Книга Камень предтеч - Андрэ Нортон

При входе в атмосферу мы получили такой удар, что на некоторое время потеряли сознание. Когда я снова пришел в себя, вибрация прекратилась, но корабль раскачивался от моих неуверенных движений так, словно мы запутались в огромных сетях, а не сели на твердую поверхность. Прикрепив шлем к скафандру, я заметил, что Иит на всякий случай залез в свой ящик. Затем я осторожно пополз к люку, от моих движений спасательную шлюпку бросало из стороны в сторону самым неприятным образом.

Изнутри люк запирался несложным устройством, рассчитанным на то, что человек, котором удалось спастись, может быть серьезно ранен. Но когда я попытался открыть его, механизм заело, а в щель поползли струйки белого дыма. Я боролся с упрямым металлом до тех пор, пока не смог протиснуться через образовавшееся отверстие без риска порвать свой драгоценный скафандр.

Снаружи меня охватили клубы плотного дыма. Я огляделся в поисках опоры. Спасательная шлюпка начала скользить в сторону, и я понял, что у меня нет времени на размышления. Как только она резко наклонилась, я прыгнул прямо в клубы дыма и угодил в кучу измятой и горящей листвы, скрытой за этой завесой.

Обломок ветки толщиной в руку, с острым, как копье, концом едва не пропорол меня насквозь. Я схватился за него обеими руками и секунду висел, судорожно пытаясь найти ногами хоть какую-нибудь опору. Но он согнулся под мое тяжестью, я, ломая ветки, рухнул вниз и застрял на самой толстой из них, зацепившись поясом за покрытый мхом сучок. Неподалеку раздался страшный треск – это, должно быть, упала спасательная шлюпка. Я повис на суку, который задержал мое падение, и, затаив дыхание, осмотрелся вокруг.

Листва, окружавшая меня, была блеклого желто-зеленого цвета, местами переходившего в ярко-желтый и пурпурно-красный. Я стоял на покрытой грубой коркой ветке, настолько широкой, что на ней свободно могли разойтись два человека, ее устилал фиолетовый мох, из которого торчали алые шипы с чашечками, похожими на цветы, которые открывались и закрывались в ритме дыхания или бьющегося сердца.

Надо мной зиял огромный пролом с рваными краями, очевидно, он образовался при падении спасательной шлюпки. Вокруг меня лиственный шатер был плотным и непроницаемым.

Я подтянул поближе ящик с Иитом, он стоял на задних лапах и осматривался вокруг, быстро, по-змеиному двигая шеей. Раздался удар, который я не только услышал, но и почувствовал, ветка подо мной закачалась. Я решил, что спасательная шлюпка достигла наконец земли. Даже такому тяжелому кораблю потребовалось на это некоторое время, значит крона располагалась высоко над землей и была достаточно плотной, чтобы выдержать тяжесть приземлившегося корабля, смягчить удар и задержать окончательное падение.

Клубы дыма стали еще гуще и надвигалось откуда-то сверху. Если там разгорался огонь, то требовалось срочно уходить. Обогнать лесной пожар в моем неповоротливом скафандре было практически невозможно.

Я встал и осторожно двинулся по направлению к стволу. По крайней мере, впереди меня ветка делалась шире и толще. Помимо мха и дыхательных чашечек здесь попадалась и другая растительность. Вскоре одно такое растение преградило мне путь. Широкие, мясистые желтые листья, сложенные розеткой, образовали углубление, в котором собралась вода или какая-то другая бесцветная жидкость. Над этой крошечной запрудой я увидел наконец живое существо.

Насекомое, величиной примерно с мою ладонь, вспорхнуло, раскрыв свои прозрачные крылышки. Оно настолько сливалось с листвой, что я не замечал его, пока оно не взлетело. Другое существо, прятавшееся за листьями, подняло мокрую морду и оскалило зубы. Как и насекомое, оно было хорошо замаскировано, его темная, покрытая неровными наростами шкура копировала грубую кору, покрывавшую сучья дерева. Судя по клыкам, это было плотоядное животное, величиной примерно с Валькирию, с длинными конечностями, заканчивающимися цепкими когтями, явно предназначенными для охоты, а не для лазанья по веткам дерева.

Оно не испугалось меня и не собиралось отступать. Оскалив зубы, наклонило вниз уродливую голову и вобрало ее в плечи, как будто собиралось прыгнуть.

Для того, чтобы двигаться вперед, мне пришлось бы обойти водоносное растение. Мой соперник был невелик, но не стоило его недооценивать. Как мне не хватало лазера. По корабельным законам все оружие во время полета хранится под замком. Кроме того, вольные торговцы, как правило, имеют при себе только станнеры, выстрелом из которого можно оглушить, но не убить. А у меня не было даже станнера.

– Не трогай его, – прозвучала в моей голове команда Иита, – оно убежит.

И оно действительно убежало, исчезло внезапно, напомнив мне призраки, создаваемые песчаными волшебниками с Хаймандиана. Я заметил лишь тень, мелькнувшую на фоне коры за растением, и больше ничего не говорило о том, что его уже нет.

Я осторожно ступил на широкие листья. Они ломались под моей тяжестью, желтый сок, сочившийся из них, пачкал подошвы ботинок, листья чернели и тут же начинали гнить, распадаясь на части. Еще несколько прозрачных тварей взлетели и с плеском опустились вниз за моей спиной. Своим появлением я разрушил мир, в котором они обитали.

Скользя и оступаясь, я осторожно двигался по покрытой слизью поверхности и наконец перебрался через нее. Лицо под шлемом было покрыто потом, дыхание стало прерывистым. Запасы воздуха подходили к концу, придется снять шлем, даже если это будет стоить мне жизни.

Присев на корточки, я щелкнул замком и сделал вдох, не исключая того, что в результате этого эксперимента останусь без легких. Но, хотя воздух и был насыщен ядовитыми испарениями, он понравился мне больше, чем тот, которым мне пришлось дышать в спасательной шлюпке.

Со всех сторон доносились разнообразные звуки: жужжание насекомых, резкие крики, раздававшиеся в отдалении глухие удары, казалось, кто-то время от времени бил в огромный барабан. Слышался шелест и потрескивание. Я чувствовал сильный запах гари, хотя и не замечал среди живущих на дереве существ никакого движения, которое дало бы возможность предположить, что эти обитатели покрытых листьями высот спасаются от огня.

За моей спиной увядало растение-водонос, его измятые листья распадались на гниющие куски, внутренние лепестки или листья, в которых собиралась вода, раскрылись, и с ветки хлынули бурные потоки, унося с собой извивающихся и отчаянно барахтающихся животных. Растение продолжало умирать и гнить, наконец от него осталось лишь черное пятно, издававшее такой тошнотворный запах, что я поскорее двинулся дальше.