Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– А теперь ты мне честно скажи: ты и вправду царский посол? Или простой гонец? Я в Москве видел много гонцов! Гонцы не имеют никакой цены. Ведь так?
Маркел молчал. Потом спросил:
– Нет, – с раздражением ответил Чухпелек. – Очень шумно у вас. И люди очень торопливые. Но ты мне ещё так и не ответил, кто ты.
– Я не хочу заранее говорить тебе об этом, – сказал Маркел. – Да и не нам это решать. Всё решит Великая Богиня, разве не так?
– Возможно, ты и прав, – подумав, сказал Чухпелек. – Разве можно предсказать решение Великой Богини? Иногда она радуется самым неприметным дарам, а иногда, наоборот, отвергает самые дорогие подношения. Так же может случиться и с тобой. Поэтому, пока мы не отрубим тебе голову, ни о чём заранее догадаться нельзя. Так что подождём ещё три дня, придём к Берёзову и там увидим.
После чего он сложил гычевский чертёж, а также поднял с пола Маркелов нож и Маркелов же кистень, спрятал всё это у себя за пазухой, встал и, больше ничего уже не говоря, вышел из горницы. А Маркел сидел и думал об услышанном. Иногда он поднимал руку и трогал себя за шею. Шея была как шея, как у всех. Вот только её скоро могут отрубить, думал Маркел. И ещё: вот же чёртов Агай, как накаркал! Сказал, что Золотая Баба – это Маркелова смерть, и к этому, похоже, всё и движется. Ну да ладно, сразу же подумалось, ведь же не это главное, а главное то, что никому Маркел не должен, только Котьке пять алтын, но это разве деньги, Параска отдаст. А самой Параске всё остальное достанется – и их общее добро, и та кубышка у них под лежанкой, под третьей от стены доской, слава богу, что успел о ней сказать, там и Параске хватит, и Нюське. Вот только матери в Рославль давно гостинцев никаких не отсылал, а так только: свечки во здравие ставил, когда ходил в церковь, но это нечасто – и перекрестился. Опять потрогал шею и опять перекрестился. И опять задумался. Точнее, голова был пуста и ни о чём не думалось. Голову уже как будто отрубили.
Глава 18
Сколько он так сидел, Маркел не помнил. Время, конечно, шло, но Маркел не замечал его. И было совсем тихо.
А после со двора опять послышались удары в бубен, выкрики шамана, топот ляков. Это, значит, уже утро, подумал Маркел. И ещё: значит, дело сдвинулось, пришла подмога, и они скоро будут выступать – пойдут на Берёзов. И там, у всех на виду, как когда-то было на Москве при грозном царе Иване Васильевиче, Маркелу принародно срубят голову. И что?! Воеводу это разве напугает? Маркел горько усмехнулся и подумал…
Но этого лучше не вспоминать, о чём он тогда подумал, а лучше просто сказать, что Маркел от этих дум крепко насупился и посмотрел на волоковое окошко, за которым уже начал пробиваться утренний свет.
Потом по хоромам послышались шаги, откинулась завеса, и в горницу вошёл один из вчерашних отыров. На Маркела он даже не глянул, а походил туда-сюда, посмотрел, похмурился. А как увидал кувшин с водой, сразу же гневно спросил, откуда это.
– Сам не знаю, – ответил Маркел. – Он как ниоткуда появился.
Отыр злобно сверкнул глазами, забрал кувшин и ушёл. Маркел посидел ещё немного, подождал. Вдруг послышались разные голоса, а после шаги – и вошёл Чухпелек, остановился посреди горницы и сказал:
– Радость у нас великая – явилось одно войско, а к обеду подойдёт ещё одно, так что тебе надо готовиться.
И, обернувшись, хлопнул в ладоши. Сразу же, как и вчера, в горницу вошли кучкупы, понесли еду. Кучкупов было пятеро, не меньше, каждый принёс по здоровенной миске, и во всех них еды было до краёв. Маркел тяжко вздохнул.
