Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
— От Низы, — невольно повторил Михаил, — таких совпадений не бывает.
— Вот именно, — кивнул генерал, — надеюсь, ты не очень расстроишься? Твоя бывшая жена отправлена в СИЗО без права выхода под залог. Забрали её из особняка через полчаса после того, как она попрощалась с дочкой. Это было сделано не просто из гуманизма. Ребята дождались, пока она закончит данное ей поручение и замкнёт цепочку. Но теперь — к главному. Что фонду и господам с Потомака понадобилось у тебя в квартире. Ты удивишься… Они ведь ерундой не занимаются. Зато немалую часть наследства Annenerbe расщёлкали. И фигурами в перуанской пустыне интересовались, статья была об этом в National Geographic[23], и прогноз извержения супер вулкана в штате Вашингтон они делали. А вот что им у тебя на кухне было надо…
Открыв стеклянную дверь шкафа, как казалось, заставленного серыми однообразными томами энциклопедии, генерал приоткрыл и завесу тайны: корешки книг оказались самой обыкновенной голограммой, а на самом деле на полке стояли восемь одинаковых старинных кирпичей цвета терракоты с выдавленным на них великокняжеским клеймом. Лев, убивающий змею.
— Для расследования всех обстоятельств дела создана специальная рабочая группа, твой рапорт дополнил картину, — добавил Ольгин, возвратив иллюзию книжной полки на место, — отправляйся к ним прямо сейчас. Твоё сообщение о попытке профессора вовлечь в происходящее Елену Кочетову учтено. В качестве эксперта её рекомендовал и генерал Александров. Тут не всё так просто. В своё время всё узнаешь. Наши психологи отметили её выигрышные качества — неформатное мышление, цепкость. Быстро думает и принимает решения, сказывается профессиональный опыт ведения эфира. А там реакция нужна и выдержка как у пилота истребителя. Есть ещё одно. Лена была однокурсницей фигуранта, подозреваемого в связях с NISA. У них общий научный руководитель — профессор Фролов. После твоего звонка с просьбой разобраться с происхождением артефакта он обратился сначала к некоему Олегу Гораеву, проходившему двадцать пять лет назад практику в Историческом музее. К своему дипломнику. Тот с восторгом согласился, но попросил отсрочку на неделю, сославшись на командировку по линии союза краеведов. За эту неделю, пока ты воскресал после контузии на даче, нелегал организовал проникновения в твою квартиру. Догадался, зачем? Дважды мы его наёмников намеренно спугнули. Тогда Гораев был вынужден «пропасть», а профессор — обратиться к третьему персонажу, работавшему вместе с ним над темой наследства Софии Палеолог. Доцент кафедры источниковедения Историко-архивного института Алексей Шинкарев в понедельник оказался в больнице с приступом острой сердечной недостаточности, хотя раньше никак на здоровье не жаловался. Теперь складывай всё вместе.
— На мою дачу американские кладоискатели не вышли потому, что не знали о ней? Допускаю, что связи профессора они могли проследить, но ему я звонил с обычного проводного телефона из московской квартиры. А Лена?
— Разумеется, о Лене её бывший однокурсник помнил. Однако карьера в журналистике оторвала её от сферы их научных интересов. Уходя когда-то из-под распределения, она подвизалась на пятом курсе в вычислительном центре Высшей аттестационной комиссии и перешла на вечернее отделение. Устранив учителя и соученика, о ней Гораев как о возможной конкурентке даже не подумал, пренебрёг как «выпавшей из колоды, напрочь растерявшей квалификацию» на другом поприще. Перезванивалась с профессором чуть ли не каждую неделю? Ну и что? Он регулярно приходил к ней в студию радио, рассказывая о проекте восстановления Сухаревой башни, снесённых церквях и средневековых слободах. А потом помогал ей в поисках работы.
— Дмитрий Валентинович. Это всё увлекательно и занимательно. Даже на бульварный роман потянет. Но причём тут мы?
Американская структура решила заработать на наших древних кладах, наркоты им мало показалось.
— Прежде чем ты присоединишься к рабочей группе, где потребуются и оперативные методы, прочти вот это, — генерал положил перед Михаилом тонкую папку из синего пластика с грифом секретности, — это написал твой сосед по общежитию в разведшколе. Он будет в Москве через пару часов.
Вечером того же дня Лена Кочетова отправилась в единственное место, где она гарантированно спасала душу от нервной системы. «Любите ли вы театр так, как люблю его я?» — известная каждому школьнику фраза из статьи Виссариона Белинского имела для журналистки очень личное значение. Раз попав за кулисы на день рождения главного режиссёра, незадолго до этого бывшего гостем её эфира, общительная и остроумная, она быстро завоевала доверие и симпатию актёров, мало кого пускающих в свой узкий круг, стойко держащих оборону против навязчивых поклонниц и «завзятых театралов». И в этот раз, заявившись прямо в буфет во время антракта, сразу оказалась в объятиях заместителя директора театра и художницы-декоратора. Красное вино мы предпочитаем в любое время суток! Произнесла дивный тост за день рождения приятельницы, пожелала ей неувядаемой красоты лесных нимф…
Есть на белом свете место, где стихает бурь стихия. Там хожу в обнимку с детством, часто там пишу стихи я. На Большой Садовой — дворик. С тёплым душкой Бегемотом. Где-то спрятан бедный Йорик, Азазелло пьет с Фаготом. День рождения… Когда же? Только вспомни — праздник рядом. Маргарита снова скажет: будет всё у вас, как надо. «Потом приходи в кофейню… давай залпом, третий звонок пора давать, тебя одну ждём!» Её пихнули на свободное место в партере, оставляемое всегда на случай появления VIP-персон, в зале погас свет, заиграла музыка… Лихая, яркая буффонада, задуманная ещё Марком Захаровым, в театре-музее в Доме Булгакова плескалась отчаянным огнём. Ко второму действию «Мастер и Маргарита» полнолуние уже наступило, и каждая произносимая реплика, луч лазера сквозь дымовую завесу наполнялись невидимыми тенями, вышедшим из параллельного мира смыслом. Ставший каноническим сюжет вибрировал энергией страсти и особой метафизической подлинностью… Не ожидавшая белого каления публика смотрела с суеверным ужасом даже на появившуюся из темноты женщину в первом ряду, что после требования конферансье сдать валюту порылась в сумке, громко ворча с одесским выговором, и вручила со смехом золотую банковскую карточку… Этого не ожидал даже актёр Андрей Курносов, беря у давно ему знакомой Ленки «валюту». Пустышку, года три тому назад брошенную с рекламными целями в её почтовый ящик. «Погляди налево на поклоне, пришла специально ради твоей сцены, позже поговорим, у неё есть необычный аспект», — написала она в messenger исполнителю роли Иуды. Даже по тому, какие краски эмоций в совсем небольшой эпизод в этот раз вложил актёр Тимур Орагвелидзе, было заметно как приятельница задела его профессиональное любопытство. Не вожделение красавца раздразнившей его женщины, не обычный гон играл он на этот раз, христопродавец был едва ли не чёрен лицом, топя в искушении плоти своё отчаяние и обречённость. «А не будет ли мне с тобой скучно, Иуда?» — партнёрша зазывно хихикала, и это было явным диссонансом с более глубокой работой Тимура. А на поклон он вышел к самому левому углу сцены, оказавшись точно напротив Лены. Их взаимный воздушный поцелуй… И вздох облегчения зрителей. Подсадная, своя. Значит, всё-таки «пожертвованная» золотая виза — это инсценировка.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
