– Ты не говорила, что хочешь принять совместную ванну. А что? Я всеми лапами за! – усмехнулся он, щелкнув пальцами. – Итак, полумрак уже есть, осталось добавить свечей…
Вокруг нас загорелись неизвестно откуда появившиеся свечи. Я попыталась вылезти, но Фей дотянулся до меня хвостом и зафиксировал на месте.
– Романтика, не так ли? – язвительно спросил он, подвигая меня к себе, несмотря на мои попытки вцепиться в скользкий ободок бассейна. – Потри мне спинку… Ты разочарована? Не этого ожидала? О нет, Мышка, только спинку. Потерла спинку – и свободна. Ты, разумеется, интересуешь меня как женщина, но только как одинокая, независимая и гордая кошатница. Могу помяукать ради приличия.
Мне удалось скинуть с себя удавку хвоста, выскочить из ванной, схватив полотенце, и броситься в комнату, скользя по мраморной плитке босыми мокрыми ногами.
Стоило забиться под одеяло в надежде, что котик там сам как-нибудь утопится, как я поняла, насколько сильно устала. Я уложила голову на подушку, расслабилась и уснула.
Проснулась я среди ночи оттого, что меня прижимают к себе. Мало того, что прижимают, на меня кое-что положили… В прямом смысле! Длинный, черный, как змея, хвост обвивался вокруг моей талии. Когтистая рука покоилась на бедре, вызывая в душе бурю вполне справедливого негодования.
Я попыталась дернуться, но не тут-то было. Держали меня очень крепко.
– Ты что! С ума сошел! – заорала я, пытаясь отпихнуть крестного. Когтистая рука вцепилась в мою филейную часть. – Вон отсюда! Брысь! Я кому сказала!
– Это моя кровать, я разрешил тебе спать на ней только при условии, что мы спим в обнимку. Ах да, я просто забыл тебе об этом сказать. Так что смирись, – сонно заметил Фей. – Кстати, мы уже так вторую ночь спим, а ты только очнулась!
Хвост сжался вокруг моей талии. Я, сопя от возмущения и негодования, попыталась содрать его с себя. Фей, приоткрыв один глаз, с усмешкой смотрел на мои потуги. Двадцать минут усиленной борьбы, и я почувствовала себя сборной России по футболу.
– Смирись с поражением и спи, Мышка! – зевнул крестный, снова положив мне руку на бедро.
– Нифея подобного! Отпусти меня! Я лучше на полу буду спать! – возмутилась я, пытаясь предпринять еще одну попытку побега.
– Не позволю. На полу холодно. Простудишься. Заболеешь. Меня заразишь, – заметил крестный, закрыв глаза.
– Зараза к заразе не прилипает! Чего ты добиваешься? – простонала, чувствуя, как хватка хвоста немного ослабла. – Я видеть тебя не хочу!
– А ты закрой глазки и не будешь меня видеть, – сладко заметил Фей, поглаживая мою округлость.
– Так, все, с меня хватит! Достал уже! Достал! Убирайся вон! Чтобы я тебя больше никогда не видела! – заорала я, толкая его в плечо. – Я тебя ненавижу! Ненавижу! И спать на одной кровати с тобой я не собираюсь! Пустила однажды на свою голову бедного котика под одеяло погреться!
Хвост разжался, а на месте Фея сидел задетый за живое кот и пристально смотрел на меня.
– Итак, подведем итог нашего недолгого знакомства. Ты как была упрямой дурой, так ею и осталась. Вместо того чтобы пересмотреть свои взгляды на жизнь и понять, что не нужно жертвовать собой ради других, ты продолжила это делать с маниакальным усердием. Твоим родным нужно ставить памятник и каждый день соскребать с него птичьи какашки. Отличная дрессировка. Это раз, – произнес кот, вскидывая голову.
– Но… – возразила я, чувствуя себя растерянной.
