Я прочистил горло. Натан, подавшись вперед, весь обратился в слух.
– Добрый вечер, – начал я. – Это Антуан Белье из книжного магазина «Солей». – «Отличное начало. Продолжай в том же духе, Антуан», – приказал я себе и не слишком уверенно добавил: – У меня сообщение для… мадам Изабель… э… Антоновой…
У меня были сильные сомнения в том, что фамилия Изабель – Антонова. По поводу имени тоже возникал вопрос.
Если верить автоответчику, мою красавицу в действительности зовут Ольга. Но почему на карточке – имя Изабель? Может, Ольга – это русская старуха, а Изабель всего лишь записала для нее сообщение на автоответчике? Оставив бесплодные попытки разобраться в этой путанице, я заговорил снова:
– Мадам, вы заказали в нашем магазине книгу «Свидание в кафе „Флор“»… И просили связаться с вами по этому номеру… в три часа дня… – сказал я, довольный своей хитростью: Изабель сразу обо всем догадается. – Прошу меня простить, но я никак не мог вспомнить, куда положил карточку с вашим номером, и обнаружил ее только сейчас. Хотя уже поздно, я решил позвонить не откладывая. Книга уже прибыла, и вы можете забрать ее в нашем магазине на улице Бонапарта. Мы работаем весь день и будем рады, если вы заберете книгу как можно скорее.
Я помешкал несколько мгновений. Было бы неплохо оставить Изабель свой номер, чтобы она перезвонила мне.
– Н-но… – с запинкой произнес я, – если вы не сможете прийти, с вашей стороны будет крайне любезно перезвонить по номеру…
Но прежде чем я успел продиктовать хоть одну цифру, раздался щелчок.
Кто-то поднял трубку. С другого конца Парижа донеслось столь хорошо знакомое мне тяжелое дыхание.
16
– Дмитрий? Дмитрий, это ты?
На миг мне показалось, что я попал в какой-то сюрреалистический фильм. Вроде того, где герой бежит по пустым улицам, а во всех домах звонят телефоны. И всякий раз, когда он хватает трубку, он слышит один и тот же голос. Такого и врагу не пожелаешь!
– Дмитрий! – Пронзительный тембр сверлил мне мозг. – Я тебя не слышу. Говори громче!
Итак, вторая серия кошмара. Голова у меня шла кругом. Может, меня на самом деле зовут Дмитрий, и я забыл об этом по одной-единственной причине. Потому что рехнулся. С губ моих сорвался стон.
Взглянув на Натана, застывшего на диване, я немного успокоился. Он ведь называет меня Антуаном. Или он тоже чокнутый?
Прикрыв трубку рукой, я прошептал:
– Опять старая ведьма.
Натан ухмыльнулся.
– Не сдавайся! – ответил он тоже шепотом. – Спроси ее, дома ли Изабель.
– Мадам, вас снова беспокоит Антуан! – заорал я в трубку.
С минуту старуха пыхтела, не произнося ни слова. Наконец она недоверчиво переспросила:
– Антуан?
– Да, он самый! – Я решил пойти ва-банк. – Друг Дмитрия, если вы помните!
Вряд ли этот чертов Дмитрий шатается где-то поблизости. Будь это так, она не взывала бы к нему по телефону.
– А-а… вы друг Дмитрия… друг…
Она погрузилась в молчание, как видно обдумывая мои слова. Как бы половчее осведомиться насчет Изабель? Вдруг старуха заверещала так, словно ей вонзили в брюхо кухонный нож.
– Боже мой, боже мой! – причитала она. – С Дмитрием что-то случилось? Что-то ужасное?
Наверное, она бросила взгляд на свои маленькие золотые часики и увидела, что уже ночь. Меня пронзило раскаяние. Я ощутил себя подонком, готовым ради своих корыстных целей продать в цирк собственную бабушку!
– Послушайте, мадам Антонова! Я ведь говорю с Ольгой Антоновой, верно?
– Да-да, – дрожащим голосом ответила она. – Что случилось с Дмитрием?
– Дмитрий жив, здоров и прекрасно себя чувствует! – заверил я.
Из трубки донесся шумный вздох облегчения.
– Простите, что побеспокоил вас так поздно. Но дело в том, что этот номер дала мне Изабель. Могу я с ней поговорить?
– Изабель? Но ее сейчас нет!
Бинго! Изабель сейчас нет, но в принципе она существует! Этот факт моя собеседница признала! Я сделал ликующий жест.
– А не знаете, когда она придет? – запустил я пробный шар.
– Откуда мне знать? Она передо мной не отчитывается. Молодежь сейчас не любит сидеть дома. Развлечения – вот что у них на уме. Вечеринки, кафе, театры…
– Но она… живет с вами?
– Нет! – В голосе старухи послышалось раздражение. – К вашему сведению, я еще в состоянии сама о себе позаботиться!
Она пробормотала что-то по-русски, судя по тону, не слишком дружелюбное.
– Но… – растерянно пробормотал я, – тогда почему…
– Алло? Вы еще здесь? – раздался в трубке голос Ольги, и она громко зевнула, явно утрачивая интерес к разговору.
– Да, конечно! – закричал я. – Мадам Антонова, умоляю выслушать меня! Мне необходимо поговорить с Изабель! Дело чрезвычайно важное. Как мне найти ее? Если это не ее квартира, то где она живет?
Я прикусил язык. Судя по всему, квартирный вопрос изрядно беспокоил старуху.
– Изабель живет в Буасси-сен-Авур! – проорала она.
Это примерно в пятидесяти километрах от Парижа. Маленький уютный городок, овеянный печальной славой, так как там похоронена Роми Шнайдер.
– Но Изабель навещает вас, не так ли? – осторожно осведомился я.
Господи, до чего муторно объясняться с престарелыми русскими графинями!
– Алло? – проскрипела она. – Я вас не слышу!
– Я спрашиваю, Изабель навещает вас? – повторил я, усилив громкость раз в десять. – Сейчас она в Париже?
– Да, навещает. – Голос старухи смягчился. – Она часто приезжает ко мне, милое дитя. И сейчас она живет здесь.
Этот поворот темы, судя по всему, был ей приятен.
– Замечательно! – крикнул я.
И правда, все было замечательно. Во-первых, Изабель существовала в реальности. Во-вторых, она жила не в Австралии.
– Вы не могли бы передать ей, что я звонил?
– Хорошо, – милостиво согласилась графиня. – Как, вы сказали, вас зовут?
– Антуан, – повторил я с ангельским терпением. Я был готов повторить это тысячу раз. – Антуан Белье. Я оставил сообщение на автоответчике. – Тут до меня дошло, что я не успел продиктовать свои координаты. – Мадам, у вас есть под рукой карандаш или ручка? Будьте любезны, запишите мой телефонный номер.
До меня донеслось шуршание, затем бормотание, шарканье и снова шуршание. Про себя я молился, чтобы старуха Ольга, отыскав карандаш, не забыла вернуться к телефону.
– Она ищет карандаш, – сообщил я Натану, который наблюдал за мной, как за актером кабаре, разыгрывающим идиотский скетч. – Изабель не живет здесь постоянно, но часто бывает! – добавил я и торжествующе поднял большой палец.
