На этот раз Соа. Смотрит на нее, сидя у огня, задумчивым взглядом хищника, как будто койволк.
Ей не нравилось, что он пялится, но если не смотрел он, то глядел кто-нибудь другой: Слим, или Пузан, или Ошо, или еще какой-нибудь парень с жестким лицом, как будто они молча объясняли друг другу, кто теперь должен смотреть на нее.
Мале не сбежать. Никак. Она вытерла еще лужу крови, пытаясь не кричать. Мыш там, на болотах, вместе с собакорылым, а она застряла здесь, как кролик в силках.
Что бы сделал Мыш в такой ситуации? Может, он бы рискнул просто сбежать? Но ведь девушке нужно сначала найти лекарства, и уйти надо чисто. Если она сбежит, что случится с доктором?
Нет, просто убежать она не сможет, даже если они перестанут смотреть на Малю. Выхода нет. Решения нет. Девочка принялась тереть пол, вкладывая все раздражение в работу.
Послышались шаги. Близко. У Мали мурашки побежали по коже, но она не подняла глаз, тут же увидела прямо перед собой ботинки в луже крови. Вся работа насмарку. Соа. Наверняка Соа.
Она собралась с духом и посмотрела наверх.
Он стоял, слегка улыбаясь:
– Что, не хочется подтирать нашу кровь? Считаешь, ты для этого слишком хороша?
Маля покачала головой.
– Правда? А что тогда рожи корчишь? – Соа опустился на колени, мазнул пальцы в крови и поднял руку. – Ты слишком хороша, чтобы убирать кровь патриотов?
Он медленно провел окровавленными пальцами по ее щеке.
– Думаешь, слишком хороша для нас? Мы звери? Ведь так говорили твои миротворцы, да? Звали нас зверями? Псами? – Он снова опустил пальцы в кровь и коснулся ее лба. Погладил Малю мокрой рукой.
Девочка старалась не вздрагивать от прикосновений солдатика, ведь именно этого Соа и ждал. Он хотел, чтобы ей стало противно. Чтобы Маля вела себя так, как будто она лучше. А если девушка это сделает, он ее просто убьет. Назло.
У Соа вообще нет души. Он как змея, которой нужен только повод укусить.
– Я не хочу драться, – сказала Маля, – хотите, чтобы я убрала, – уберу. Я не хочу драться.
– Не хочешь драться… – рассмеялся Соа. – Опять слова миротворцев. – Он снова опустил пальцы в кровь и измазал ей другую щеку. Резко шлепнул девушку – почти пощечина. – Будешь тут лозунги оккупантов пересказывать? Что там они еще говорили? Око за око и весь мир ослепнет? Или еще какая хрень?
У Мали за спиной кто-то хихикнул. Остальные молча смотрели и ждали, что же Соа сделает дальше.
– Ну? – спросил Соа, – как насчет лозунга? Я жду.
Маля откашлялась. Она знала, о чем он говорит. Когда она была маленькая, эти лозунги писали на всех стенах в городе. Миротворцы платили местным за это, пытаясь купить немного хорошего отношения и заодно заставить людей подумать, как они дошли до такой жизни. Но лозунги и картинки быстро замалевывали цветами разных вождей, и в конце концов миротворцы плюнули на это. Маля пыталась вспомнить какой-нибудь лозунг, который не взбесил бы Соа.
– За мир – разоружайтесь?
– Это вопрос?
Маля покачала головой.
– За мир – разоружайтесь, – повторила она. На этот раз утвердительно.
Соа оскалился, глядя на нее дикими глазами.
– Ага, помню этот. Этот ничего. Миротворцы давали всем рис, зерно и соевые бобы в обмен на сданное оружие. Я продал им старое ружье двадцать второго калибра за мешок риса, который должен был посадить. У него боек проржавел, но они все равно заплатили.
– А я продал ружье сорок пятого калибра, у которого даже патронов не было, – сказал кто-то.
– А какой у них был основной принцип? – спросил Соа у солдатиков. – У девочки провалы в памяти.
– Подставь другую щеку, – сказал какой-то солдатик.
– Перекуем мечи на орала!
– Только звери убивают друг друга!
Лозунги посыпались один за другим, превращая добрые намерения миротворцев в злую шутку. Вскоре солдатики ржали, согнувшись вдвое, и продолжали выкрикивать лозунги. В ход пошли любые высказывания миротворцев, пытавшихся принести мир в Затонувшие города.
Когда веселье прекратилось, Соа посмотрел Мале в глаза.
– Твои миротворцы считали нас тупыми? Думали, мы позволим чужим захватить нас? Сделать нас рабами? Но мы же знали, к чему вы стремились. Мы не склонились, а сражались за страну. – Соа зачерпнул горстью густеющую кровь и с размаху впечатал ладонь ей в лицо. – Когда мы истекаем кровью, ты должна благодарить нас.
Маля попыталась не дергаться, но это было невозможно. Соа не унимался. Он мазал и мазал ее кровью.
– Нравится, а? Нравится? Или ты слишком хороша для нашей крови? А, ошметок? Слишком хороша?
– Хватит, солдат.
К Малиному удивлению, Соа прекратил. Она попыталась проморгаться.
Сержант Ошо, лежа на койке, жестом приказал Соа отойти.
– Не позволяй отродью войны разозлить себя, солдат.
– Я не злюсь. Я просто хочу преподать ей урок.
Голос сержанта, сухой и надтреснутый, все равно звучал властно:
– Думаю, она все поняла.
Кажется, Соа хотел возразить, но потом он взглянул на Малю, и лицо его исказила гримаса отвращения:
– Ладно, поняла так поняла.
– Точно, рядовой. Она все поняла. – Сержант Ошо жестом велел ему отойти. – А теперь спроси у Пузана, когда эта хренова коза будет готова. Пахнет вкусно.
К удивлению Мали, Соа действительно ушел, вытер напоследок руку об ее волосы, отпустил девушку и отошел к огню. Ошо посмотрел ему вслед и кивнул Мале:
– Приведи себя в порядок, а потом займись мертвыми. Их нужно похоронить и всякое такое, – он серьезно смотрел на ее, – и постарайся скрыть свои мысли. Соа мечтает тебя прирезать, а я не собираюсь два раза спасать твою задницу.
Маля глядела на сержанта, пытаясь разгадать, кто он такой. Не человек, конечно, но ведь и не сумасшедший. Он не жаждет крови, он не похож на Соа или лейтенанта, но это не значит, что сержант хороший.
Девочка набрала еще ведро воды и вымылась, а потом принялась обмывать тела и делать их попригляднее. Поправила голову одному солдатику, чтобы сломанная шея выглядела не так ужасно. Ему было никак не больше десяти лет. Пушечное мясо. Таких загребают во время рекрутских наборов, а потом выпускают перед строем, чтобы принимали огонь на себя. Приманка. Даже еще не новобранец. На щеке у него были только три первых полосы от отметки Гленна Штерна.
– Половинка, – пояснил Ошо, – и ведь такие умирают быстрее всех.
Маля разогнулась и посмотрела на сержанта.
– Не то что ты.
Глаза с золотыми крапинками изучали ее, не мигая:
– Если хочешь выжить, приходится быстро учиться. Глупых Затонувшие города пожирают, – он попытался сесть и вздрогнул, – да ты, наверное, сама знаешь. Я не видел ни одного отшметка уже с год. Последней девке вроде тебя лейтенант отрезал голову.
