В моменты, когда внутри вас созревает решимость, вы меняете свою судьбу.
Энтони Роббинс[18]– Ты очень храбрая, – сказала мне коллега, вытирая руки бумажным полотенцем.
Мы стояли в женском туалете, и я не ощущала в своей душе абсолютно никакой храбрости.
– Я так не думаю, – возразила я, возможно, чуть жестче, чем надо. – Ты в курсе, что это временное назначение всего на полгода?
– Но в любом случае тебе же придется все бросить и переехать туда? Ты вообще в том городе кого-нибудь знаешь?
Женщина, с которой у меня был этот диалог в туалете, за неделю до него получила повышение, на которое я очень рассчитывала. У нас были одинаковые результаты тестирования и опыт работы, но из ее характеристики следовало, что она более уважительно относится к руководству по сравнению со мной.
Неудача на работе была не единственной. Мой брак недавно рухнул. После развода я сняла небольшую квартирку, где планировала жить, пока мы с мужем делим имущество.
Когда я распаковывала вещи в этой квартире, я увидела паука. У меня арахнофобия[19], и раньше я всегда в таких случаях звала на помощь мужа. Но в этот раз звать было некого, поэтому я села на пол и расплакалась. Я почувствовала отчаяние.
Паук наблюдал за мной, сидя в углу под потолком.
– Ты очень храбрая.
Я утерла рукой слезы и встала.
– Я не очень храбрая, – сказала я пауку. – Но это придется менять. Так как я скорее всего еще долгое время буду одна, мне придется самой позаботиться о собственном счастье.
Я вынула из коробки бокал, забралась на стул и листовкой с информацией о продаже моего уже проданного дома, аккуратно смахнула паука в бокал. С трепетом в сердце я открыла дверь во внутренний дворик и положила бокал на землю. Теперь паук мог идти искать свою новую жизнь в другом месте. Точно так же, как и я.
Это был поворотный момент. Я начала смотреть в лицо фактам, которые меня очень пугали. Меня ждала работа, расположенная в трех тысячах километрах. Позади я оставляла совершенно разбитую жизнь.
Шесть недель и несколько эмоциональных срывов спустя я поняла, почему моя коллега назвала меня храброй. Я не социопат, но с трудом схожусь с людьми – так вот на новом месте у меня не было даже знакомых.
Вокруг большинство людей говорили по-французски, которого я не знала. В первое время я почти каждый день терялась в моем новом районе и путалась с автобусным расписанием. Работа практически не отличалась от прежней, но в офисе было много странных правил, которых я не понимала.
В общем, я пережила поворотный момент своей жизни и поняла, что все боятся перемен. Но в конечном счете все справляются с ними.
В день своего сорокалетия я в полном одиночестве ела суши в ресторане. Передо мной открывались новые перспективы, которые я должна была обдумать. Остаться ли мне на этой работе на постоянной основе? Нужен ли мне в срочном порядке новый муж или одинокая женщина средних лет тоже может быть счастливой? Жить ли мне одним днем или позволить новым мечтам аккуратно поселиться в моем опустевшем сердце?
Я осталась. И начала жить, не требуя от себя многого. Относясь к себе бережно. Ставя во главу угла собственные интересы.
На самом деле, чтобы понять, как важно учитывать собственные желания, не надо быть семи пядей во лбу, но почему-то раньше над этим я не задумывалась. Я выбрала себя, жила так, как хотела, и научилась быть благодарной за все, что имею. И после чувства благодарности пришла радость.
Прошло двенадцать лет, и я вижу, как каждый из сделанных мной выборов приблизил меня к жизни, о которой я всегда мечтала, но не думала, что заслуживаю.
После той встречи с пауком я обнаружила в себе храбрость, о которой впоследствии никогда уже не забывала.
Кристал Тиерингер
Терапия бисером
Ваша самореализация – это лучший подарок, который вы можете сделать миру.
Шри Рамана Махарши[20]Из родительского дома я ушла очень молодой. Вышла замуж, но быстро развелась. Осталась одна с двумя дочерьми. Потом снова вышла замуж, на этот раз очень удачно. И вот мой второй муж умер. Я столько лет провела с ним, что после его смерти не могла и представить, как буду дальше жить, чем заниматься.
Мне казалось, я плыву на маленьком плоту в огромном океане, и вокруг меня начинается буря. Я не знала, что мне нравится, не понимала, чего хочу, и у меня не было никакой уверенности, что мне вообще стоит продолжать жить.
Моя дочь подарила мне красивый ежедневник. В нем я начала писать письма своему ушедшему мужу. Я не представляла его живым, а скорее существующим где-то в другом мире, где он больше не страдает и счастлив. От этого мне становилось легче.
Однажды утром я вынула коробку с бисером и поставила ее на стол на кухне. Когда я вышла из душа, за столом сидели обе мои дочери и три внучки. Нанизывая бисер на леску, они делали ожерелья. Я к ним присоединилась и в течение всего того дня и части следующего мы делали украшения – в честь моего мужа, их отчима и деда.
За этим медитативным занятием мы честно и открыто говорили, как себя чувствуем и что думаем по поводу потери любимого человека. Мы вспоминали прошлое и много смеялись, а еще мы впервые откровенно заговорили о тех мрачных годах, когда он страдал от неизлечимой болезни.
За этим столом на кухне происходило нечто очень важное. Мы лечили свои собственные души и души друг друга. Каждая из нас была по-своему мудра, и среди всех я была самой старой и самой уважаемой.
