Тереска воздержалась от вопроса, где сейчас этот сын находится и чем занимается, так как была абсолютно уверена, что они обязательно встретятся в нужный момент. Когда этот момент наступит, она даже не задумывалась. Это от нее не зависело и происходило само по себе. Тереска вся как бы светилась внутренним светом.
Пожилой человек наблюдал незаметно за ней и думал, что если когда-нибудь, спустя годы, кто-то погасит этот свет, заставит померкнуть ясные прозрачные глаза, то ему останется только надеяться, что злодеем будет не его сын. Иначе пришлось бы его тогда проклясть как преступника, убившего саму жизнь.
Тереска возвращалась после этой встречи, все еще прижимая к груди труд по скифскому искусству. Только дома она вдруг вспомнила, что сразу же собиралась одолжить книгу. Но быстро успокоилась, так как была абсолютно уверена, что оказия передать книгу появится, и очень даже скоро. Девочка была так в этом убеждена, что когда на следующий день услышала знакомый голос, то ничуть не удивилась, но всю ее наполнило уже привычное чувство блаженной радости.
— Похоже, мне вчера здорово перемыли кости, — сказал молодой человек с прекрасными синими глазами, улыбаясь вопреки меланхолическим ноткам, звучащим в его голосе. — И кто? Два человека, на чью доброжелательность, как мне казалось, я могу рассчитывать!
— Еще как перемыли, — подтвердила Тереска. — Но ты оказался в отличной компании. Вместе с тобой косточки перемывали и скифскому вождю, о котором, правда, достоверно неизвестно — существовал он в действительности или нет, зато был предметом воздыханий прекрасной греческой дамы.
— Это, конечно, немного утешает. Хотя дама, по слухам, не блистала интеллектом.
— Ты уже и это знаешь! А я-то надеялась хоть раз в жизни чем-то тебя удивить, а то всегда наоборот.
— Да что ты, я ничегошеньки не знаю! Разве что самую малость. И как раз пришел услышать подробности, ведь ты была, можно сказать, у истоков сенсации. Хотелось бы узнать из первых рук!
— Мы очень даже удивились, что ты там не показался, — заметила Тереска. — Шпулька утверждает, что ты всегда появляешься в каких-то очень сложных ситуациях. Кажется, там была достаточно сложная...
— Не успел, — оправдывался Робин. — Посиди вы там чуть подольше, может, я бы и присоединился к вашей компании, так как слышал об этих археологических поисках от отца.
— А кстати! У меня явные провалы в памяти, забрала книжку, а обещала дать почитать, ведь он знает английский! Пожалуйста, не мог бы ты...
— Не мог бы, — твердо и весьма решительно прервал ее Робин. — Со мной вообще тут не считаются и используют на посылках. Придется тебе самой. Мой отец приглашает тебя в гости, даже без книжки, а моя обязанность — доставить гостя, даже если придется совершить похищение. Удобно будет, если я совершу его завтра утром? Отец живет за городом...
Весь следующий день Тереска провела в маленьком домике на краю Крампиноской пущи, куда ее отвез Робин на мотоцикле. Ехала она, не цепляясь за водителя и не наваливаясь ему на спину, за что была чрезвычайно благодарна табунам ухажеров своей тетки Магды, с помощью которых давно овладела искусством ездить на мотоцикле пассажиром. С детства ее катали таким образом, желая завоевать расположение тетки, пользовавшейся бешеным успехом у молодых людей и поэтому капризной до невозможности...
— Ты совершенно очаровала моего отца, — заявил Робин, когда они вернулись поздним вечером и остановились у ее калитки.
— Что ты! — запротестовала Тереска. — Это твой отец меня очаровал! Он прямо необыкновенный и такой молодой! Я поначалу посчитала его пожилым человеком, но какой же он пожилой! Дрова колет лучше меня!.. И к тому же такой красивый!
— О Господи! Опять то же самое! — простонал сын красивого пожилого человека. — Уже не первый раз родной отец составляет мне конкуренцию! Придется тренироваться колоть дрова.
— Совсем не обязательно, — смилостивилась Тереска. — У тебя тоже совсем неплохо получается. Это скорее мне надо в чем-нибудь потренироваться, а то я чувствую себя совсем негодящей.
Робин взглянул на нее и подумал, что не надо ей ни в чем тренироваться. Тереска, такая, как она есть, для него — единственная в мире, но пока он ей этого говорить не будет.
Ему не пришло в голову, что слова здесь не нужны. Тереска, закрывая за собой дверь так осторожно, как будто она была сделана из китайского фарфора, улыбалась блаженной улыбкой.
Все это вместе взятое являлось одним из двух чрезвычайных событий. Другое произошло на следующий день и облеклось в форму телефонного звонка. С утра пораньше позвонил доцент Вишневский и радостно прокричал, что курган есть! Верхний слой, правда, оказался совершенно уничтожен, но на глубине археологам удалось докопаться до каменной кладки, и если за две с половиной тысячи лет под эти камни не проник, как он выразился, «какой-либо непредвиденный фактор», то есть шанс обнаружить там вождя. Сам он лично в этого вождя свято верит, хотел бы поделиться верой и своим счастьем с Тереской и, пользуясь случаем, сообщает, что заштопанная ивовая корзина решила вопрос со снабжением продовольствием, но, слава Богу, что наконец завершаются раскопки, иначе на раков они уже не смогут смотреть до конца своих дней.
Эта новость переполнила чашу. Тереска решила немедленно поделиться с подругой, выскочила на улицу и помчалась к Шпульке.
У самого дома Шпульки она наткнулась на какие-то препятствия, но не обратила на них ни малейшего внимания, хотя ей и пришлось через что-то перелезать и делать крюк. Каким-то краешком своего сознания Тереска отметила наличие вроде бы строительной техники, бульдозера или, может быть, экскаватора, рассеянно обогнула руины почти разрушенного дома и оказалась в нужном подъезде. Постучав в дверь подруги и не получив ответа, девочка влетела в незапертую квартиру.
— Слушай, нашли вождя! — выкрикнула она с разбегу. И, не закончив еще фразы, сообразила, что видит нечто весьма странное. Шпулька сидела посреди кухни на огромном казане, перевернутом вверх дном и покрытом газетой. Опершись локтями на колени и подперев голову руками, она с тупой безнадежностью уставилась на стену. Помещение находилось в состоянии прерванной в самом разгаре генеральной уборки или только что оставленного сражающимися места ожесточенного побоища. Удивленная Тереска притормозила свой радостный бег и спросила:
— О Господи! Что здесь творится?
Шпулька только тяжело вздохнула и, не отрывая глаз от стены, дважды махнула рукой, при этом первый жест символизировал общее отчаяние, а второй как бы указывал на дальний конец дома. Тереска припомнила только что виденное во дворе.
— Ага, понимаю, сносят. Ну так ведь должны были сносить?
Шпулька даже не пошевелилась. Тереска подождала, сдерживая нетерпение.
— И что из того, спрашиваю, что сносят? Погоди... А вы как? Чего сидишь как пришибленная?
Шпулька снова вздохнула, не меняя позы, и опять несколько раз безнадежно махнула рукой. Тереска начала понемногу выходить из себя.
