Когда Джейн стала требовать слишком много внимания, он мог предложить регулярные встречи в рабочем порядке. Например, по часу каждую неделю. И если бы Джейн продолжала флиртовать, то прямо заявил бы, что это неприемлемо, такие формы отношений не пойдут на пользу ни работе, ни кафедре в целом. Но это, безусловно, легче сделать, когда нет сексуального или другого влечения. А Мухоловка умеет найти именно тех, кто готов вступить в игру, и умеет извлечь из этого пользу.
Если бы Джейн стала приходить в другое время, слишком часто звонить или писать, то профессор мог бы указать на это на одной из встреч. Он имел возможность объяснить, что все остальное будет лишним, и тем самым помочь ей обрести больше независимости. Он также мог назначить вместо себя другого сотрудника для работы с Джейн. Если ее целью было добиться расположения профессора, то подобные действия она расценила бы как угрозу быть отвергнутой. И в этом случае согласилась бы на любые ограничения, чтобы сохранить возможность встреч.
На самом деле исключительно рабочие отношения могут стать единственной картой, которая вам понадобится в игре с Мухоловкой. Если она сама не сбавляет темп, то ваше умение отстраниться, определить границы и приоритеты — залог успеха. Стремление Мухоловки переоценивать свою работу, коллег, да что угодно — хороший инструмент, чтобы сдерживать ее и изменить поведение. Четкие границы необходимы, особенно когда Мухоловка начинает обесценивать то, что когда-то ставила на пьедестал. Отношения должны быть строго регламентированы, работа организована, роли ясно распределены, а ожидания обоснованы. Однако истинный успех возможен, пожалуй, только при наличии сеансов терапии. Требуются годы, чтобы научиться определять границы дозволенного. Именно так Мухоловка в конце концов обретет стабильные отношения с собой и окружающими.
Я однажды наблюдала очень талантливую девушку. Она работала дизайнером одежды в крупной компании и часто расстраивала коллег тем, что появлялась со множеством порезов на руках. Иногда они были свежими и даже кровоточили. После пары встреч стало очевидно, что эти раны она наносила себе сама. И хотя она не признавала это открыто, часто намекала, говоря: «По крайней мере, я знаю, что дома мне станет легче, боль уйдет…» И на следующий день появлялась со свежими порезами. Коллеги были уверены в ее склонности к суициду и не знали, как реагировать. Переживали они и по поводу заболеваний, которые могут передаваться через кровь. Мухоловки режут себя, чтобы почувствовать облегчение, а вовсе не с целью покончить с собой.
На первый же сеанс психотерапии эта девушка принесла лезвие с собой и даже попыталась нанести себе порезы у меня на глазах. Это было совершенно недопустимо, и я потребовала, чтобы такого больше не повторялось. Конкретное требование заключалось в том, чтобы она не причиняла себе вред в моем присутствии. Я предупредила: если такое повторится, наши встречи немедленно прекратятся. Я посоветовала внедрить похожее правило и у нее в компании. Отныне ей запрещалось появляться на работе с новыми порезами. Чтобы соблюдать это правило, она могла брать больничные дни, количество которых было ограничено.
Девушка дорожила своей работой. Это стало очевидным, как только руководитель и отдел персонала направили ее на сеансы терапии под угрозой увольнения. Она приняла установленные мной правила, но не понимала, почему ее действия огорчают окружающих. Наносить себе порезы для нее в порядке вещей. А так как наши встречи ее тревожили, почему бы не порезать себя? Почему бы не сделать этого после тяжелого трудового дня, ведь ее работу никто не ценил? С годами она стала осознавать отсутствие границ и негативные последствия ее действий, а также их влияние на окружающих. Также она поняла, что ее поведение портило отношения с коллегами и мешало добиваться высоких результатов. Постепенно она стала находить более приемлемые способы успокоить себя.
А что же происходило у Джейн и профессора? В научных кругах все знают друг друга, и вскоре все узнали об их неподобающих отношениях. Репутация профессора была подорвана. Он стремился найти работу в другом месте, но каждый, к кому он обращался, напоминал ему, что он занимает определенную должность и у него есть обязательства перед университетом. Впрочем, впоследствии его отстранили почти от всех дел на кафедре.
Жена вскоре развелась с ним. Казалось, для нее это не стало трудным решением. Она уже много лет была несчастна в браке. Такое происходит часто, если один из партнеров начинает изменять. Для детей это было очень болезненно, и потребовались годы, чтобы они смогли вернуться к более-менее нормальным отношениям с отцом. Профессор переехал в квартиру недалеко от университетского городка и старался сосредоточиться на работе.
Джейн поначалу сыпала угрозами. Она заявила, что университет позволил профессору использовать ее и разрушил ей карьеру. Заведующая кафедрой не могла ее вразумить. К Джейн нельзя было подступиться — она тут же начинала кричать и нервничать. Проконсультировавшись с отделом персонала, я посоветовала перевести Джейн в другое отделение. Также я рекомендовала заведующей извиниться перед ней за неуместные действия профессора, но и напомнить, что Джейн — взрослый человек и сама несет ответственность за принятые решения. Когда профессор устранился и перестал быть интересен с точки зрения карьеры и личных отношений, Джейн перестала угрожать подать в суд.
После перевода у нее появился куратор. Это был тоже очень уважаемый профессор, иностранец, работавший по обмену — чтобы она не увидела угрозы для своей карьеры. Он установил четкие границы и абсолютно не интересовался тем, что произошло с Джейн. Завкафедрой консультировалась со мной по поводу того, чтобы всё в отношении Джейн было максимально четко и структурировано. Новый куратор стал только научным руководителем. Он ничем не выделял Джейн среди своих подопечных. Если же ей нужна была дополнительная помощь, ее направляли к другим сотрудникам. Так что у нее не было шансов нарушить правила. Поначалу она пыталась завоевать симпатию профессора, рассказывая, как справляется с последствиями пережитого. Она даже пустила в ход свои чары: «Я думала, что уже видела лучшего мужчину в нашей среде. Но вы просто открыли мне глаза. Вы — удивительный!» Это не сработало. Новый профессор всегда был вежлив и отзывчив в том, что касалось научной работы, но не более. Никаких «особых отношений».
И что же? Джейн прекрасно справилась. Она оказалась умницей, ей вовсе не нужна была шумиха, чтобы преуспеть. Она научилась извлекать положительный опыт из своей работы. Когда появились четко очерченные рамки и она не могла больше рассчитывать на особое отношение, исчезли истерики, и Джейн снова окунулась в научную работу. Ведь ради этого она и пришла в университет. Женщина расцвела. А поскольку сотрудники на новом месте знали о ее репутации, все быстро усвоили, как нужно с ней обращаться — уважительно, но в пределах определенных границ. Коллеги перестали поддаваться на провокации, и Джейн успокоилась.
Конечно, ее поведение не исправилось моментально. Нельзя также утверждать, что выпады прекратились за пределами университета. Ее личная жизнь все еще напоминала катастрофу, а немногочисленные друзья из последних сил терпели эмоциональную цикличность в отношениях. На кафедре же удалось создать идеальную среду, в которой она научилась вести себя как примерный сотрудник.