– Ешь, ешь! – громко сказал Чухпелек. – Ты теперь должен много есть. Ты должен лосниться от жира.
Маркел ещё раз посмотрел на миски и ответил:
– Я не могу. Я не голодный.
– Как это не могу?! – сердито спросил Чухпелек. – Ты что, хочешь нас обмануть? Да кто это не хочет есть такие лакомства?! Или ты просто боишься смерти? Ешь смело! Ты же не трусливая женщина, а храбрый царский посол. Ешь, ешь! Великая Богиня смотрит на тебя!
– Что это? – спросил Маркел, показывая на одну из мисок.
– Это мороженый жир, – ответил Чухпелек. – А это оленьи губы. А это настой на оленьих рогах. Выпей чашку, это не грибы. Пей, и ты, может, увидишь то, что никогда не видел. А потом мы отведём тебя к Великой Богине, она сегодня уже спрашивала о тебе, мы сказали, что ты хочешь поскорей её увидеть. Ведь так?
Маркел взял миску, начал есть. Ел медленно. Потом запил настойкой. Сразу захотелось закусить. Он закусил, ему понравилось, он взял ещё. И ещё. Чухпелек что-то шепнул стоявшему рядом кучкупу, тот вышел.
А за окном кричали воины, шаман бил в бубен.
Вдруг там всё стихло. Чухпелек весело подмигнул Маркелу. Потом опять по хоромам послышались шаги, и в горницу вошёл Лугуй. Теперь он был без шубы, в дорогой кольчуге и с золочёным ремешком на лбу. За Лугуем вошёл, как Маркел сразу догадался, ещё один князь, потому что и он был с ремешком и в кольчуге. И с ух-сохами на поясе! У Лугуя они тоже были. И у обоих было по две сабли. Лугуй и второй князь остановились, Лугуй указал на Маркела и по-вогульски, конечно, сказал, что это Маркел Косой, московский воевода и царский посол, и что он ехал в Берёзов передать тамошнему воеводе, чтобы тот не боялся смерти.
Второй князь на это усмехнулся и сказал:
– Да, это правильно. Смерть ему будет обязательно!
Лугуй тоже усмехнулся, а потом сказал садиться. Князья сели. Заиграла музыка. Вошли кучкупы, принесли ещё еды, и это всё только Маркелу. Маркел, не глядя на князей, вновь начал есть. Он же чувствовал себя очень голодным! Что они за гадость ему подмешали, думал Маркел, жрать теперь хотелось просто люто, по-волчьи. И Маркел ел. Грыз. Обкусывал. Жевал. А эти сидели и смотрел на него. В горницу вошли ещё зеваки, они становились вдоль стены, глазели. А Маркел устал. Он сгрёб пригоршню чего-то сырого, холодного, жгучего, сунул это себе в рот, но там ничего уже не помещалось. Маркел запихал это как мог и начал медленно жевать. По лбу у него тёк пот. Трещало за ушами. Челюсти не закрывались. А есть хотелось ещё больше! Нестерпимо! Маркел обернулся. Стоявший рядом с ним кучкуп подал ему чашку питья. Маркел начал пить, правильней, цедить через еду, и питьё вливалось, и еда мало-помалу пропихнулась в глотку. Маркел утёр пот со лба, отдышался.
– Кушай, кушай, – сказал, усмехаясь, Лугуй. – Царские послы должны много кушать, иначе Великая Богиня разгневается. Она любит жирные жертвы. А нам уже сегодня выступать, так что тебе надо торопиться.
Но Маркел его не слушал. Маркелу стало всё равно. Маркелу было тяжело сидеть, он мягко повалился на бок и, как ни в чём не бывало, продолжал смотреть на сидящих перед ним князей, на стоящего за ними Чухпелека и на зевак вдоль стены. Господи, помилуй, думалось, играла музыка, медленно взад-вперёд ходили голоногие девки, поднимали и опускали руки, улыбались очень широко, было страшновато от таких улыбок…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
