Укорачивание теломер действительно связано со старением, но мы пока не знаем, являются ли короткие теломеры просто признаком старения, как седые волосы или морщины, или же они вносят непосредственный вклад в старение. Это две очень разные вещи. После того как мы разберемся, почему пол играет такую роль в процессе старения, возможно, мы и на теломеры взглянем уже совсем иначе: возможно, они просто показывают нам, насколько быстро стареет человек, а не управляют этим процессом.
Мы настроены оптимистично
Если вы когда-нибудь бывали на встречах одноклассников, то наверняка заметили разницу между теми, кто преждевременно растолстел и облысел, и теми, кто словно и на день не постарел с тех пор, как вы последний раз виделись. Я уже давно сбился со счету, сколько раз видел семейные пары одного возраста, где один супруг выглядел заметно старше другого. И, что поразительнее всего, я обнаружил, что в девяти случаях из десяти у более молодого на вид человека есть что-то, что гораздо реже встречается у более «старого»: позитивность. Оптимизм. Жизнерадостный характер. Он видит, что стакан наполовину полон.
Это, конечно, клише, но вместе с тем это правда: позитивный взгляд на мир (и даже на будущее медицины) – это ключ к здоровью. Я каждый день вижу это в своей практике, даже среди тех, кто склонен к депрессии и изо всех сил старается с ней справиться. И оптимистом быть проще, если помнить, что вот-вот случатся прорывы во многих областях медицины (не только онкологии), которые изменят и ваше общение с врачами, и саму вашу жизнь.
Отличный пример новой технологии, которая вскоре изменит нашу жизнь и поможет продлить ее, – спектроскопия в ближней инфракрасной области (БИК-спектроскопия). Она уже довольно давно применяется в огромных, дорогих машинах, которыми пользуются крупные корпорации и лаборатории. Если описывать предельно просто, не забираясь в дебри химических и физических процессов, то можно сказать так: каждое химическое соединение в природе имеет совершенно определенный уникальный профиль в электромагнитном спектре – ряде всех возможных частот электромагнитного излучения. Это означает, что у любого предмета есть свое место в электромагнитном спектре в зависимости от химических веществ, из которых он состоит; электромагнитный профиль любого предмета – это набор электромагнитных частот, которые он испускает или поглощает. У яблока, например, не такой электромагнитный профиль, как у абрикоса или таблетки аспирина. Представьте, что у вас есть удобное маленькое устройство, которое вы подносите к предмету, и тут же получаете список всех химических веществ, из которых он состоит. Вы можете это сделать, если у вас будет база данных всех возможных профилей.
Израильская компания сделала такое устройство, собрав деньги через Kickstarter. Их недорогое ручное устройство может отсканировать, например, таблетку, сравнить профиль таблетки с облачной базой данных и выдать в ответ, например, «ибупрофен, бренд «адвил». Можно будет не только сразу определить поддельные таблетки: пациенты станут спокойнее, зная, что точно не перепутают препараты. Таким же аппаратом можно будет показать на тарелку с едой и сразу узнать, сколько белков, жиров и углеводов содержится в вашей закуске или обеде. Или проанализировать вашу мочу в туалете и узнать, нет ли у вас обезвоживания. Возможности просто безграничны, и подобные данные могут оказаться намного полезнее для медицины реального времени, чем то, что написано в вашей медицинской карте.
Даже сами таблетки будет легче проглотить. Если вы когда-нибудь давились слишком большой таблеткой, знайте: скоро все изменится благодаря технологиям трехмерной печати, которые совершили революцию в производстве лекарств. В будущем 3D-печать, с помощью которой можно делать все, что угодно, от игрушек и запчастей до новых органов, биологических тканей и протезов, сможет делать маленькие таблетки, которые будут быстро растворяться вне зависимости от дозы. Возможно, в аптеке будущего вы увидите только принтер и ящик с реактивами, с помощью которых фармацевт прямо на месте будет печатать по требованию любую таблетку, зная ее химическую структуру.
