Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Шварцхубер подходит к ней и поднимает свою трость. Он возвышается над ней. У него раздуваются ноздри, он тяжело дышит и упорно смотрит на нее. Сняв фуражку, он швыряет ее через комнату. Другой рукой продолжает твердо постукивать по ноге тросточкой. Силка вздрагивает от каждого удара, ожидая, что ее побьют. С помощью тросточки он приподнимает на ней рубашку. Понимая, чего от нее ожидают, Силка трясущимися руками расстегивает две верхние пуговицы. Затем Шварцхубер засовывает трость ей под подбородок и заставляет подняться на ноги. Взгляд у него застывший. Душа у этого человека уже умерла, осталось лишь тело с его грубыми запросами.
Он вытягивает вперед обе руки, и она понимает этот жест как приказ «раздень меня». Она делает шаг вперед и принимается расстегивать многочисленные пуговицы на его френче. Ударом тростью по спине он поторапливает ее. Шварцхуберу приходится выпустить из рук трость, чтобы она сняла с него френч. Взяв у нее френч, он отшвыривает его вслед за фуражкой. Потом снимает исподнюю рубашку. Силка принимается расстегивать его ремень и молнию. Опустившись на колени, она стягивает его брюки до лодыжек, но дальше ей мешают сапоги.
Затем он опрокидывает ее на пол, и Силка тяжело падает. Упав на колени, он садится на нее верхом. Силка в ужасе пытается прикрыться, когда он распахивает на ней рубашку. Ощущая на своем лице тыльную сторону его ладони, она закрывает глаза и подчиняется неизбежному.
* * *
В тот вечер Гита бежит из конторы к себе в барак, и по ее лицу струятся слезы. Пришедшие чуть позже Дана и Ивана находят ее рыдающей на нарах. Она безутешна и в состоянии сказать только, что Силку забрали.
* * *
Это был лишь вопрос времени. Сделавшись татуировщиком, Лале получил барак в свое полное распоряжение. Каждый день, возвращаясь туда, он наблюдал за строительством зданий вокруг. Он находится в лагере с четкой планировкой, спит в отдельной комнате, обычно отведенной в каждом бараке для капо, хотя сам капо не является. Он всегда предполагал, что рано или поздно пустые нары в его бараке заполнятся.
Сегодня Лале возвращается в свой барак и видит, что вокруг бегают дети, играющие в салки. Его жизнь изменится. Несколько старших детей подбегают к нему и задают вопросы, но он не понимает их языка. Выясняется, что они с трудом могут общаться на искаженном венгерском. Он показывает свою каморку новым обитателям барака и строгим голосом объясняет, что им ни в коем случае нельзя туда заходить. Он знает, что они его поняли, но вот послушаются ли? Только время покажет. Он размышляет о своем скудном понимании цыганской культуры и решает, что, пожалуй, следует поискать другой тайник для того, что спрятано под матрасом.
Он входит в барак, обменивается рукопожатиями со многими мужчинами, приветствует женщин, в особенности пожилых. Они знают, чем он здесь занимается, и он старается все им разъяснить. Они хотят знать, что с ними станет. Обоснованный вопрос, на который у него нет ответа. Он обещает сообщить им, если что-то выяснит. Похоже, они ему благодарны. Многие говорят, что никогда прежде не общались с евреем. Он, пожалуй, тоже никогда не общался с цыганами.
В эту ночь он не сразу засыпает, слыша, как плачут младенцы, а дети постарше просят у родителей поесть.
Глава 10
За несколько дней Лале превратился в почетного цыгана. Каждый раз при его возвращении в так называемый цыганский лагерь его приветствуют мальчики и девочки: окружают его и просят поиграть с ними или поискать еду в портфеле. Они знают, что у него есть доступ к еде — иногда он угощает их, но объясняет, что отдаст еду взрослым, чтобы те разделили между особо нуждающимися. Многие мужчины каждый день подходят к нему, спрашивая, есть ли новости об их судьбе. Он обещает им рассказать все, что узнает, и внушает, что надо достойно принять свою участь. Еще он советует им заняться обучением детей, пусть даже это будут просто разговоры о доме, семье, их культуре.
Лале доволен тем, что они следуют его советам, и старшие женщины берут на себя роль учителей. Он замечает, что в них проснулась какая-то искра, которой не замечалось прежде. Разумеется, его собственное возвращение всегда прерывает любой урок. При случае он садится рядом с ними и слушает, узнавая новое о народе с его культурой, совсем не похожей на культуру его собственного народа. Он часто задает вопросы, женщины с удовольствием отвечают, тем самым обучая детей, у которых после вопросов Лале пробуждается больший интерес. Он, проведя почти всю жизнь в одном доме, в кругу одной семьи, заинтригован кочевой жизнью цыган. Его прежняя комфортная жизнь, осознание своего места в мире, образование и жизненный опыт кажутся ему приземленными и предсказуемыми по сравнению со странствиями и борьбой, претерпеваемыми людьми, рядом с которыми он теперь живет. Он приметил одну одинокую женщину, у которой, похоже, нет ни родных, ни детей, никого, кто проявлял бы к ней любовь. Часто она помогает какой-нибудь матери управиться с выводком ребятишек. На вид ей лет пятьдесят с небольшим, хотя Лале узнал, что цыгане часто выглядят старше своих лет.
Однажды вечером, после того как оба они помогли уложить детей спать, Лале вышел за ней на улицу.
— Спасибо, что помогла сегодня, — начинает он.
Она бегло улыбается ему и садится отдохнуть на штабель кирпича:
— Я укладываю детей спать с самого детства. Могу делать это с закрытыми глазами.
Лале садится рядом с ней:
— Не сомневаюсь. Но похоже, у тебя здесь нет родных?
Она печально качает головой:
— Мой муж и сын умерли от сыпного тифа. Осталась только я, Надя.
— Мне так жаль, Надя. Расскажи о них. Меня зовут Лале.
В этот вечер Лале и Надя разговаривают до поздней ночи. В основном говорит Лале, а Надя предпочитает слушать. Он рассказывает ей о родных, оставшихся в Словакии, и о своей любви к Гите. Он узнает, что Наде всего сорок один год. Ее сыну было шесть, когда он умер три года назад, за два дня до отца. Спрашивая ее мнение о чем-нибудь, он обнаруживает, что Надины ответы аналогичны ответам, которые дала бы его мать. Не это ли притягивает его к ней, вызывает желание защитить ее, так же как он хочет защитить Гиту? Он ловит себя на том, что погружается в жгучую ностальгию. Страх перед будущим преследует его. Одолевают мрачные мысли о родных, об их безопасности. Если он не в силах им помочь, тогда он сделает все возможное для этой женщины, сидящей рядом.
* * *
Несколько дней спустя у входа в барак Лале видит малыша, ковыляющего навстречу. Лале подхватывает его на руки. Ощущение от детского тельца напоминает ему о маленьком племяннике, с которым он попрощался больше года назад. Охваченный сильным чувством, Лале ставит ребенка на землю и спешит внутрь. В кои-то веки никто из детей не идет за ним; что-то подсказывает им держаться подальше.
Лежа на койке, он вспоминает тот последний день с родными. Прощание на железнодорожном вокзале, когда он уезжал в Прагу. Мать помогла ему упаковать чемодан. Утирая слезы, она вынимала из чемодана положенную им одежду, а на ее место укладывала книги для утешения и как напоминание о доме, куда бы его ни занесло.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
