Но ты все никак не успокоишься, Элли. Для тебя не настал этот час — ты ждешь, когда я исполню твою волю. Но я не готова к таким подвигам. Ты слишком напугала меня своим напором.
Я подняла голову. От могилы Элоиз хорошо было видно море в сверкающих бликах, сползающие вниз зеленые холмы, берег песчаный и каменистый, — и все это переливалось живыми оттенками синего, золотого, пурпурного и серебряного. Эти места были созданы для успокоения мятежного духа. Но двери рая были закрыты для той, что погребена тут, и для ее одинокой души.
Служба принесла покой. Мы причастились. Откинувшись на скамью, я чувствовала, как по мне разливается умиротворение. Если и впрямь Элоиз бродит ночами по скалистым утесам, пугая меня до смерти своими зловещими пророчествами, то здесь и теперь я набралась достаточно сил, чтобы оказать ей сопротивление.
Прихожан был немного, и по окончании службы все задержались возле ступенек храма, чтобы попрощаться с викарием (милая женщина с хорошо поставленным голосом проповедника), перекинуться сплетнями и пригласить друг друга в гости на следующие выходные. Ко мне подошла пожилая дама, с которой мы не виделись почти год. Мы обнялись.
— Винни, — радостно воскликнула я. — Как вы? Все-таки вы одолели этот ужасный грипп?
Винни Уортон долго болела. Сначала грипп, а потом осложненная легочная инфекция. Все это началось, как раз когда умерла Элоиз. На ее похоронах кто-то вспомнил про Винни — будто ее должны положить в плимутскую больницу, и мы понимали, что человеку за восемьдесят трудно будет выкарабкаться. Но Винни всегда была такая отважная и неунывающая. И она справилась.
— Ну вот, видите? Я как новенькая. К маю совсем оклемалась. И сегодня первый раз пришла в церковь.
— Вы просто умница. Может, в следующее воскресенье заглянете с Уилфом к нам? Выпьем шерри, пригласим еще кого-нибудь из общих знакомых.
— Ох, с удовольствием. А то знаете — мы вели такое тихое существование эти месяцы и почти ни с кем не общались. Теперь веселая вечеринка не возбраняется.
Я рассмеялась:
— Не знаю, можно ли назвать вечеринкой посиделки за шерри после службы, но постараюсь вас порадовать.
— Вот и отлично. Придет ли Элоиз?
Я чуть не поперхнулась. Я ослышалась? Она не может не знать, что Элоиз умерла.
— Элоиз? Конечно нет, — сказала я, не сразу осознав, насколько бестактным был мой ответ.
— Ах, какая жалость. Я бы с удовольствием поболтала с ней. Такая милая женщина.
Я горестно вздохнула. Винни несколько месяцев была прикована к постели, и откуда ей было знать, что мы потеряли Элоиз. Тем более что о ее болезни знали только самые близкие люди. Как я могла объяснить ей, что самая яркая звезда Корнуолла закатилась и покоится теперь в могиле совсем недалеко от того места, где мы стояли.
— Я хотела пообщаться с ней сегодня утром, позвала ее, — продолжала ворковать Винни, — но она не услышала. Тогда я подумала, что мы увидимся на причастии, но она не пришла. Она была такая хорошенькая сегодня — в красной разлетающейся юбке.
Я удивленно уставилась на Винни:
— Вы… Вы, должно быть, ошиблись. Элоиз тут нет, уже несколько месяцев.
У меня просто не повернулся язык сказать, что Элоиз умерла.
— Ну, вы можете говорить что хотите, — обиженно сказала Винни, как это делают все пожилые люди, когда видят, что кто-то сомневается в их умственных способностях. — Но я точно знаю, что когда я пришла сегодня утром к церкви, Элоиз была тут. Она стояла вон там. — Винни указала в сторону могилы Элоиз, на которой еще не было надгробия. — И она была не одна, а с юношей лет шестнадцати. Очень красивый молодой человек, должна вам заметить. Они стояли вдвоем и скорбно смотрели на цветы вон на той могиле. Уж не знаю, кто там похоронен, но близкие явно не забывают его или ее.
