Не торопись. Они на два размера больше, чем ты носишь. — Майлз продемонстрировал первую пару: чудесного изумрудного оттенка купальник и бирюзового цвета майку. — Для публичного обозрения ты можешь надевать поверх вот это. Оно, кстати, и к лучшему: печет здесь преизрядно. Но для эксклюзивного показа — для меня, то есть, — майку можно отставить.
Карен недоуменно захлопала ресницами.
То же относится и ко второй паре. — Майлз извлек из кучи золотисто-бежевый купальник и к нему — майку в тон. — Разумеется, для эксклюзивной демонстрации туалета можно отказаться не только от майки, но и от верхней части.
Карен по-прежнему не произнесла ни слова.
Не одобряешь?
Ты просто гений! — Молодая женщина порывисто вскочила с кровати и звонко чмокнула мужа в губы. — Как это я сама не подумала? — И она принялась лихорадочно стягивать нелепый купальник для беременных.
Не потому ли, что у кого-то слишком серьезный склад ума? — предположил Майлз.
А еще ты ужасно милый! — рассмеялась она.
Но это не все. — Дождавшись, когда жена переоденется в изумрудный купальник-бикини и майку, он снова вышел из комнаты, а затем вернулся с двумя шляпами, парой белых полотняных туфель и соломенной пляжной сумкой.
Майлз, а в киоске хоть что-нибудь осталось?
Полным-полно. Сей головной убор, — он продемонстрировал изящную шляпу из итальянской соломки с широкими полями и белой ленточкой на тулье, — предназначен для неспешных прогулок и загорания на пляже. А вот этот, — любящий супруг помахал бейсболкой, — для развлечений более активных: катания на лодке и всего прочего в таком духе. Ну а туфли всегда пригодятся.
Карен с превеликой осторожностью водрузила на голову соломенную шляпу, заправив под нее волосы. Затем надела туфли и перебросила через плечо сумку. Эффект был потрясающий: майка отлично скрывала все внешние признаки беременности, и молодая женщина внезапно почувствовала себя на седьмом небе куда лучше, чем полчаса назад.
Глазам своим не верю! — воскликнула она. — У тебя безупречный вкус в отношении одежды, цвета и…
И женщин?
Майлз стоял, прислонившись к стене. Синие спортивные шорты, серая майка и шлепанцы на босу ногу придавали ему весьма залихватский вид.
Я хотела сказать совсем не то. Вечно ты меня с толку сбиваешь! — пожаловалась она.
Что до хорошего вкуса в отношении женщин, — согласен, — отозвался Майлз, так и пожирая жену взглядом. И улыбнулся краем губ, видя, как та слегка зарумянилась. — Должен признаться, что продавщица гостиничного магазинчика тоже его отметила.
Хоть я и беременна? — изумилась Карен.
Ты никак не поймешь одну простую истину: беременность тебя только красит!
Хорошо, поверю тебе на слово, — поморщилась Карен.
Поверь безо всяких оговорок. Ты расцвела на диво…
Таким пышным цветом, что скоро в дверь пролезать перестану! — Отсмеявшись, Карен тихо добавила: — Я и впрямь полагаюсь на твое слово: что еще мне остается? И спасибо тебе. За то, что вернул мне уверенность и затратил на это кругленькую сумму! — Она снова поцеловала мужа. — Не пойти ли нам искупаться, мистер Диксон?
Не ответив, Майлз завладел ее рукой и заглянул в глаза жены. Затем поднес ее руку к губам.
Отличная мысль, миссис Диксон!
Ты в первый раз так меня назвал, — смущенно заморгала Карен. — А все вокруг только так и обращаются: «миссис Диксон» да «миссис Диксон»! Звучит так весомо, надежно…
— Куда лучше, чем «мисс Торп», верно? Карен поджала губы, но выдержки ее хватило ненадолго: она просияла улыбкой.
Очко в твою пользу! Сдается мне, я признала твою правоту еще при первой встрече вопреки здравому смыслу.
Вот так-то лучше! — рассмеялся Майлз. — Но, возвращаясь к теме: мы идем купаться, миссис Диксон?
Как скажете, мистер Диксон, — ответила она.
Целыми днями молодые купались, загорали, ловили рыбу, катались на лодке. Карен буквально лучилась здоровьем, медовый загар изумительно шел к чертам ее лица. Майлз убедил жену в необходимости дневного сна, а сам в это время уходил поплавать с аквалангом или покататься на водных лыжах. Однако, просыпаясь, Карен зачастую обнаруживала, что муж, склонившись над ней, осторожно проводит пальцем по ее бровям или целует пальцы ног.
Жара стояла невыносимая, и мимолетные сумерки тропических широт приносили желанное облегчение. Полюбовавшись закатом, Карен возвращалась к себе, чтобы переодеться к ужину, Майлз же иногда оставался поболтать с другими отдыхающими.
А на четвертый день произошло нечто из ряда вон выходящее. Карен сидела перед зеркалом, размышляя, что надеть. В конце концов, она остановила выбор на длинном розовом платье, с низким вырезом и пышными рукавами, присобранном под грудью. Спереди тянулся ряд крохотных золотых пуговиц, так что Карен надела золотистые сандалии и жемчужное ожерелье. А затем извлекла из роскошного букета на столе цветок и собралась уже закрепить его в волосах, но вдруг застыла на месте.
В этот момент вошел Майлз и с порога заметил ее напряженную позу, воздетые руки, расширившиеся от изумления глаза.
Что случилось? — испугался он.
Кажется, он шевельнулся, — благоговейно прошептала Карен, накрыв ладонью живот. — То есть они оба шевельнулись… или все-таки только один… не знаю. Но это просто невероятно!
Майлз быстро пересек комнату и приложил руку к животу жены. А затем поцеловал ее в щеку и с сожалением сказал, что ничего не чувствует.
Но я не ошиблась, поверь! А, вот снова!
Да, ты права!
Ну же, ну, маленькие, не бойтесь — мама здесь, с вами, — заворковала она, обращаясь к младенцам.
Пора придумывать имена, — рассмеялся Майлз, стягивая с себя майку. — У тебя есть предпочтения? — крикнул он уже из душа.
. — Мы ведь еще не знаем, кто они, так что заранее решить трудно… Ох, мысли путаются!
Тогда давай заготовим по паре имен для мальчиков и девочек, — предложил Майлз, возвратившись из ванной. — Мне, например, всегда нравилось имя Уильям. — Он отбросил полотенце и принялся одеваться.
Карен присела на кровать, не сводя глаз с мужа. Она всегда завороженно следила за ритуалом одевания — не только потому, что отрадно было любоваться этим жилистым, мускулистым телом атлета, но еще потому, что каждое его движение было исполнено решимости. Нет, этот представитель мужского пола не из тех, кто медлит в замешательстве, размышляя, что бы надеть. Карен улыбнулась и тут же подумала: а что произойдет, если нужный предмет туалета не окажется под рукой, идеально выстиранный и выглаженный?
До поры до времени от нее ничего не требовалось: персонал гостиницы ревностно заботился о своих гостях. Но дома все будет иначе…
Карен… — Майлз склонился над ней, заправляя белую рубашку в светло-серые брюки. — Тебе не нравится имя Уильям? Ведь так зовут твоего отца.
