— Какой из меня пан… — от такого обращения Андрей даже растерялся.
— Ты что мелишь, старое помело, — второй поляк подошел размашисто, как по асфальту. Сухие ветки только что не кричали под его ногами. — Здравствуйте, товарищи!
— Стар я для того, чтоб к новым обычаям привыкать. — ответил Збышек. — Не хочет пан капитан быть паном, так и хорошо. А мне губа не распухнет, лишний раз уважение высказать.
— Здравствуйте… — Малышев, привычно оправил одежду и протянул руку второму поляку. — Товарищ…
— Анджей Квасневский, — представился тот. — Командир отряда Армии Людовой.
— Слышь, Иван… — долетел негромкий голос Пивоваренка. — Тут в лесах, оказывается целых две армии прячется. То-то немец в ихней Польше, как у себя дома хозяйничает.
— Разговорчики! — цыкнул на десантника Малышев.
— Обидно, но справедливо… — товарищ Анджей пожал руку капитану. — Товарищ командир, поговорить бы нам.
— Говорите.
Поляк неуверенно покосился в ту сторону, откуда слышалось тихое перешептывание, потом — на старшину.
— Говорите, не сомневайтесь. Диверсионная группа — как один человек. Случайных ушей здесь нет.
— Нам помощь нужна.
— То есть?
— Две недели тому наша радистка в облаву попала, и мы остались без связи. Двух связных посылали, но… судя по тому, что Басю ждали у пекарни, обе попали к «аковцам»… - товарищ Андрей помолчал немного. — Спасибо, за дочь. Даже думать не хочется, что с ней могло случиться, если б не вы.
— В следующий раз не посылайте девушек без прикрытия… — не удержался Малышев. — А вы даже телегу смазать не удосужились.
— Товарищ капитан не понимает специфики подполья… — усправедливился поляк. — Скрипящая телега лучше всего говорит, что на хозяйстве мужчин нет, и не вызывает у немцев подозрения. А что одна… Бася не только моя дочь, но и боец сопротивления. Или вы думаете: за тех двоих, что без вести пропали, меня меньше сердце болит? Каждой девчонке и на каждый день стражу не приставить. Мужчин не хватит. Война их гораздо больше, чем баб любит и себе забирает…
Командир партизанского отряда опять умолк. Но быстро взял себя в руки.
— Поможете?
— Извини, товарищ Андрей, но я еще не понял: в чем именно?
— Нам бы радиограмму отправить. У вас же есть связь?
— Да. Но кроме этого — также имеется запрет выходить в эфир. У нас секретное задание. Понимаешь?
— Конечно, — поляк кивнул. — Но, я так прикинул: если проводника ищите, то цель группы не здесь. Верно?
— В общих чертах. Но это сути приказа не меняет.
— Еще как меняет, — потер руки товарищ Андрей. — Покажи на карте нужный вам район.
— Шутишь?
— Товарищ капитан, ну что ты в самом деле? — хмыкнул тот. — А с проводником как поступишь? Пристрелишь старого Збышка, когда он вас до места доведет? Я не настаиваю, но — либо мы доверяем друг другу, либо сразу распрощаемся. Без обид…
Малышев задумался, потом вынул планшет.
— Нам надо сюда…
Понятное дело, Андрей указал не точное место, а километров тридцать в сторону от объекта, но и этого оказалось достаточно.
— Отлично! То что надо! — обрадовался командир партизан. — Збышек, ты как, не забыл еще свои старые угодья.
— Пана графа Соколовского? — уточнил тот.
— Они самые…
— Конечно помню. Лучше меня те места только Кривой Ендрусь знал. Никак я его поймать не мог… Пока тот разбойник сам в трясине не утоп, царствие ему небесное. Только что в тех болотах интересного? Я имею в виду панов военных… Потому как охота там славная.
— Это они тебе сами объяснят… — товарищ Анджей опят потер ладони. — Лучше ответь, сколько времени тебе надо, чтоб проводить группу, ну… скажем, к графскому замку?
— Нынче утром выйдем… — прикинул тот в уме расстояние и маршрут. — Завтра к вечеру будем. Это, если поторопиться. А неспешно — послезавтра к обеду.
— То есть? — удивился Малышев, который рассчитывал в лучшем случае прибыть к объекту на исходе четвертых суток. — Туда же не меньше ста пятидесяти километров.
— Не знаю, — пожал плечами проводник. — Я не мерил… Но, ежели в отряде нет хромых и беременных — придем, как сказал.
— Ну, вот… — командир партизан взял командира разведгруппы за рукав. — Теперь, когда мы вам путь сократили, я могу и свои соображения о взаимопомощи высказать.
— Это только слова… — не сдавался Малышев, некстати вспомнив о подвиге Сусанина. Больно уж обстоятельства схожие.
— Думаю, командир, словам проводника можно верить, — неожиданно для всех поручился за Збышка старшина Телегин.
— С чего, вдруг, такая уверенность?
— Может, потому что один охотник другого сразу распознает?.. — объяснил сам Збышек. — Пусть пан капитан не сомневается. Ходко пойдем, легко…
— Ладно, уговорили… — сдался Малышев. — Излагай товарищ Анджей свои проблемы. Если в наших силах — поможем…
* * *
— В общем, мои соображения такие… Вы себе на дорогу четверо суток отводили. Збышек — не дольше чем за три дня привести отряд к месту обещает. Значит, примерно, двадцать часов сэкономили… Почему бы не использовать их с толком и пользой?
— Это мы уже обсудили, а помощь-то наша в чем состоять будет?
— Рация у нас есть, взрывчатка тоже найдется, — словно извиняясь, опустил голову командир партизанского отряда. — А ни радиста, ни минера в отряде нет. Ни с руководством, ни с другими отрядами связаться… Ни повоевать, как следует. Взять к примеру железную дорогу. Станция здешняя хоть и не шибко важная, а все же и тут интересные составы, идущие к фронту, останавливаются. Бывает, что и по нескольку дней назначения ждут… Будь у нас минер — такой фейерверк можно устроить, что в Берлине швабам аукнется.
— Как же вы до сих пор воевали?
— Армия Людова молодая еще. Полгода всего, как образовалась. Вот и не умеем многого и обучить некому. В Армии Краевой хватает бывших офицеров, а в нашей — рабочей партии с кадровыми военными сложности.
— Что так?
— Товарищ капитан молод, а в польской армии многие, особенно среди офицеров, помнят и поход Тухачевского, и бои за Варшаву. Ведь не так уж много лет минуло с двадцатого года. Поэтому и чувства у людей двоякие. За то что швабов гоните — Красной армии все готовы спасибо сказать, а социализма в Польше не многие хотят. А еще больше опасаются, что русские обратно не уйдут… Захотят, чтоб как при царе было.
— Бред, — фыркнул Малышев. — Вот идиоты! Да на кой черт нам ваша Польша сдалась? Видели бы они, что фрицы с нашей страной сделали! Руины, да пепелище. Жизни не хватит, чтоб восстановить. Да и рук тоже… Одни бабы да детишки в тылу работают.