Я была совершенно сбита с толку. Я видела заваленную цветами могилу и больше ничего. Спорить с Винни не было никакого смысла. И вдруг она воскликнула:
— Так вот же он, тот самый юноша! Правда, он сейчас один, но именно его я видела с Элоиз. Ох, как же она на него смотрела, как будто от него сияние исходит.
Всматриваясь в надгробия, по кладбищенской аллее шел тот самый молодой человек, которого мы с Крисом видели возле гостиницы. Тот самый герой, овладевший мыслями нашей Иви. Он был бледен и прекрасен какой-то неземной красотой. Что он тут делает? Почему бродит среди многих и многих усопших корнуоллцев?
Я обернулась, пытаясь найти Элоиз в толпе прихожан, но, конечно же, ее тут не было.
Я схватила Криса за руку и потащила его за собой, мне просто необходимо было поговорить с этим юношей. Крис заворчал, что я отрываю его от разговора с викарием — они обсуждали возможность создания приходской группы по психотерапии. Но, будучи человеком терпеливым и сдержанным, Крис подчинился моему напору.
— Куда ты меня тащишь? — спросил он, следуя за мной вниз по аллее — туда, где только что я увидела юношу.
— Крис, нам нужно поговорить с ним. Я точно знаю, что он является важным звеном во всей этой истории. По-моему, он и есть ключ к разгадке — почему ко мне во сне приходит Элоиз.
— С кем поговорить? Какой ключ? Кэти, ты все еще заморачиваешься на эту тему? Ты опять бредишь.
Я остановилась и гневно посмотрела на мужа:
— Знаешь, Крис, с меня хватит. Ты постоянно намекаешь, что я сумасшедшая. Да, мне было плохо, да, была депрессия, но сейчас я отлично себя чувствую. Но тут что-то странное происходит. И это связано с Элоиз. Ты же сам разговаривал вчера с Тедом. По-твоему, он нормально себя ведет?
— Для человека, прошедшего через такое, нормально. Послушай, Кэти, это становится просто невыносимо. Ты можешь понять раз и навсегда, что в смерти Элоиз нет ничего странного и загадочного? В прошлый наш приезд у тебя началось наваждение. Я забрал тебя в Лондон, вылечил, а теперь все заново. Я же вижу симптомы. С каким видом ты стояла у ее могилы… Как будто первый раз ее видела. Да пойми же ты — она умерла, точка.
Он был поражен и расстроен.
— Я просто не знаю, что мне с тобой делать, Кэти. Я перепробовал все способы. Ты даже не понимаешь, как это отражается на моей жизни. Я поддерживал тебя как мог, пытался понять. Я кинул все силы на тебя, забросил дела — работу, все свои исследования. Осенью я собирался издать книгу по шизофрении, но теперь я точно знаю, что не успею ее закончить. И теперь у меня будут неприятности на кафедре.
— Стоп. Ты что, хочешь сказать, что не можешь работать из-за меня? Ну знаешь, это просто смешно. Как будто я не давала тебе работать или писать твою чертову книгу.
Тут Крис рассвирепел:
— Кэти, ты вообще хоть что-то понимаешь? Ты зациклена только на себе, а на остальное тебе плевать. Как, по-твоему, я могу работать, если я все время трясусь над тобой? Ты жуткая эгоистка! Можно подумать, на свете не существует ничего, кроме твоих извращенных переживаний. Да-да, все твои эмоции — ненормальны. Элоиз просто умерла от рака, и в этом нет ничего мистического. Но ты продолжаешь накручивать и не можешь остановиться. Когда это вообще прекратится? В конце концов, я в силу своей профессии перевидал огромное количество людей с психическими расстройствами. Ну и каково мне приходить домой и видеть то же самое? Думаешь, мне легко? Ты-то моя жена, а не пациент. А мне, думаешь, не хочется любви и внимания, когда я возвращаюсь с работы? Но я живу с человеком, который бредит, изматывая себя и меня. Я так больше не могу.
