– Они и так бз… бдят так, что дышать нечем! – вставил слово проснувшийся Нерейд. Он потянулся и стал похож на громадного рыжего кота. – А что завтра выходим – это добро!.. Надоело на одном месте торчать!
Дюжие молодцы на причале навалились, крякнули, кто-то от избытка чувств помянул Ящера, струг со скрипом и плеском сдвинулся и поплыл прочь от берега. Река приветливо тыкалась в борта, ветер нес сырые запахи.
Ивар стоял на носу, не оборачивался. Знал, что с причала машут руками Васька Буслаев, Арнвид, Гудрёд с Рёгнвальдом, другие викинги, что остались в Хольмгарде. Незачем смотреть в лица тем, кого можешь в этом мире больше не увидеть.
– Как плыть на этом, конунг? – В голосе Сигфреда звучала растерянность. Струг хоть и похож на маленький, странно округлый драккар, все же совсем другой корабль: все тут чужое, непривычное. – Не перевернемся?
– Не должны, – Ивар повернулся к дружинникам. Те расселись на коротких лавках, растерянные, точно гуси, очутившиеся вместо привычного пруда в бурном море. Все ждали, что конунг вселит .в них уверенность, и никого не волновало, что у него самого душа утекла в пятки. – Весла вставьте и не ленитесь, а то Лычко со своими, что горазды только ложкой грести, нас обгонит…
Второй струг, на котором плыл русич с тиверскими дружинниками, резво вырывался вперед.
– Что? – возмутился Нерейд. – Какие-то сухопутные жабы нас обойдут? Ни за что, клянусь девственностью Фрейи!
Задетое самолюбие – хорошее средство против неуверенности, зашлепали о воду весла, легкие по сравнению с. теми, которыми гребут на драккаре, палуба огласилась слитным сопением.
– Вот так! – покрикивал от рулевого весла Эйрик. – Раз-два! Раз-два!
Мимо плыли поросшие кудрявыми елками берега. Река, неторопливо журча, бежала на юг.
Лычко догнали быстро, обошли и пристроились спереди. Почти сразу река кончилась, дальше раскинулась широкая водная гладь. Над ней порхали птицы, отражения облаков плыли мрачно и величаво, словно ползущие по дну юры снега.
– Море? – ахнул кто-то из викингов.
– Ильмень-озеро! – пояснил Лычко со своего струга. Шли вдоль берега, одно за другим минуя большие, богатые селения. С суши махали стирающие белье бабы, дружной гурьбой, со свистом, бегала ребятня. Гладь Ильменя была усеяна рыбацкими лодками. Те неспешно, с достоинством отступали, освобождая дорогу.
– Совсем они тут набегов не боятся, – с осуждением бурчал Нерейд, орудуя веслом. – Непуганые!
– А чего им опасаться, – рассудительно ответил Ингьяльд, – если таких, как ты, воевода Налим еще у моря встречает?
Нерейд насупился, но смолчал.
Желтое, точно мед, солнце неторопливо клонилось к закату, поливая озерную гладь потоками золота. Берег по левому борту был дикий, заросший камышом. Стаями поднимались утки, от кряканья закладывало уши.
– Пристаем!.. – донесся крик со струга Лычко, которого все же пропустили вперед, чтобы сдуру не заплыть невесть куда.
– Куда? – проворчал Нерейд. – На болоте ночевать будем, что ли?
Шелестящая стена камыша внезапно осталась позади, на пологом зеленом берегу обнаружился негустой лиственный лес. Гордо белели стволы берез, похожие на колонны из серебра.
– А вот сюда и причалим… – распорядился Ивар. – Табань!
Нос струга мягко ткнулся в песок. Ивар первым спрыгнул на сушу, ухватился за борт, липкий от смолы
– Тащи! – велел конунг. Последовал рывок, и легкое суденышко в одно мгновение оказалось на берегу.
– Да, это не драккар тягать! – задумчиво заявил Нерейд.
– Именно, – кивнул Ивар. – А поэтому все живо за дровами!
Викинги завыли, словно стая волков, которых кто-то обозвал шавками, но разбежались по сторонам быстрее почуявших опасность тараканов. Тиверцы суетились вокруг костра, один сыпал что-то в громадный, закопченный котел.
– Охрану поставили? – спросил Ивар у подошедшего Лычко.
– От кого? – махнул рукой тот. – Тут еще новгородские земли, безопасно. Вот ночью выставим дозоры…
– Ладно, – не стал спорить конунг. – Пойду тогда руки от смолы отмою.
– Осторожнее, – предупредил Лычко. – Ильмень – древнее озеро, оно было еще до того, как в эти земли пришли люди.
– И что?
– Хозяева здесь водяницы! – С лица бывшего императорского охранника слетела вечная ухмылка. – Сейчас, в начале лета, они особенно опасны. Лучше не ходить к воде по одному!
– Ничего! – Ивар гордо выпятил подбородок. – Я не боялся джиннов и альвов, сражался с йотунами и мангасами, неужто испугаюсь водяниц?
– Ну смотри. – И Лычко отошел в сторону.
Вода Ильменя была холодной, словно текла с ледника. Ивар мыл руки, когда в воде перед ним что-то блеснуло. Конунг присмотрелся и судорожно сглотнул – на дне, разглядывая его, ворочалась девка с рыбьим хвостом. Чуть заметно колыхались зеленые длинные волосы, похожие на водоросли, изо рта дразняще высовывался кончик языка. Чешуйки на хвосте серебрились, взгляд приковывала грудь, крупная, тяжелая, с торчащими алыми сосками.
По телу прокатилась сладостная судорога…
Водяница вздрогнула, распахнулись огромные синие глаза. Шевельнулся хвост, и дева-рыба исчезла, словно ее и не было, лишь взметнулось со дна облачко ила. В десятке шагов от берега вода вспенилась, забурлила. Из глубин поднималось нечто огромное, тяжелое.
Ивар шагнул назад, ладонью нащупал рукоять меча.
Волны плеснули в стороны, из них высунулась гигантская, украшенная усами голова. Она могла принадлежать сому, если бывают сомы, способные проглотить лошадь. В круглых мутных глазах светился ум, а над жабрами желтел тонкий ободок – Ивар едва не ахнул – из настоящего золота!
Царь-рыба некоторое время подозрительно смотрела на викинга, а потом бесшумно, без единого всплеска, ушла в глубину. Мелькнуло и пропало громадное тело, похожее на ствол векового дуба.
Только в этот миг Ивар осознал, как далеко он забрался от родных фьордов. По спине пополз холодок.
Глава 5ИГРЫ КОЛДУНОВ
– Рыба с золотой короной на голове? – Ингьяльд с недоумением уставился на Ивара и явно размышлял, не тронулся ли конунг умом. – Нет, не слышал никогда..
– Говорят, что так является людям бог Ильменя, – благоговейно сказал один из тиверцев. – Он настолько стар, что не умеет оборачиваться человеком, только рыбой или зверем.
– Похоже, что ты чем-то его заинтересовал, – прищурился Лычко. – Счастье, что не рассердил. Может быть, стоит принести жертву? Что скажешь, волхв?
– Я подумаю над этим. – Ингьяльд почесал лохматую голову, насупился. – Хотя зачем? Ведь не по Ильменю же мы доплывем до ваших земель?
– Нет, с завтрашнего дня пойдем по рекам, – степенно ответил русич. Багровые отсветы костра превращали его лицо в дикую, хищную маску, а уши, казалось, подергивались, ловя доносившиеся из леса звуки. – Но кто знает, докуда тянется власть Ильменя?