Особенно меня радует в «Удачных годах» то, что мы сталкиваемся с инновациями и откровениями в тот момент, когда меньше всего их ждем, и прошлые сенсационные заголовки теряют актуальность. В декабре 2014 года, например, я выступил в передаче CBS This Morning, записав сегмент о «конце антибиотиков» и грядущем кризисе смертоносных супербактерий, на которые не будет действовать ни один антибиотик из нашего арсенала. Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон только что опубликовал заказанный им доклад, предупреждавший, что если антимикробную сопротивляемость не контролировать, то достижения современной медицины окажутся под угрозой и мировая экономика уменьшится на 3,5 % [18]. Далее в докладе говорилось, что рост числа инфекций, резистентных к лекарствам, к 2050 году приведет к гибели 10 миллионов человек и убыткам на сумму более 100 триллионов долларов.
На данный момент бактерии, резистентные к лекарствам, заражают в США не менее двух миллионов человек в год, из которых 23 000 умирают. В 2014 году Всемирная организация здравоохранения предупредила, что подобные заражения происходят по всему миру и резистентные к лекарствам штаммы многих болезней появляются быстрее, чем успевают разработать новые антибиотики для борьбы с ними. Проблема усугубляется еще и тем, что многие фармацевтические компании просто перестали работать над новыми антибиотиками, чтобы сосредоточиться на других, более доходных видах лекарств.
Мы обвиняли в появлении резистентных к антибиотикам штаммов человеческий фактор – в частности, расточительное применение антибиотиков в медицине и зоотехнике. Но за последний год мы обнаружили, что способность сопротивляться антибиотикам, возможно, является естественной частью эволюционной истории бактерий. Антибиотики на самом деле вырабатываются бактериями: они производят их, чтобы защитить себя от других бактерий и эффективно конкурировать с ними за ограниченные пищевые и другие ресурсы. Так что развитие резистентности к антибиотикам других бактерий – вполне осмысленный оборонительный маневр. Исследование 2014 года сообщило о найденных в пещере, которой четыре миллиона лет, десятках видов бактерий, резистентных и к естественным, и к синтетическим антибиотикам [19]. Это открытие поддерживает идею, что резистентность к антибиотикам появилась одновременно с бактериями. Резистентность – естественный процесс, запрограммированный генами микробов.
Фотография из глубин пещеры Лечугилла в Мексике, до последнего времени изолированной от контакта с людьми. Именно там исследователи обнаружили десятки бактерий, резистентных к антибиотикам, и благодаря им идентифицировали многие механизмы резистентности к антибиотикам в природе.
Фрагмент записи про «конец антибиотиков» вышел, мягко говоря, немного пугающим; на тот момент он казался вполне реалистичным и предвещал грядущие ужасы. Но всего через месяц я снова выступал в утренних новостях – на этот раз аплодировал группе ученых из Северо-Восточного университета, которые нашли новый метод добычи бактерий, живущих в грязи, и получили мощный новый антибиотик [20]. В новых бактериях, найденных на травянистой лужайке в штате Мэн (их, между прочим, удалось вырастить только в грязи!), открыли новое соединение – теиксобактин, который может вылечить серьезные бактериальные «суперинфекции». Что лучше всего, лекарство работает таким образом, что бактерии вряд ли смогут развить к нему резистентность. Более того, метод, примененный в производстве лекарства, возможно, откроет для нас целый «сундук сокровищ» с другими природными соединениями, которые помогут сражаться с инфекциями – с молекулами, до которых мы раньше не могли добраться, потому что производящие их микробы не удавалось вырастить в лаборатории – никто раньше не пытался вырастить бактерии в лаборатории, используя грязь. Одного открытия оказалось достаточно, чтобы предотвратить апокалипсис! Что же касается избыточного применения антибиотиков – я верю, что мы сможем найти альтернативные способы выращивания животных, а для людей разработаем простой, продающийся в любой аптеке тест, вроде теста на беременность, который сразу же определяет, есть ли у них бактериальная инфекция. А по результатам теста уже можно будет решить, какой метод лечения предпочтительнее.
