– Остановитесь! – неслось из темноты. – Или мы будем стрелять.
– Быстрее! Быстрее! Пригните головы!
Казалось, лодка уже не плывет, а летит над водой. Внезапно раздался выстрел, и герцог услышал, как совсем близко просвистела пуля.
– Головы вниз! – скомандовал он так, будто очутился у себя в полку. – Георгия, на дно лодки, быстро!
И она ему безропотно подчинилась! Снова раздались выстрелы. Казалось, стреляли над самыми их головами.
– Быстрее, быстрее! – Георгия уже не приказывала, а молила. – Быстрее! Боже милостивый, помоги нам! Помоги нам вернуться домой!
Обезумевший от страха, француз вскочил со своего места.
– Это ужасно! Я боюсь! – закричал он и замахал руками, будто собираясь выпрыгнуть из лодки.
– Сядьте, идиот! – заорал герцог, но было уже поздно.
Раздался выстрел, и француз рухнул на дно лодки прямо на Георгию.
– Быстрее, быстрее! – продолжал командовать герцог. – Темп задаю я. Раз-два, раз-два…
Прозвучало еще несколько выстрелов, но уже не так близко. Герцог огляделся. Стоял густой туман. Береговая охрана, должно быть, потеряла их из виду. Но он не давал гребцам расслабиться:
– Раз-два, раз-два.
Лодка неслась все стремительнее.
Георгия снова заняла место у румпеля. Француз, обмякнув, лежал на дне лодки.
– Малый ход, – сказала наконец Георгия, и голос ее дрогнул. – Мы дома.
Лодка вошла в небольшой залив. Мужчины спрыгнули в воду и вытащили ее на берег.
– Бегите все по домам! И забудьте то, что сегодня произошло, – велела Георгия.
Ей не пришлось повторять дважды. Не успела она произнести последние слова, как берег опустел.
– Давайте отнесем его в пещеру, – дрожащим голосом сказала Георгия, указав на француза.
– Я сделаю это сам, – ответил герцог. – Принесите фонарь.
Трайдон поднял француза. Когда он нес его по берегу, тот еще дышал. Однако дыхание его было слабым и прерывистым. Георгия поджидала их у входа в пещеру с фонарем в руке.
Опустив раненого на пол, герцог увидел, что пуля пробила ему грудь. Его плащ и светлый камзол намокли от крови.
– Он… умирает? – чуть слышно прошептала Георгия.
Француз с трудом произнес по-французски:
– Передайте Жюлю… передайте Жюлю… нужно убить… принца Уэльского… немедленно… приказ императора…
Тут изо рта его хлынула кровь, он дернулся и затих.
На войне герцогу не раз доводилось видеть смерть, и он понял, что француз-шпион мертв.
Глава 6
Какое-то время герцог и Георгия молча смотрели на неподвижное тело француза. Наконец Георгия еле слышно прошептала:
– Неужели он и в самом деле умер?
– Да, он мертв, – медленно произнес герцог.
Георгия тихо вскрикнула и закрыла лицо руками.
Герцог, склонившись над убитым, не спеша обыскивал его. Сначала он вытащил большой кошелек, туго набитый золотыми гинеями.
Нахмурившись, герцог бросил кошелек к ногам Георгии:
– Поделите деньги между людьми. Они их честно заработали.
– Нет-нет! Ни в коем случае! – запротестовала Георгия.
Герцог взглянул в ее полные ужаса глаза.
– Раздайте деньги, – спокойно повторил герцог. – Ваши люди больше в море не выйдут.
На этот раз она ничем не выразила своего протеста и лишь отвернулась, когда герцог сунул руку во внутренний карман пропитанного кровью сюртука убитого. Кроме визитной карточки, там ничего не оказалось.
– «Граф Пьер Ламонте», – прочел Трайдон вслух. – Интересно, чья это визитка? Убитого или того, с кем он должен был встретиться?
Георгия стояла, по-прежнему отвернувшись – она не могла заставить себя взглянуть на залитое кровью лицо и остекленевшие глаза француза.
– Вы не помните имя пассажира, которого перевозили в предыдущий раз? – спросил герцог.
Георгия покачала головой:
– Мне этого не сообщили.
– Итак, некий Жюль должен убить принца Уэльского, – произнес герцог, как бы рассуждая с самим собой.
– Вы не ошиблись? Разве француз именно так сказал?
– Вы сами прекрасно слышали.
– Заговор против принца Уэльского? Это невероятно.
– Ничего невероятного нет! – отрезал герцог. – И сейчас не время рассуждать об этом. Есть дела и поважнее. Ждите меня наверху, я скоро вернусь.
Герцог приподнял с земли окровавленное тело. Георгия содрогнулась и, не взглянув на кошелек у ее ног, бросилась вверх по лестнице.
Девушка пыталась отогнать неприятные мысли, но картины только что пережитого так и мелькали перед ее мысленным взором. Она с ума чуть не сошла от ужаса, когда во мраке над головой свистели пули, а француз кричал, обезумев от страха… Его побледневшее перед смертью лицо… Кровь, ручьем хлынувшая изо рта…
Тьма понемногу отступала, первые солнечные лучи позолотили горизонт. Герцог выволок француза из пещеры и, набив карманы его плаща камнями и крупной галькой, подтащил тело к краю обрыва. Начинался прилив. Вода поднималась, и прибрежные течения сталкивались друг с другом, образуя водовороты. Волны яростно бились о скалы.
Огромная волна, с шумом накатив, обдала герцога брызгами, и Трайдон столкнул в нее мертвого француза. Всплеск. Тело мелькнуло раз, другой… И все исчезло. Подождав несколько минут и убедившись, что волны не вынесли труп обратно на берег, герцог вернулся в пещеру. Поднявшись по лестнице, он увидел Георгию, сидящую на земле.
– Вы забыли захватить, – сказал он, протягивая девушке кошелек француза.
– Мне противно дотрагиваться до его денег, – стояла на своем Георгия.
– Это не его деньги, – возразил Трайдон. – А английские гинеи, незаконным путем переправленные во Францию, чтобы помочь Наполеону в осуществлении его коварных замыслов. Теперь они вернулись туда, где им и надлежит быть.
– Хорошо, я возьму, – ответила Георгия робко.
Герцог пристально посмотрел на нее.
– Вот уж не ожидал, что вы окажетесь кисейной барышней, – сказал он, и от этих слов краска залила ее лицо.
– Вы ошибаетесь! – резко бросила она. – Просто мне никогда не доводилось видеть, как убивают людей.
– Ваше счастье, что вы были незнакомы с убитым, – сухо заметил герцог. – Если бы погиб кто-нибудь из вашей команды, вам бы пришлось утешать вдову и детей.
Трайдон заметил, что его категоричный тон возымел действие. Георгия, собравшись с духом, наконец-то встала и двинулась вперед. Герцог, взяв фонарь, последовал за ней. Через несколько минут они вошли в погреб. Он оказался совершенно пуст – контрабандный товар, которым был завален весь пол, бесследно исчез. В углу, правда, стояло несколько старых бочонков – когда-то в них выдерживали эль домашнего изготовления.
