Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
– Не-а. – Филин усмехнулся. – Можете смеяться, но я за Родину воюю, а не за деньги с медалями. А вы?
– Уф-ф. – Стасенко снял фуражку и утер платком лысину. – Забодал ты меня. Смершевцам только не говори про свою подземную лежку. Не поверят. Сутки в отключке, считай, заживо похоронен был, а теперь вон что, живой и бодрый. Эти товарищи в божьи чудеса не верят. Так, товарищ Еремина?
– Мне-то откуда знать, товарищ Стасенко? В госпитале все в одно чудо верят – в исцеление. От хирургов и других врачей его ждут.
– Во-от! – протянул подполковник Стасенко многозначительно и поднял к потолку палец. – Никакого религиозного мракобесия, чистая наука! Все в полном соответствии с марксистско-ленинской теорией, а также сталинской практикой. Без ложных надежд на опиум для народа и спасительные свойства культовых талисманов и оберегов, вроде крестов, ладанок и образов. Вы согласны, товарищ капитан?
– Крестики – это не талисманы и не обереги, а просто символы веры. – Филин пожал плечами. – Напоминание такое. Задумал человек дурное, взялся за крестик и вспомнил, что религия ему этого не позволяет. Недаром же и среди атеистов распространена уловка «нарисовать крестик на память». Но насчет науки согласен. Она шагает вперед семимильными шагами.
Капитан похлопал по ближайшей полке.
– Наша наука не хуже ихней. – Подполковник уловил намек. – Или вы, товарищ капитан, обратный ход рассуждений предпочитаете?
Он с подозрением прищурился и уставился этаким «проницательным», как ему казалось, взглядом на Филина.
– «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю». – Капитан развел руками. – Дайте товарищу Ереминой немецкие документы, и тогда мы поймем, кто кого на текущий момент хуже или лучше.
– «На текущий момент», значит. – Стасенко кивнул. – Я запомню, товарищ Филин, эту вашу уклонистскую оговорочку. Разберемся с этим трофеем, будьте любезны заглянуть ко мне на беседу.
– Слушаюсь, товарищ подполковник, – спокойно ответил Никита. – Если не получу новое задание, непременно загляну.
– Надеетесь, Васнецов защитит, как обычно? – Стасенко усмехнулся. – Ну-ну. Посмотрим. Кстати, вы не в курсе, куда исчез один ваш боец… ефрейтор Покровский?
– Два варианта. Либо куда и все остальные – на небо… в чисто научном смысле, разумеется, в виде пепла. Либо… воюет. Наши далеко продвинулись?
– Относительно.
– Вот там его и надо искать… относительно.
– Поищем. А пока вы свободны, капитан Филин. Здесь вам делать нечего.
– Как знать…
– Мне пригласить майора Жданова?
– Я тоже выйду, – сказала Еремина. – Душно здесь. Будут новости – я в машине. Разрешите идти?
– Ступайте. – Подполковник Стасенко раздраженно махнул рукой.
Филин выпрыгнул из вагона и помог Алевтине спуститься на землю, а дальше первой двинулась она. Где стоит машина, разглядеть капитан не смог, пусть уже вовсю светило пока еще в меру яркое и относительно теплое октябрьское солнце.
«Уже ноябрьское, – мысленно поправил себя Филин. – Тридцать первое я пролежал, как боров, под слоем грязи. Как только не окоченел? Земля тлела, это да, но ведь не сутки с гаком. И не задохнулся. Нет, Стасенко, напрасно ты столь решительно отвергаешь религиозное мракобесие. Без чудесного вмешательства тут не обошлось, вот те крест во все пузо, товарищ замполит».
– Сам предупреждал, что лишнего говорить не надо, и что? – Еремина вдруг обернулась и одарила капитана легкой улыбкой. Светлой, но почему-то грустной. – Еще немного – и довел бы несчастного Стасенко до психологической травмы. Ему и так трудно, никто его, похоже, всерьез не воспринимает.
Никита отметил очень неожиданный и благоприятный сдвиг в наметившихся отношениях. Алевтина обратилась к нему на «ты».
– А как можно воспринимать всерьез этот ходячий сборник лозунгов? – Филин усмехнулся. – Знаешь, и умные люди иногда говорят глупости. Это простительно. Но когда умничают глупцы… это невыносимо.
– Все равно поосторожнее. Он трусоват, в лоб не пойдет, но, если подвернется случай, обязательно отомстит за все обиды. Такие типы злопамятны.
– Ты не только врач, ты еще и психолог?
– Все врачи психологи. – Алевтина остановилась и вдруг взяла Филина за руку.
Сначала капитан вообразил невесть что, но в следующую секунду понял – доктор просто решила посчитать пульс.
– Что там? «Пустое сердце бьется ровно»?
– Ты начитанный, – Еремина посмотрела на капитана как-то странно, искоса, будто бы с опаской, но и с любопытством. – А ну, пробежимся?
– Не вопрос. – Филин рванул с места в карьер и вмиг очутился на десяток метров впереди.
Доктор тоже не стала изображать кисейную барышню и припустила за капитаном вполне профессионально, по времени примерно второго разряда.
Находись машина чуть дальше, забег мог бы продолжиться. Ни Филин, ни его соперница особо не запыхались. Но рядом с полуторкой оба затормозили, и доктор снова ухватила Никиту за запястье.
– Пятьдесят, – выдохнула Алевтина.
– Это хорошо?
– У меня… под сотню. А я, между прочим, бегом занималась. Область выигрывала. А ты каким видом спорта занимался?
– До войны? Никаким. Физкультурой в школе. Но с сорок первого… еще какой спортсмен. Мастер спортивного ползания и ворошиловский стрелок из всех видов оружия. А что не так?
– У тебя пульс… слишком медленный. В покое вовсе меньше сорока был. Может, от этого и в глазах темнеет.
– Меньше оборотов – меньше износ «пламенного мотора». – Филин улыбнулся. – Не так?
– Ты ведь не механизм. – Алевтина заглянула в машину. – Странно, где Ванечка? Здесь столько матценностей. Тиснет кто-нибудь лекарства, ему ж влетит.
– А правда, что новые лекарства, которые от всех инфекций лечат, из плесени делают?
– Правда, Никита. – Доктор повертела головой и негромко позвала: – Ваня! Ты где, Ваня?!
– Командир! – вдруг долетело откуда-то из-под вагонов. – Уходи, командир! Уходи!
Филин резко обернулся и увидел несущегося на всех парах, от насыпи прямиком к санитарной машине… ефрейтора Покровского. Собственной персоной. Впереди, похоже, что на ефрейторских пинках, буквально летел тощий рыжий боец, а следом бежали еще несколько солдат и один офицер – уже знакомый майор Жданов.
Сначала Никите показалось, что «комендачи» гонятся за Покровским и рыжим, но вскоре капитан понял, что вся компания бежит не за кем-то, а от кого-то или от чего-то. Филин схватился за автомат, но противника не увидел, как ни старался.
– Ноги в руки! – заорал Покровский совсем уж неприлично громко. – Сейчас рванет к чертям!
Это пояснение Филина устроило. Теперь уже он схватил доктора Еремину за руку и потащил за собой куда подальше. Алевтина попыталась притормозить, якобы чтобы дождаться Ванечку, – судя по всему, это был тот рыжий боец, но Филин не отпустил наивную и сердобольную докторшу. Ванечка Ванечкой, но, если у Покровского глаза становятся квадратными, а голос зычным, что иерихонская труба, дело серьезное, это точно.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
