Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Бремя альтруизма лишает нас независимости. Так запряженный в плуг вол тянет свою лямку, пашет на хозяина, не помышляя об иной доле. Если человек по Локку обладает естественным правом на собственную жизнь, то альтруизм требует от человека постоянно жертвовать собой ради общества. Призыв к самопожертвованию как отрицание свободы
Многие сторонники альтруизма, особенно люди консервативного склада ума, пытаются примирить понятия свободы и самопожертвования. Они уверяют, что мы хотя и обязаны жертвовать собой ради других, но за нами остается законное право выбора — без давления со стороны государства решать, выполнять свой долг или нет, а если да, то каким образом.
Подобное допущение полностью противоречит самой сути альтруизма.
Признать за человеком право выбора — значит согласиться с тем, что он способен самостоятельно строить свою жизнь и что она принадлежит только ему. Альтруисты не могут согласиться с этим: наша жизнь должна принадлежать остальным, и только эти остальные вправе решать, когда, как и сколько мы должны жертвовать. У нас нет права сбросить кандалы. Мы как должники, которым некуда бежать от кредиторов. Коллектив предъявляет свои права на нашу жизнь. Как говорил Папа Римский Павел IV, «помогая бедным, вы отдаете не свое. Вы отдаете то, что принадлежит им»3.
Если владелец фитнес-клуба не хочет, чтобы инструктором по аэробике у него работала толстуха, то, в соответствии с нашими альтруистическими законами, суд заставит его уступить. Если стоматолог, боясь заразиться, указывает на дверь ВИЧ-инфицированной пациентке, он тоже проиграет судебный процесс. Человек, живущий «под бременем обязательств», лишен права выбора. Это право есть только у коллектива.
Тут явно напрашивается сравнение с религией. Верующие считают, что все мы обязаны служить Господу. Строить свою жизнь самостоятельно — вероотступничество. Мы должны подчиниться воле Господа, а тех, кто нарушает Его заповеди, ждет страшная кара. (При теократии, поскольку вся власть принадлежит Церкви, кара может постигнуть человека и в земной жизни.)
По сути, религия — та же философия альтруизма. Нас уверяют, что мы должны служить высшему существу, и только оно может направлять нашу жизнь. Если мы не будем подчиняться, нас накажут по всей строгости закона.
Мысль о том, что у человека есть права, несовместима с представлениями о нашей рабской природе. Ведь раб зависит от общества и Бога, а потому не может быть хозяином своей судьбы. У нас есть свобода выбора, только если наша жизнь принадлежит нам. (Естественно, такая свобода предполагает и право сделать выбор в пользу служения людям, — но не по принуждению, а добровольно. А вот раб не может выбрать свободу.)
Сравнивая альтруизм и религию, можно провести и более глубокие параллели. За требованием подчинить себя Божией воле стоит уверенность в неспособности человеческого разума постичь истину. Церковь предлагает нам обратить свои мысли к Богу, который и раскроет нам ее. В основе религиозного сознания лежит вера.
Но вера — не синоним убежденности, уверенности, точного знания или другого понятия, связанного с разумом. Вера — это признание истинности тех или иных утверждений без убедительных доказательств. Вера не нуждается в знании. Разумный человек понимает, что невозможно одним мановением руки заставить море расступиться, что не бывает воскресения из мертвых и что научно доказано, что жизнь на Земле существует уже несколько миллиардов лет. Религиозное сознание требует отказаться от этого знания. Его место должна занять вера, вера в то, что разум отрицает. «Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум твой»4 — учит нас Библия. Проповедники говорят, что наш разум ненадежен, и любые, казалось бы, очевидные выводы, сделанные на основе разума и логики, суть иллюзия. Вместо развития интеллекта нам предлагают веру в сверхъестественное, непостижимое для нашего слабого ума.
Перестать думать — значит утратить навыки выживания. Полагаясь только на веру, человек снимает с себя ответственность за свою жизнь. Как слепой ищет помощи у зрячего, чтобы перейти дорогу, так верующий руководствуется чужим умом, чтобы не заблудиться в реальности. Религия предлагает вверить себя Божественному разуму, который и будет нашим поводырем.
Вера требует подчинения, подчинение ведет к рабству. Если вашим пастырем становится Бог, вы должны послушно, как ягненок, следовать за ним, куда бы он вас ни вел.
Альтруизм также полагается на веру. Как мы уже писали выше, он не объясняет, почему мы должны жертвовать собой ради других. Мы не услышим хоть сколько-нибудь вразумительных доводов в пользу утверждения, что чужая жизнь должна быть ценнее нашей. Нам твердят, что нравственность находится за пределами рационального и нравственные принципы следует принимать на веру. Общество решает, что хорошо, а что плохо, и навязывает вам свои представления о добре и зле. Благо — не то, что вы как разумный человек считаете полезным для себя, а то, считают полезным другие. Чтобы служить коллективу, нужно подчиниться ему.
Лишь оставаясь на позициях разума, можно добиться личной независимости и стать свободным. Разум не терпит посредников между человеком и реальностью. Человек мыслящий вырабатывает собственные суждения и делает собственные выводы, и ему не нужно жить чужим умом. Он не зависит от чужих убеждений, а формирует свои. И он уверен, что сам справится с трудностями. Единственное, чего он ждет от других, — это чтобы ему не мешали преследовать цели, которые он перед собой ставит, производить товары, которые он считает нужными, и обмениваться этими товарами с другими свободными людьми.
Существование тесной связи между разумом и свободой доказано самой историей. В обществе, погруженном в религиозный мистицизм, нет свободы. А общество, в котором правит разум, наслаждается свободой. Например, в Средние века на Западе власть Церкви была почти абсолютной. Не допускалось ни малейшего отклонения от христианских догматов. Люди жили как рабы, в полной зависимости от своих сюзеренов, и каждый обязан был подчиняться Церкви. Всюду царила ужасающая нищета, которая воспринималась как неизбежность. Людей смолоду приучали к мысли, что этот мир лежит во зле, а человек жалок и ничтожен. Богатство — это грех. Люди обречены на страдания. Но спасение возможно: оно лежит в области сверхъестественного, и спасется лишь тот, кто покорится воле Господа. Все, начиная с простых крестьян и кончая королями, жили в постоянном страхе, что после смерти они будут наказаны за грехи. Церковь определяла список грехов, за которые грешники должны были расплачиваться адскими мучениями. Люди платили Церкви налоги, слушались священников и строго исполняли заповеди. Человеческая жизнь была загнана в рамки церковных канонов, а еретиков пытали, сажали на кол и сжигали на кострах. Если отдельные группы людей пытались отойти от Церкви, папа римский отправлял к ним крестоносцев.
С наступлением эпохи Возрождения мистицизм и мракобесие начали отступать. Начался возврат к культурным ценностям Древней Греции, в основе которых лежал разум. Старые догмы были поставлены под сомнение, люди учились думать самостоятельно. Во многом благодаря обращению к философии Аристотеля вернулась вера в то, что человек способен познать Вселенную. Мы начали изучать и осваивать окружающий мир. Это преображение человеческого духа привело нас к эпохе Просвещения. Опора на разум способствовала накоплению знаний в области науки и политики и расцвету искусств. Эти процессы затронули и Церковь: благодаря распространению деизма стало возможным примирение религии и разума.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
