Книга Полиция - Уго Борис

Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28

– Хватит! – кричит Виржини. – Прекратите! Какие же вы козлы! Аристид, садись в машину. Я сажусь. Все садятся. Гребаные идиоты! Едем! Едем! Поехали!

Эта сучка с самого начала тут всем рулит, вдруг понимает Эрик.

Они с Аристидом еще секунду смотрят друг на друга, затем расходятся. Аристид, не торопясь, обходит машину, садится вперед, на пассажирское сиденье. Виржини забирается назад, хлопает дверцей.

Эрик включает первую передачу, мчится вперед, слишком сильно газуя на ухабистой лесной дороге.

Машина вылетает из леса, скользит на щебенке, выворачивает на проспект Рауля Дюфи.

– Дегенераты херовы! – шипит Эрик, со всей силы ударяя кулаком по рулю. – Мы, блядь, не сестры милосердия! Мы полицейские! ПОЛИЦЕЙСКИЕ!

24

Машина мчится вперед. В салоне мертвая, кошмарная тишина, прерываемая лишь щелканьем поворотников.

Проспект Рауля Дюфи упирается в бульвар Андре Ситроена, который выводит их обратно к автостраде. Они, как могли, растягивали путь к цели, но у них ничего не вышло. Они вылетают на трассу A1: Париж – Шарль-де-Голль притягивает их к себе, словно дьявольский магнит. Из темноты выныривают дорожные знаки, впереди уже видны очертания аэропортовских строений и паразитирующих гостиниц. Главная артерия, питающая аэропорт, подхватила машину и неостановимо несет ее вперед, к трем тысячам гектаров его угодий.

В небе, совсем низко, видны самолеты: они взлетают медленно, с усилием. Таджик завороженно следит за ними через боковое стекло. Они расстанутся с ним, так и не успев познакомиться. На указателях уже появились буквы терминалов.

Желая лишний раз продемонстрировать свою власть, Эрик делает крюк и, хотя бензина еще достаточно, решает заехать на заправку у въезда в аэропорт. Ему нужно выбрать между неэтилированным бензином «Экстра-98», дизельным топливом «Экстра», неэтилированным бензином 95-E10 и обычным дизельным топливом.

Эрик растягивает агонию, играет на их нервах, заставляет сполна заплатить за мятеж. Он уже никуда не торопится, демонстрирует им, что не боится ни их, ни себя самого.

Они едут вдоль вереницы машин, плотно стоящих друг за другом на обочине. Приехавшие слишком рано водители, не желая платить за стоянку в аэропорту, припарковались по обеим сторонам дороги и спят в темноте салонов, возятся со своими телефонами, выбивают коврики, ожидая, пока им позвонит друг, жена, клиент, которых они встречают и которых подхватят на выходе из терминала, за краткую минутную остановку.

Эрик останавливает машину посреди этой стихийной стоянки, у островка с топливными колонками. Он вылезает, чтобы залить полный бак, сохраняя совершенно обыденное выражение лица. Аристид и Виржини смотрят, как он медленно идет вокруг машины, словно напоминая им, кто здесь главный, как аккуратно управляется со шлангом, как крепко держит заправочный пистолет, не отрывая глаз от счетчика бензина. Аристид оборачивается и видит, что Виржини кусает себе щеку изнутри. Он хотел бы зализать ей раны, но больше не понимает, как к ней подступиться. Она удрученно улыбается ему, словно собрату по несчастью, сделавшему все от него зависевшее. Он восхищен тем, как высоко она держит голову, какое бесконечное спокойствие излучает: ее женскую гордость не растоптать какому-то разозлившемуся мужичонке, возомнившему себя большим начальником. Аристид переводит глаза на таджика.

– А может, тебе сейчас сбежать? – предлагает он, часто моргая, и вымученно улыбается.

