– Я должен подумать, – повторил Боря.
– Позовите, пожалуйста, следующего, а пока мы будем с ним работать, думайте.
– Хорошо.
– Что случилось? – спросил Саша, когда Борис вышел из аудитории.
– Мне предложили филиал ВАЗа.
– Ты же хотел НИИ.
– Туда Коганов не берут.
– Стой здесь и никуда не уходи, – сказал Саша, – когда я получу направление, мы запьём твоё горе, я плачу.
– Ладно.
Когда на комиссию вызвали Сашу, он сказал, что сконструировал машину, которая заняла первое место на всесоюзном конкурсе самоделок.
– Я получил медаль ВДНХ и денежную премию и хотел бы продолжить работать в этом направлении.
– Отлично, – оживился Кирилл Владимирович Тураев, – у меня тоже есть машина и если бы было время, я бы с удовольствием всё делал сам. При нашем сервисе это не только дешевле, но и надёжней. Давай так, я тебя возьму в НИИ, а ты будешь следить за моим «Жигулёнком», – он хохотнул и добавил, – это, конечно, шутка, а если серьёзно, то у нас для молодых способных ребят отличные перспективы.
– Какие? – спросил Саша.
– Через пару лет аспирантура и кандидатская диссертация, а потом, если повезёт, и докторская.
– В общем, научная деятельность.
– Да, – подтвердил Тураев, – и раз ты сам сконструировал машину, это как раз для тебя.
– Нет, я предпочитаю практику, ну, например, движок в машине перебрать или неисправность устранить, а вам нужны люди, которые любят исследовательскую работу. У меня есть на примете один такой человек, я сейчас его позову, – Саша открыл дверь и окликнул Бориса.
– Я договаривался с тобой, а не с ним, – сказал Тураев, когда молодые люди вошли.
– Но ведь у вас есть место, Кирилл Владимирович, вы сами только что сказали.
– Я это сказал тебе.
– Что же, получается, для меня место есть, а для Когана нет? Это наводит на очень печальные размышления, Кирилл Владимирович, и если мои подозрения подтвердятся, то у вас могут быть серьёзные неприятности. Я ведь наш разговор на магнитофон записал, – Саша вынул из бокового кармана пиджака кожаный футляр на ремешке и покрутил им в воздухе, – очень удобная штука, мне её дал один человек, который недавно вернулся из Японии. Смотрите, симпатичный магнитофончик, правда. – Саша опять покрутил футляр у носа Тураева и добавил, – плёнку я оставлю себе, а копии пошлю в ваше Министерство и в редакцию «Комсомольской правды». Что вы на это скажете?
Начальник отдела кадров сидел молча, зло уставившись на Сашу, а тот жестом пригласив Бориса к столу, сказал:
– Напиши свою фамилию печатными буквами и распишись.
Борис не стал возражать, а когда они вышли, спросил:
– Кто это тебе магнитофон дал?
– Какой магнитофон?
– Японский.
– То, что я крутил перед Кирюхиным носом – это советский калькулятор в японском футляре, я его всегда для понта ношу. Я знал, что Кирюха этого не поймёт, а вот ты! Я думал, что у тебя мозгов больше. Еврей, называется. Правильно тебя на завод распределяли. Там тебе самое место.
– И ты думаешь, твой фокус что-нибудь изменит?
– Конечно, – уверенно ответил Саша, – ведь Кирюха кроме всего прочего алкаш.
– Откуда ты знаешь?
– Я это вижу, ты уж мне поверь, и когда я придумаю, как это использовать, я дам тебе знать.
Через неделю Саша приехал к Борису, сказал, что хочет поговорить с Кирюхой и подсоединил к телефону небольшую приставку. Затем он набрал номер и сразу же стали слышны гудки на другой стороне линии.
– Алё, это НИИ автодорожной промышленности? Позовите, пожалуйста, Тураева к телефону… Кирилл Владимирович?
– Да.
– Здравствуйте, с вами говорит капитан Лебедев, инспектор ГАИ. Кирилл Владимирович, неделю назад вы стали свидетелем ДТП на углу Ленинградского проспекта и улицы Пономарёва. Столкнулись автомобили «ГАЗ-М21» и «Запорожец».
– Вы меня с кем-то путаете, я ничего не видел.
– Нет, я вас ни с кем не путаю, потому что не видеть это мог только слепой или… – Саша сделал паузу и усмехнулся так, что его смешок легко можно было услышать на другом конце провода, – пьяный в стельку, да и тот если бы не увидел, то наверняка бы услышал, потому что сразу же за ударом раздались детские крики. По свидетельству очевидцев движение в обе стороны остановилось и никто не мог проехать.
– Да говорю же вам, я ничего не видел и, насколько я помню, движение там было совершенно нормальным.
У вас девятая модель Жигулей, номерной знак…?
– Да.
– Вы ехали по указанной улице в пять часов двадцать минут от Ленинградского проспекта.
– Я точно не помню, но вполне возможно, обычно я в это время возвращаюсь с работы.
– Кирилл Владимирович, ребёнок находится в больнице. Мы очень надеемся, что он выздоровеет, но родители его в ужасном состоянии и что они могут предпринять, мы не знаем.
– Да у меня за последние восемь лет не было ни одного предупреждения.
– Я не говорю про последние восемь лет, я говорю про конкретный день. У нас есть запротоколированные показания постового. Он пытался вас остановить, но вы проигнорировали его требования. Он записал номер вашей машины и попросил оказавшегося рядом прохожего быть свидетелем. Прохожий отказался, но поскольку его задержали за переход улицы на красный свет, постовой предложил ему сделку: свидетельские показания в обмен на штраф. Пока они торговались, выяснилось, что машина принадлежит вам, после чего молодой человек согласился. Зовут его… сейчас, погодите минутку. Да, вот, Борис Яковлевич Коган.
– Откуда они узнали, что это была моя машина?
– Кирилл Владимирович, мы ведь живём в XX веке, в нашем управлении есть современная техника и по номеру машины в базе данных мы можем быстро найти хозяина. Мы не прислали вам повестку и решили пока ограничиться звонком, но для того, чтобы всё было по букве закона, вы должны поговорить с товарищем Коганом. Дать вам его телефон?
– Да.
– Записывайте… Ну, всего вам доброго.
Саша положил трубку и посмотрел на друга.
– Кирюха, успокоившись, элементарно узнает, что там никакой аварии не было, – сказал Борис.
– Авария была, а его действительно пытались остановить.
– Почему же он не остановился?
– Скорее всего, потому что был пьян, но это неважно.
– Что же мне делать?
– Думай сам, теперь всё зависит от тебя.
* * *
После переговоров с Тураевым Бориса взяли лаборантом в НИИ и он стал делать диплом в недавно организованной лаборатории автоматики. Штатное расписание в ней утверждено не было, существовала она на хозрасчётные темы и было непонятно, выживет ли она вообще, а если нет, то Тураев мог уволить молодого специалиста без лишних объяснений. Боря в институте получил лишь самое поверхностное понятие об автоматике и должен был учить её по ходу работы над дипломом. Иногда он приходил на кафедру родного института для консультаций. Там делал диплом Саша, который несмотря на желание перебирать двигатели, на завод распределяться всё же не стал.
