После того случая Деклан спал в моей комнате. Я хотела спать на диване, но он так боялся оставаться один, что я спала рядом с ним. Он стал изможденнее и раздраженнее. Оценки стали хуже, он потерял интерес к занятиям, которые раньше ему нравились, ему было сложно сосредоточиться, а его брат все сильнее выделялся. Он все сильнее тревожился из-за, как я думала, призраков. Как оказалось, кроме ужасов в его жизни, мой милый мальчик еще и был таким, как я.
За год до этого мы с Декланом ехали на автобусе в Центральный парк, мы часто так делали. Я приглашала, конечно, и Майкла, но он сказал, что проведет день с друзьями. Я не винила Майкла за то, что он старался как можно чаще бывать вне дома, вдали от семьи. К сожалению, Деклан все еще был слишком юн, у него не было друзей, и все его внимание было направлено на меня.
Мы шли по дорожке, деревья выпустили новые листья, и я заметила, что Деклан с любопытством смотрит на женщину у луга. Я видела ее уже много раз. Женщина была в одежде 1920-х, смотрела на землю и никогда не двигалась. Я знала, что она, конечно, призрак, но я впервые увидела, что ее заметил Деклан.
— Деклан, — сказала я. — Ты знаешь, куда уходят люди, когда умирают?
Он не встревожился из-за моего странного вопроса, разжевал кусочек карамельного попкорна, коробочку которого он держал в руках.
— В рай или ад.
— Да, хотя никто не может быть в этом уверенным, — сказала я. — Но я знаю.
— И куда они уходят? — спросил он, глаза блестели от любопытства.
— Некоторые никуда не идут, — сказала я, глядя на женщину на луге. — Некоторые остаются там, где мы с тобой их видим.
— Да?
Я перестала идти и повернула его к широкому зеленому лугу.
— Да, Деклан. Видишь женщину, стоящую посреди луга?
Он кивнул. Я ощутила прилив гордости.
— Я вижу ее каждый раз, когда прихожу сюда, — продолжила я, радуясь, что могу поговорить об этом. — В любое время дня и года я вижу ее там. И теперь знаю, что ты тоже ее видишь, значит, у нас схожий дар.
— Дар? — он в забавном смятении нахмурился.
— Да, — я указала на ближайшую скамейку, где старик кормил голубей. — Подойди к тому мужчине, не бойся, и спроси у него, видит ли он ее.
Деклан растерялся еще сильнее, но была в нем сторона, дающая смело вести себя с незнакомцами. Он кивнул и подошел к мужчине, который отвел взгляд от курлыкающих птиц с недовольством.
— Да, сынок? — сказал старик.
Деклан указал на женщину.
— Простите, сэр, у меня есть вопрос. Видите там даму?
Старик посмотрел, куда он указывал, и прищурился.
— Ты издеваешься?
Деклан взглянул на женщину. Он с удовлетворением сказал мужчине:
— Нет, сэр. Но вы точно не видите даму?
— Там никого нет, — проворчал мужчина, снова взглянув туда.
— Но это не так. Она там. Мы с няней ее видим! — голос Деклана стал выше, он закусил губу, тревожась.
— Или твоя бабушка псих, или она врет.
— Но я тоже ее вижу.
Мужчина отмахнулся и отвернулся к голубям.
— Тогда вы оба психи, или вы издеваетесь. Иди, ты пугаешь моих птиц.
Деклан побежал ко мне.
— Ну? — спросила я.
Его глаза были огромными, он заговорил:
— Он сказал, что мы — психи.
Я склонилась и притянула его к себе, глядя глубоко в его глаза.
— Потому мы не должны никогда рассказывать людям, что видим это. Они не видят, они не понимают. Это опасно.
— Но она стоит там. Почему он ее не видит? Он слепой?
— В какой-то степени, Деклан. Видишь ли, она мертва.
Он вздрогнул.
— Мертва? — потрясенно спросил он и оглянулся на нее, его глаза наполнились страхом и удивлением.
— Она призрак, — просто сказала я, стараясь не пугать его.
— Но… призраки есть только в книгах и фильмах.
— И в Центральном парке, — я взлохматила его волосы. — Хочешь поговорить с ней?
— А можно? — спросил он.
Я улыбнулась его смелости и взяла за руку.
— А почему нет? Это мы и должны делать.
Вместе мы шли по лугу к женщине. Я ощущала на нас взгляд старика, бросающего семечки голубям, и знала, что он увидит, как мы говорим с воздухом, но мне было все равно.
Мы подошли ближе, и я увидела, что женщине под тридцать, она была красивой, с короткими подкрученными волосами. Ее платье свисало с нее, что было популярно раньше, и она была в белых перчатках, сцепленных перед ней. Она все смотрела на землю, затерявшись в печали, и она не замечала нас, пока мы не оказались перед ней. Она посмотрела на нас уставшим и растерянным взглядом, а потом отвернулась.
— Привет, — сказал Деклан.
Она испугалась.
— Я? — спросила она дрожащим голосом.
— Да, вы.
— Не груби, Деклан, — возмутилась я.
Женщина смотрела на нас.
— Вы меня видите?
— Конечно, — сказала я ей. — Почему ты спрашиваешь?
— Многие меня не замечают. Даже когда я спрашиваю у них, который час.
Ах, это многое объясняло. Обычно все призраки замечали меня. Я привлекала их, ведь давала внимание и энергию. Но эта женщина не знала, что она мертва. Это было для меня в новинку.
— Хочешь узнать, который час? — спросила я.
Она кивнула.
— Прошу. Я должна встретиться здесь с парнем. Я недавно в городе. Я переживаю, что здесь нельзя ходить так поздно. Парк ночью пугает.
Что-то говорило мне, что прогулка по парку ночью и стала для нее последней.
— Сейчас не ночь, — сказал Деклан, странно глядя на нее.
Я погладила его по голове и тепло улыбнулась женщине.
— Надеюсь, твой парень скоро придет, — сказала я ей. — Одна здесь не ходи.
Женщина слабо улыбнулась и продолжила смотреть на землю.
Я взяла Деклана за руку и повела прочь.
Он оглянулся на нее через плечо.
— Почему она думала, что сейчас — ночь?
— Может, тогда она умерла, для нее теперь все время темно.
— Почему ты не сказала ей правду?
— Может, когда-нибудь скажу. Нам и без того нужно многое обдумать, да?
И я все-таки рассказала женщине. Я хотела вернуться без Деклана, ведь не знала, как хорошо она это воспримет. Я думала, что открытие правды будет сродни пробуждению лунатика.
Я была отчасти права. Когда я вернулась в парк к женщине, она много кричала и отказывалась. Если бы ее видели другие, она бы устроила сцену. А потом она поняла правду и разрыдалась из-за жизни, какая у нее была, людей, которых она любила.