Асомидин Тохиров выдерживает его взгляд. В воцарившейся тишине просыпается слабый сладковатый запах. Слишком хорошо знакомый им запах цветов, забытых в вазе, запах холодного прокисшего супа. Он уже отказался от жизни. Лицо у него осунулось, глаза впали. Кожа обтягивает острые кости носа и скул. Уголки губ опустились книзу. Еще немного, и он окончательно погрузится в небытие.

Эрик резко открывает заднюю дверцу, и в машину врывается вожделенный поток свежего воздуха. Эрик надевает на задержанного наручники: он передаст его пограничникам со скованными руками. Защелкивая стальные браслеты у него на запястьях, он не может удержаться и втягивает носом воздух.

– Это от тебя так воняет?

Гул реактивного двигателя заглушает последние слова вопроса.

25

Здания аэропорта Шарль-де-Голль вырастают перед ними в ореоле ярких огней. Небо над территорией аэропорта словно освещено заревом пожара.

Дорога ветвится, скручивается в крупную транспортную развязку. Когда они уже окажутся в аэропорту, в его шуме и толчее? Они никак не могут добраться до цели. Электронное табло обещает бесплатные десять минут парковки на любой из стоянок аэропорта. Автострада вдруг резко ныряет под заросший травой склон, снова идет вверх, огибает нагромождение зданий: центральные офисы авиакомпаний, агентства, гостиницы. Они едут наугад, голова кружится от бесконечных поворотов, их трясет между разделительными барьерами, опорами мостов, вырастающими словно из-под земли. Своенравная дорога снова делится надвое, идет вверх и тут же кидается вниз, унося машину по своим извивам. Кили маневрирующих на земле самолетов то и дело вздымаются над их крышей, словно акульи плавники – над водой. Машина движется через хитросплетение расположенных друг над другом дорог и взлетных полос, по сложной схеме, начала и конца которой они так и не видели, через необитаемые, лишенные истории земли, через череду пустырей и строений, по кольцевым путям кажущейся заброшенной территории – то ли стройплощадки, то ли промзоны.

Эрик сворачивает к долговременной парковке. Они удаляются от аэровокзала, минуют здание «Эр Франс» с протыкающим небо тонким шпилем, проезжают еще один квартал со зданиями агентств, многоуровневыми парковками с решетчатыми стенами, затем внезапно поворачиваются спиной к аэропорту, словно собираясь выехать из него на ближайшем круговом перекрестке. Перед ними вдруг вырастает гигантская гора земли, едва покрытая чахлыми растеньицами. Эрик сворачивает, желая поскорее оставить позади этот чудовищный отвал, не потерять из виду второй терминал. Дорога огибает огромную открытую автостоянку. Посреди пустоши вдруг появляются указатели. Дорогу, по которой они едут, какой-то умник окрестил Акациевой улицей. Но где дрожащие на ветру колючие ветви, где пахучие цветы, где акациевый мед? Они оказались в самом дальнем углу аэропорта, где никто никогда не бывает: здесь прячется местная центральная электростанция и техцентр транспортного узла. Они едут вдоль проволочного ограждения, рядом с которым стоят временные бетонные разделители в белую и красную полоску. На бетонированной площадке перед ангарами серебрятся первые самолеты. За ними до самого горизонта раскинулось взлетное поле.

В конце дороги, прямо на взлетной полосе, стоит несколько бытовок.

Никаких постов, никаких проверок, никакого контроля, только бесконечное кружение по подъездным путям, ведущим в этот тупик. № 6197. Жалюзи на окнах Центра депортации опущены. Крошечная парковка, залитая беспощадным светом прожекторов, окружена забором с идущей по верху колючей проволокой.

Эрик звонит в домофон и сообщает об их прибытии. Ворота бесшумно отъезжают в сторону, и им вдруг на миг кажется, что здесь, в этом месте, работавшем круглые сутки вот уже много десятков лет, хотя о нем и о его точном местоположении они узнали лишь сегодня, всегда ждали их, только и именно их.

Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28