— Мне бы хотелось прямо сейчас послушать, как он это делает, — обрадовалась Харита.
— Придется подождать, пока он усовершенствует свой репертуар по-английски, — ответил лорд Вернем. — Слуги, которых он звал в Африке, были чернокожие парни, и они ужасно злились на него!
За обедом Вернем обратил внимание, что Харита более оживленна и выглядит спокойнее, чем накануне.
На следующий день после свадьбы он не позволил ей встать с постели и, поскольку она весь день проспала, убедился в правильности своего решения.
Миссис Уильямс и все остальные услышали историю о том, что леди Вернем, разыскивая мужа, который, как она считала, пошел проведать львов, в темноте свалилась в озеро.
— Это так глупо с моей стороны, — сказала Харита.
— Это просто ужасно, миледи, — ответила миссис Уильяме. — Пережить такое, да еще после всех волнений вчерашнего дня!
Харите хотелось многое увидеть, но на следующий день она чувствовала себя слишком слабой, и, хотя она не жаловалась, спина очень болела.
Она знала, что испытывает реакцию после ужаса, терзавшего ее с того момента, как она узнала о своем замужестве. Эта мысль мучила ее день и ночь, и даже до того, как отец избил ее, Харита почти не спала. А после этого спать стало уже невозможно — ей пришлось лежать лицом вниз, и каждое прикосновение к спине причиняло невыносимую боль.
Мисс Доусон старалась, как могла, облегчить ее страдания, применяла всевозможные мази, но все это мало помогало, и к тому же, заживая, рубцы нестерпимо чесались.
Больше всего Хариту мучило то, что свой гнев отец вылил не только на нее, но и на мисс Доусон.
— Доуси, что вы будете делать, когда я выйду замуж? — спросила она.
— Я должна покинуть дом сразу же после свадебной церемонии, — ответила мисс Доусон.
— Это папа вам велел?
— Он бы выставил меня еще раньше, но ты была так больна после его наказания, мне кажется, он боялся, что в день свадьбы ты не сможешь держаться на ногах.
— Он вас выгнал? — в ужасе переспросила Харита. Почему-то, несмотря на то, что сказала мисс Доусон, ей казалось, что отец оставит гувернантку в Кингсклере.
— Не только выгнал, — ответила мисс Доусон, — но и не отдал мое жалование за последний месяц и отказывается написать рекомендацию.
Она тихонько вздохнула.
— Ты знаешь, что это значит, моя девочка. Мне будет очень трудно найти другую работу.
— Как он мог так гадко поступить?! — воскликнула Харита.
Это был глупый вопрос. Она прекрасно знала, что ее отец всегда делает по-своему и, если ему противоречить, становится очень злым и мстительным.
Вдруг ее глаза радостно заблестели.
— Доуси, дорогая, вам не надо заботиться о рекомендации! Я сама дам ее вам!
Мисс Доусон засмеялась и села на ближайший стул.
— А ведь и правда. Я даже не подумала об этом.
Они посмотрели друг на друга, и обе подумали, что хотя бы таким образом смогут отплатить мистеру Муру.
— Как только я выйду замуж, немедленно напишу вам самую лучшую рекомендацию, какая только может быть, — пообещала Харита.
Она думала об этом за обедом и, когда они с мужем встали из-за стола, заговорила неуверенным тоном, который лорд Верн начал уже узнавать:
— Я… я хотела… попросить вас.
Он молча ждал.
— Вы можете отказать, — продолжала она, — но если это возможно… не могла бы я послать немного денег моей старой гувернантке … совсем немного? — Она умоляюще подняла на него глаза и продолжала: — Из-за того, что я… убежала, папа уволил ее без рекомендации… и отобрал деньги, которые должен ей за последний месяц.
Лорд Вернем сжал губы.
Чем больше он узнавал о Теобальде Муре, тем больше он презирал этого человека, способного поднять руку на такое нежное и хрупкое существо, как Харита, и готового наказать гувернантку за то, в чем она совсем не виновата.
— Вы сердитесь! — испуганно вскрикнула Харита. — Я… я… простите, что спросила. Я не хотела… вас рассердить.
— Я хочу поговорить с вами, Харита, — сказал лорд Вернем.
Он увел ее из столовой, где их разговор могли услышать слуги, в гостиную, в которой в первый день своего возвращения они беседовали с дядей.
Сегодня здесь все выглядело по-другому. Проданная мебель вернулась на свои места и была теперь заново обтянута малиновым шелком. На стенах снова висели принадлежавшие Вернам картины, некоторые из них были написаны много веков назад; глаз радовала старинная мебель из ореха и розового дерева.
Закрывая за собой дверь, лорд Вернем прекрасно понимал, что большие испуганные глаза Хариты не видят ничего, кроме сердитого выражения его лица.
— Садитесь, — сказал он.
Она повиновалась, и, увидев, как крепко Харита сжала сложенные на коленях руки, он понял, что она пытается сдержать охватившую ее дрожь.
— В первую ночь после нашей свадьбы я сказал, что вам не надо меня бояться, Я хочу, чтобы вы об этом помнили и знали, что, о чем бы вы ни попросили меня, что бы ни сказали, я никогда не буду сердиться на вас.
— Но вы… вы выглядели сердитым.
— Я рассердился, что ваш отец поступил так безобразно. Я не говорил вам раньше, Харита, но скажу сейчас. Мне не нравится ваш отец, и я не могу удержаться, чтобы вам этого не сказать.
— Значит, вы… не сердитесь на меня за то, что я попросила денег?
— Это еще одно, что вы должны понять, — продолжал лорд Вернем. — Деньги, которые я трачу на аббатство, — ваши. Я знаю, что по закону они принадлежат мне как вашему мужу, но ваш отец превратил наш брак в чисто деловую сделку, о которой нам обоим следует помнить.
Харита удивленно посмотрела на него.
— Я получил ваши деньги в обмен на свой титул. — Он улыбнулся и добавил: — Лично я, учитывая ваше огромное приданое, считаю такую сделку неравноценной. Но ваш отец остался доволен, а для меня все, что относится к аббатству и поместью, принадлежит нам вместе — половина мне и половина вам, Харита.
Он уже понял, что она умна и сообразительна. Когда она поняла, глаза ее вспыхнули, а выражение испуга сменилось недоверчивой радостью.
— Вы правда так считаете? — спросила она.
— Конечно правда, — ответил лорд Вернем. — И я хочу, чтобы вы всегда об этом помнили, особенно когда речь идет о деньгах.
— Значит, я могу послать деньги Доуси?
— Столько, сколько хотите.
Харита посмотрела, чтобы убедиться, что он не шутит, потом нерешительно произнесла:
— Сто фунтов… это не слишком много?
— Я хотел предложить двести, учитывая, сколько лет она о вас заботилась, — ответил лорд Вернем. — Или, если хотите, можете заплатить за каждый проработанный ею год. Так обычно делается, когда оставляют деньги по завещанию.
