Лина сбросила правую туфельку. Белые поварские штаны были такими широкими, что под штаниной нашлось достаточно места, чтобы снизу подлезть туда ногой. А потом лифт вдруг открылся.
— О Боже!
Рука Марка потянулась к кнопкам, чтобы закрыть дверь. Но близость Лины действовала отупляюще, и он надавил на аварийную: оглушительно взвыла сирена. Марк и Лина испуганно отстранились друг от друга.
— Идем. — Марк схватил Лину за руку и потащил за собой.
— Извините!
Задыхаясь от смеха, влюбленные пронеслись мимо двух старушек с седыми кудряшками, как две капли воды похожих на мисс Марпл. Марк выскочил на черную лестницу. И мгновенно прижал Лину спиной к двери.
— Терпение — не твои стиль, — прошептала она.
— Это комплимент?
— Да. И все же у меня будет удобнее.
Стоило двери номера захлопнуться за ними, как Лина бросилась к Марку, не желая больше терять ни минуты. Его куртка вместе с майкой затрещали под ее натиском — так ей хотелось скорее ощутить его тело… Она нежно ласкала крепкую грудь пальцами и губами и одновременно на ощупь расстегивала пояс его штанов. Вместо ремня оказались завязки. Лина в нетерпении дернула, и штаны упали на пол.
А ее губы не отрывались от его уст. Марк уже освободил Лину от пальто и теперь расстегивал молнию свадебного платья. Оно, шурша, тоже соскользнуло вниз.
Двое любовников рухнули прямо на одежду, не в силах сделать еще несколько шагов до кровати.
Марк закрыл глаза, пока еще вся вселенная не сошлась в одной единственной частичке ее тела. И заставлял себя думать только о пальцах Лины, пальцах флейтистки, которые, быстро спустившись к низу его живота, освободили его от трусов и, выпустив торжествующий в своей решимости инструмент Марка на свободу, заиграли на нем изысканную мелодию. Лина не спешила, то учащая ритм, то замедляя его, пока соединение их тел не сделалось неизбежным. И когда он вошел в нее и вся вселенная, сконцентрированная в той крошечной точке, взорвалась, сияя и озаряя новые миры, Марк вдруг с необычайной ясностью понял, что все, что он чувствует, — правда.
Он любит Лину. Всем сердцем.
— Я люблю тебя, — сказал он. Оказывается, не особенно сложно произнести эти слова. — Я правда люблю тебя. — Он засмеялся над собой, и только тогда заметил, что Лина напряглась.
— Я тебя напугал? — Марк перестал смеяться и немного отодвинулся от нее, чтобы было удобнее следить за выражением ее лица. В глазах Лины стояли слезы.
— Я не знаю. — Она вздохнула и жалобно на него посмотрела. — Думаю, я тоже тебя люблю.
— Тогда почему ты такая несчастная? — Он мягко приподнял ее голову.
Из-за влажной пелены в глазах Лина не могла толком рассмотреть Марка. В этот миг что-то чудесным образом изменилось. Марк вдруг сделался рассудительным и очень серьезным. Мальчишка-сорванец исчез, уступив место серьезному мужчине, который кормил всю семью, который участвовал в сомнительном телешоу, чтобы поддержать клинику, где лечится его мать…
Лина окончательно растерялась. Марк Блум, нахальный звездный повар из Лондона, ворвался в ее жизнь. Это судьба. К бедолаге Дирку она не испытывала ничего подобного. А теперь Дирк хочет жениться на ней и забрать свой кредит…
С какой стати она вспомнила о нем именно сейчас?
Лина пошевелила рукой, будто прогоняя неуместные мысли. Впрочем, не такие уж неуместные. Она не имеет права забывать о судьбе фирмы. Фирме нужна стабильность, прежде чем ее владелица сможет порвать с Дирком.
Чем раньше Лина направит свои отношения с Марком в правильное русло, тем лучше для фирмы. А будущее с Марком… Нет никакого будущего.
— Ты живешь в Лондоне, — вздохнула она, — я — в Гамбурге. Ну и как нам встречаться?
— Существуют самолеты, забыла? — Он весело чмокнул ее в кончик носа.
— Во-первых, это недешево. Во-вторых, или наоборот, во-первых, что у тебя, что у меня — не те профессии, чтобы без конца мотаться туда-сюда ради собственного удовольствия. С глаз долой — из сердца вон.
— Мы будем звонить друг другу каждый день. А еще существует электронная почта.
— Это не то. — Лина поморщилась. — А если я хочу тебя чувствовать? Трогать, обнимать?
Он лукаво подмигнул ей.
— Секс по телефону? И думать забудь. — Лина почувствовала, что начинает закипать. — Я хочу прижиматься к тебе, как сейчас. Я хочу тебя целовать, как сейчас.
Лина облизнула губы и потянулась к нему. Марк не заставил себя упрашивать. От его поцелуя у нее опять перехватило дыхание.
— Примерно так? — игриво спросил он.
Она взлохматила его волосы.
— Ты знаешь, как свести женщину с ума.
— Это только легкая закуска. С каждой нашей новой встречей будет еще лучше.
Лина вздохнула:
— Я не девушка на выходные. Это требует слишком много сил.
Она не удержалась от смеха, когда он пальцем нарисовал ей на лбу вопросительный знак.
— Я тебя уже утомил?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Мы оба работаем. И оба любим свою работу. У меня не будет возможности каждую пятницу садиться в самолет и летать к тебе в Лондон.
— По субботам и воскресеньям я работаю. — Марк задумчиво накрутил на палец прядь ее волос.
— А мне утром в понедельник нужно быть в конторе. Ради тех нескольких часов, которые нам остаются, нет смысла тратить деньги на перелет.
Он увидел, как ее глаза предательски заблестели влагой.
— Стало быть, по-твоему, у нашей любви нет шансов?
Она ответила не сразу:
— А как ты относишься к тому, чтобы нам действительно пожениться?
— И вместе снять квартиру?
Она энергично кивнула. Сердце забилось сильнее. От его ответа зависит ее будущее. Главное, он ее понял.
Марк скрестил руки под головой. В третий раз за двадцать четыре часа прозвучало ужасное слово «жениться».
В первый раз он произнес его сам, без всяких колебаний. Это было всего лишь средство победить этого бездаря из Глостера. Во второй раз слово использовала Лина, когда решила разыграть его в отместку за необдуманный поступок. Тоже — ни малейшего повода для беспокойства.
Но сейчас, в третий раз, дело принимало серьезный оборот. Лина готова вступить в брак с ним, чтобы дать шанс их любви.
Тысяча причин имелась против. Самая главная была в том, что он не мог жениться вообще, потому что боялся кончить тем же, что и его родители.
В детстве Марк, что называется, кожей прочувствовал их бесконечные междоусобицы. Вместе с братьями и сестрами он забирался с головой под одеяло, когда родители в полный голос принимались «дискутировать», как они это называли. Бурно, с хлопаньем дверей и битьем посуды. Потом, в один прекрасный день, папаша исчез и больше не появлялся дома. Матери пришлось срочно искать работу, чтобы прокормить четверых детей.
