ни одного отрезка шоссе с двухрядным движением, поэтому их дважды здорово тормозили большегрузы. Не имея ни сирен, ни мигалок, полицейским приходилось ждать, пока можно будет обогнать медленно движущийся транспорт.
Тревога Барбары росла с каждой минутой, подстегиваемая нарочитым спокойствием Линли.
Хейверс была уверена, что Кловер Фриман уже давно уничтожила улики, переданные ей Раддоком, если он вообще их передал, что все еще было под вопросом. А в этом случае все сведется к формуле «она сказала, он сказал», поскольку оба они прекрасно знали, что даже если Раддок катался по одежде, найденной под кроватью у Брутала, на ней все равно будут остатки ДНК буквально всех и каждого. Динь сама призналась, что оказывала сексуальные услуги Раддоку, чтобы он не отвез ее, пьяную, домой к мамочке, так что наличие ДНК ПОПа легко объяснялось поведением самой девушки.
Линли же считал иначе. Он указал Барбаре на то, что, хотя они и мало что знали о ЗГК, им хорошо было известно, что она старалась контролировать своего сына всеми доступными ей способами. Раддок действовал от ее имени в качестве виртуального шпиона, а самого мальчика заставили заняться одобренным матерью общественно-полезным трудом, помогая Дрюитту в его детском клубе. А так как мальчик рос и контролировать его становилось все труднее, матери, без сомнения, требовалось что-то совсем неординарное, чтобы иметь возможность управлять им в будущем. И улики, указывающие на изнасилование девушки, находившейся в бессознательном состоянии, как раз и были этим неординарным фактом.
