Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Дилл опустился на одно колено и ударил с мальчиком по рукам.
– Это Джейкоб? Ничего себе. Последний раз, когда я его видел, он был вполовину меньше.
– Они так быстро растут… а вы с мамой куда ходите на службу?
– Мы оба много работаем, но, когда получается, посещаем службу в Первопрестольной церкви.
Сестра Маккиннон вежливо закивала.
– О, ясно. Они практикуют Евангелие от Марка?
– Нет, не особо. Только целительство и новые языки.
Она снова вежливо кивнула.
– Ну что же, слово Божие есть слово Божие, где бы оно ни звучало.
– Мама-а-а! – Джейкоб снова потянул мать за руку.
– Сходи в мастерскую и поговори с папой. Иди и возьми с собой сестру. – Дети убежали, а сестра Маккиннон снова повернулась к Диллу. – Мы сейчас ездим на службу в церковь знамений во Флэт-Роке, Алабама.
– Ух ты, должно быть, это занимает…
– Два часа в один конец, около сотни миль. – Она показала на видавший виды белый фургон на пятнадцать мест. – Купили вот машину и возим Харвеллов и Бридингов. Они помогают оплачивать топливо. Ты продолжаешь общаться с Джошуа Харвеллом?
– Нет, похоже… наши пути разошлись. – Мертвая тишина. – А вы и сейчас руководите молодежной группой, как было в нашей церкви? – спросил Дилл. – Вы были моим любимым руководителем.
Она тоскливо улыбнулась.
– Нет, нас не привлекают из-за того, что мы очень далеко живем. А ты играешь в группе в своей новой церкви?
– Нет.
– Какая жалость: у тебя настоящий дар.
Дверь мастерской, звякнув, открылась, и оттуда вышел брат Маккиннон с сыном и дочерью. Они везли на тележке стиральную машину. Дилл поспешил к ним, чтобы подержать дверь. Брат Маккиннон поблагодарил его, не поднимая глаз, подкатил тележку с машинкой к задней двери фургона и остановился, пыхтя и отирая лоб банданой. Когда он встретил взгляд Дилла, его лицо помрачнело.
– Здравствуйте, брат Маккиннон, – сказал Дилл, протянув руку. Он надеялся разрядить обстановку. По правде говоря, именно такой реакции он и ждал от бывших прихожан отцовской церкви.
Брат Маккиннон не пошел ему навстречу.
– Что ж, посмотрите только. Я уж и не думал увидеть тебя – ты, наверное, слишком занят: размышляешь, как лучше потратить свои тридцать сребреников?
Дилл покраснел и попытался придумать ответ, но слова не шли на ум.
Сестра Маккиннон коснулась руки мужа.
– Дэн, прошу тебя…
Тот поднял руку.
– Нет, нет, я намерен высказать младшему свои мысли на этот счет. Я давненько хотел это сделать.
О боже, будет весело. Дилл решил откланяться.
– Сестра Маккиннон, рад был увидеться с вами. Я…
Но брат Маккиннон схватил Дилла за руку и крепко сжал. Повысив голос, он процедил так, что изо рта у него полетела слюна:
– Не смей называть ее «сестрой». Ты прекрасно знаешь, что натворил. А если ты не хочешь больше ничего слышать, что ж, может, это совесть в тебе говорит. Но моя семья из-за тебя пострадала. По воскресеньям я все светлое время суток провожу за рулем – езжу в церковь и трачу сотни долларов на бензин. Надеюсь, ты доволен.
Дилл отнял у него свою руку и, глядя в землю, произнес:
– Я не доволен. Мне жаль, что так вышло.
Прохожие на другой стороне улицы остановились поглазеть на стычку между змееносцами.
Брат Маккиннон саркастически усмехнулся.
– О, тебе жаль. Что ж, мне хватит твоего сожаления и четырех сотен в месяц на бензин, чтобы вырастить своих детей в истинной вере. Тебе жаль. – Он плюнул Диллу под ноги.
Дилл встретил едкий взгляд брата Маккиннона. Чувство стыда перерастало в гнев.
– Да, мне жаль, что ваши дела плохи. Но я не виноват в том, что совершил мой отец. Он сам навлек на себя неприятности.
Голос брата Маккиннона перешел в угрожающее шипение. Отрывисто произнося слова, он тыкал Диллу в грудь указательным пальцем.
– Продолжай внушать это себе, Иуда. Но делай это где-нибудь в другом месте, потому что, когда я смотрю на тебя, мне хочется совершить нечто, в чем я буду раскаиваться.
Дилл ничего не сказал в ответ, просто повернулся и быстро пошел прочь. В нем бурлил адреналин, отчего его тошнило, а ноги сделались ватными. Он семенил по улице, ощущая себя каким-то тараканом, которого выгнали из убежища. Особо не раздумывая, он решил нарушить данное себе обещание и не забывать о том, что этот ужин у Лидии по случаю начала учебного года будет последним. Вот что у меня останется, когда она уедет. Стычки у дверей мастерской с бывшими прихожанами церкви, которые думают, что я продал отца римлянам.
Он шел опустив голову и лишь украдкой бросал взгляды по сторонам, но к тому времени улицы, залитые рыжеватым светом, были уже почти пусты.
* * *
Ужин, по обыкновению, был превосходным. Вкусная еда и приятная компания сгладили впечатление от стычки с Маккиннонами. Но, когда растворился неприятный осадок от этого эпизода, на Дилла навалилось чувство одиночества. Конечно, он всегда испытывал особую тоску, когда бывал дома у Лидии, в первую очередь из-за контраста со своим собственным домом. Их светлый, просторный дом, полный воздуха, красивых вещиц и современной техники, насыщенный чистыми, свежими ароматами белых цветов и цитруса… в сравнении с его тесной лачугой, пропитанной распадом, где воняло плесенью, старым ковром и клеем, благодаря которому все еще не развалилось окончательно. Сплоченная и любящая семья Лидии с теплыми беседами; семья, в которой Лидия была единственной дочерью по выбору родителей… в сравнении с его разобщенной семьей, его матерью, которая относилась к нему как к ребенку, несмотря на то что сама была всего на восемнадцать лет старше; семьей, в которой Дилл был единственным сыном, потому как Господь не дал его родителям больше детей (их слова).
На сей раз гостить в этом доме было все равно что сидеть на пляже, наслаждаясь теплом солнечных лучей, ощущая, как холодная приливная волна поднялась уже до щиколоток. Через год всего этого не будет.
Или как сидеть у больничной постели человека, который чудесно провел день, а теперь мог умереть. Он не понаслышке знал, каково это.
12
Трэвис
Урожай на земле Рэйнара Нортбрука в этом году был хороший, и они часто пировали за массивным дубовым столом, который стоял в большом зале. Он просил принести еще хлеба и мяса, пока не насытился, а после бросил объедки собакам, лежавшим возле потрескивающего в камине огня. Он был в прекрасном расположении духа.
– Давно хотел сказать вам, доктор Бланкеншип, что мне безумно нравится ваш стол. – Трэвис провел ладонью по столешнице из восстановленной амбарной древесины. Он как раз помогал доктору Бланкеншипу убирать посуду.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
