– Не знаю, – уныло отвечал Олен. – У этого загиб, и у этого загиб…
– Я тоже, ну… путал знаки, когда Истинный Алфавит учил, – с сочувствием произнес Бенеш. – Так вот наставник один раз меня не поправил и заклятие, ну, сработало неправильно…
– И что? – спросил навостривший уши Гундихар.
– Ну и я, вместо того чтобы подогреть воду, поджег собственную одежду, – молодой маг улыбнулся. – Потушили быстро, но ожоги… они заставили меня быть внимательным, да.
Гном захохотал, Арон-Тис ухмыльнулся, а Саттия задумчиво проговорила:
– Отличная мысль. За ошибки буду лупить тебя раскаленными железными прутьями. Вот тогда ты точно все выучишь.
– Где ты возьмешь эти пру… – договорить Олен не успел, с мачты прозвучал тревожный крик дозорного.
Алхимик, услышав его, побледнел, насколько это возможно для гоблина. Лицо его стало серым.
– Что такое? – встревожилась Саттия.
– Черный корабль на горизонте, – уши старого гоблина скрутились в трубочки, выдавая, насколько их хозяин испуган. – И он идет к нам.
– И что? – Гундихар накрутил на палец прядь из бороды.
– Нагхи.
Одного слова хватило, чтобы настроение путешественников изменилось. Олен вспомнил схватку у ручья в вывернутом наизнанку мире, зеленые глаза навыкате, руки с перепонками между пальцами, слизистую кожу нагхов. Тогда Рендалл едва не погиб, а Бенеша удалось спасти лишь чудом.
– Значит, придется сражаться, – только гном остался каменно спокоен. – Гундихар фа-Горин не испугается никакого врага, будь это даже разумные лягушки с Солнечного острова. Эх, жаль, сгинул мой мешок, в нем хранилась кольчужка. Пригодилась бы сейчас.
Бездонный дорожный мешок, где можно было найти все, от редких приправ до сапожного молоточка, пропал во время боя в поселке орочьих магов. Тогда реальность вывернулась после могучего удара гостя с Нижней Стороны, сошедшегося в битве с драконами, посланными хозяевами Небесного Чертога. Пропало и погибло в тот день многое, не только пожитки гнома…
– Сражаться так сражаться, – буднично проговорила Саттия. – Жаль, что стрел не осталось. Хотя на корабле должен быть запас. Пойдем, Арон-Тис, поговорим с капитаном.
Они с алхимиком поспешили к выходу из шатра, Олен пошел следом.
Кораблем владела нервная, крикливая суета. По средней палубе носились матросы, из трюма спешно выносили тяжелые арбалеты и связки стрел к ним – коротких и толстых. Одни пассажиры вооружались, другие молились, в голосах их слышались одновременно гнев и тоска.
А далеко на юге, разделяя линию горизонта надвое, виднелась черная точка размером с крупную муху.
– Шустро идут, лопни их жирные туши. – Гундихар выбрался на палубу, держа боевой цеп в руке. – Будь у нас три мачты да маг ветряной в придачу, тогда оторвались бы, наверное. А с двумя – вряд ли…
Корабль рос, становились видны детали – мачты, желтые паруса, окованный медью таран.
– Со стрелами у них слабовато, – заявила Саттия, поднимаясь по лесенке. – Одну связку длинных нашла, да и те поганые, без баланса, с дрянными перьями. А вот кольчуг зато полно. Я одну себе подобрала, – и девушка продемонстрировала рубаху из колец, чуть зауженную книзу, с коротким рукавом. – От случайного удара защитит, а большего и не надо.
– Пойдем отыщем себе что-нибудь, – сказал гном. – А то мне не по себе с голым пузом в бой идти. А тут бой будет настоящий, суровый, не чета прежним схваткам. Это я нутром чую, клянусь подолом старшей прабабки.
– Пойдем, – не стал спорить Олен.
Они спустились по лесенке на среднюю палубу и нырнули в люк. Окунулись в гам и топот, в запахи прокисшей грязи, застоявшегося пота и превратившейся почти в камень смолы. Гундихар как-то быстро сориентировался и привел Рендалла в закуток трюма, где мрачный боцман, шею которого украшала дудка на цепочке, выдавал матросам кольчуги.
– Кто? – рыкнул он, обнаружив чужаков. – Что?
– Нам тоже надо. Будем сражаться, – и гном напоказ взмахнул «годморгоном», чуть не зашибив одного из гоблинов.
– Так, – боцман, похоже, не был склонен к длинным беседам. – Выбирайте.
– Ага! – глаза гнома сверкнули, и он ринулся на кольчуги, точно кот на рыбьи потроха.
Роясь в защитном снаряжении, Гундихар успевал еще бормотать себе под нос и весело насвистывать:
– Ну и дрянная ковка, простит их Аркуд… это вообще никуда не годится… как гнилая кожа, – в могучих пальцах очередная кольчуга и правда треснула, – а вот это ничего, из нашей стали… Держи, тебе подойдет.
Олен поймал брошенную кольчугу, придирчиво осмотрел. Понятно, что не самая лучшая работа, да и подкольчужник настолько сильно протерся, что его, считай, и нет. Но сейчас не тот момент, чтобы быть разборчивым, так что и такая сойдет, как-то прикроет, и ладно.
Натянул кольчугу, присел, помахал руками, проверяя, не сковывает ли движения.
– Ну как? – спросил Гундихар, тоже успевший облачиться.
– Клянусь Селитой, бывало и получше. Но пойдем, а то без нас начнут.
Поднялись обратно на палубу, Олен с наслаждением вдохнул свежего морского воздуха. И тут внезапно явившаяся мысль поразила его с силой и мощью ударившей в скалу молнии – ведь если бы не воронка, образованная перстнем и мечом, то корабль нагхов проплыл бы мимо…
И шар гиппаров всплыл бы десятком миль южнее или севернее, не заметив «Огня вод»…
И маг остался бы в живых, и те гоблины, что погибли вчера…
Не будь на борту человека по имени Олен Рендалл, последнего отпрыска Безария Основателя…
Сердце пронзила такая боль, что он заскрипел зубами. Из-за него погибли все до единого жители Заячьего Скока, пали под мечами Чернокрылых. Посланец с Нижней Стороны погубил обитателей орочьего поселка, одних убил, других превратил в нечто ужасное. И что, теперь настало время расставаться с жизнью экипажу и пассажирам гоблинского корабля?
И все из-за него, Олена?
Может быть, проще броситься в море вместе с мечом и Сердцем Пламени? Чтобы покончить со всем и сразу, устранить жуткую опасность для ни в чем не повинных роданов…
– Олен, ты чего? Эй! – в сознание с трудом пробился встревоженный голос Гундихара. – Побелел весь и трясешься. Ты в порядке?
– Да, конечно. – Прыгни он за борт, судно нагхов никуда не исчезнет. Поэтому нужно сражаться, отправить в царство Адерга как можно больше сородичей колдуна, едва не погубившего Бенеша.
А там – будет что будет.
Черный корабль приблизился, стал виден закругленный борт, куда более высокий, чем у «Огня вод». Во всей красе открылся герб Солнечного острова, немного похожий на эмблему Золотой империи.
Олен и Гундихар поднялись на кормовое возвышение, где стояли Бенеш и Саттия, оба мрачные и сосредоточенные. Рядом с ними сидел Рыжий, похожий на столбик из золота.