– Так. Ты уже сказала все, что хотела, теперь моя очередь. Не терплю, когда меня перебивают. И не люблю слушать жалкий лепет опоздавших оправданий, – как-то совсем не в свойственной ему манере произнес кот. – А теперь два. Ты всю жизнь удивлялась: а почему это я, такая симпатичная, неглупая и все такое, одна-одинешенька? Кажется, я нашел ответ. Ты одинока потому, что тебе никто не нужен. У тебя нет друзей, и никогда бы их не было. Когда тебе никто не нужен, люди видят это и понимают, что рядом с тобой им делать нечего. Ты врагов подпускаешь ближе к сердцу, чем друзей. Ладно, Мышка, живи, как хочешь. Без меня ты пропадешь. А вот я без тебя – нет. Прощай. Если вдруг соскучишься – назови мое имя. Ты его знаешь. Одно из моих имен. Все как в сказке… Произнеси вслух мое имя, и я вернусь.
И кот исчез. «Только сказка совсем не о том, как поссорилась Юля с котом», – мысленно усмехнулась я. И что? Ну, слинял котишка? Просто невосполнимая утрата! Кот на то и кот, чтобы махнуть хвостом на все и уйти, когда ему вздумается, а потом приползти на последнем издыхании – мол, нагулялся. Ха! А вдруг его природа позвала? И скоро в каждом дворе будет говорящий котенок? Надо предупредить людей, чтобы они успели утопить это исчадье до того, как оно откроет рот!
Я посмотрела на мятую подушку и молча легла спать, накрывшись одеялом с головой. Утром я проснулась одна. Все! Я чувствовала себя Кевином Маккалистером! Делай, что хочешь! Сейчас должна заиграть музыка в стиле «I feel good», но не заиграла. Было тихо, спокойно и так хорошо. Не надо никуда спешить, никого спасать. Просто выходной какой-то!
Я еще долго лежала в тишине и уюте, обнимая подушку и наслаждаясь приятным теплом одеяла. Ах, какая красота, если в доме нет кота!
Слуги тоже куда-то исчезли, поэтому пришлось полазить по закромам, чтобы сварганить себе завтрак на скорую руку. Средневековая кухня немного огорчила мой желудок, который тут же отплатил жестоким несварением.
В замке стояла абсолютная, гробовая тишина. Мне стало так спокойно, так привычно, что я совсем расслабилась. Ах, какая радость, если вдруг заткнулась гадость!
Я читала книги, ела яблоки, грызла сырую чищеную морковку, наслаждаясь одиночеством. Я даже три раза искупалась. Подряд. От нечего делать. Так прошло пять дней. На шестой день я поняла, что тихо схожу с ума от скуки. Ладно, подойдем к зеркалу, посмотрим, может, кто-то нуждается в срочной помощи.
«Обеспокоенные судьбой дочери родители переживают за свою кровиночку. Недавно она вышла замуж, и с тех пор от нее нет никаких вестей! Умоляем вас, помогите нам. Мы готовы отдать половину королевства тому, кто прояснит судьбу нашей девочки!»
Я посмотрела на карту. Почему бы и нет? Покажем усатому-волосатому, что я и без него прекрасно справлюсь. Я заполнила заявку, которую тут же одобрили, вынула из зеркала договор, свернула его и засунула в рукав.
Мы с Энцефалитом поплелись по пыльному тракту, сверяясь с картой. После «Пр-р-р!» и «Стоять, не туда!» наконец-то набрели на первый ориентир.
– Думаешь, это то самое дерево? – уныло спросила я, растерянно глядя на карту, а потом переводя взгляд на ориентир. Конь, разумеется, не ответил.
– Знаешь, лошадкин, а ты мне сразу понравился… Ты понятливый. Веришь или нет, но я привыкла к одиночеству. Просто мне так удобнее. Меня никто не тревожит, не беспокоит, не дергает. И ни с чьими интересами считаться не надо! Меня все устраивает. Знаешь, в моей жизни был такой период, когда я мечтала о том, чтобы просто побыть одной. И чтобы все про меня вдруг взяли и забыли! Мне так хотелось исчезнуть, испариться, спрятаться…
