— Тебе было двадцать, мне двадцать пять — не так уж и рано.
Лора подняла брови и пожала плечами.
— А мне кажется, рано. Что ты можешь знать в двадцать лет? — Она грустно рассмеялась. — Хотя, если хорошенько подумать, что я знаю в свои двадцать девять?
Его это очень тронуло.
— А когда мы вообще что-то знаем? Чем мы старше, тем опытнее. Вот и все. А жизнь по-прежнему игра.
Казалось, ее это не убедило.
— Я удивляюсь, почему была такой самонадеянной в свои двадцать лет. — Их глаза встретились, взгляд Лоры смягчился. — А может, и не удивляюсь, — мягко добавила она.
— Ты… — Его палец осторожно коснулся ее губ. — Ты была влюблена.
Она взяла его за руку.
— Ты можешь доказать это?
Они молча смотрели друг на друга. Ему казалось, что даже воздух вокруг пропитан желанием. Все тело напряглось. Как он хотел ее! Хотел настолько, что, казалось, еще чуть-чуть — и он сорвет с нее одежду и овладеет ею на кофейном столике, на полу, на ступенях, в холле и, в конце концов, на кровати, залитой теплым полуденным солнцем. Но никак нельзя. Во всех книгах совершенно ясно было написано, как опасно в случаях амнезии опережать события.
— Ммм? — Лора смотрела на него выжидающе. — Ну, чем ты можешь это подтвердить?
Я люблю тебя. Разве это не подтверждение? Энди откашлялся.
— У меня есть твои письма. — Думай о бейсболе, о чем угодно, только не о том, как она на тебя смотрит. — Старые письма.
Она была не только удивлена, но и явно польщена.
— Ты сохранил мои письма?
— Вот такой я… странный. — Он застенчиво улыбнулся. — Но если ты кому-нибудь расскажешь, я все буду отрицать.
— О, твоя тайна умрет вместе со мной.
Они опять замолчали. Она вздохнула, потом еще раз.
— Энди?
— Да? — Он погладил ее пальцы и поднял глаза, лицо Лоры было очень озабоченным.
— А Адель и раньше всегда так себя вела, придиралась к нам?
Энди очень страшился этого вопроса. Поцеловав ей руку, он откинулся на спинку дивана.
— Ты действительно хочешь об этом поговорить?
— Я не хочу, но мне кажется, мы должны.
Он довольно долго рассматривал оранжевую лошадку на каминной полке.
— Ты спрашивала, были ли у нас проблемы в семье…
— И ты не захотел ответить.
Энди долго колебался. Он не хотел сейчас начинать этот разговор.
— Зачем вспоминать о плохом, которое теперь в прошлом, если нам представилась такая замечательная возможность узнать друг друга заново?
— В том-то все и дело. Ты все это помнишь, а я — нет. Я ничего не могу поделать, но мне кажется, у тебя есть определенное преимущество.
— Ну, это же не соревнование.
— Знаю, но ты все равно из-за этого можешь определенным образом направлять наши отношения.
— А тебе обязательно зацикливаться именно на плохом в нашем прошлом? — И он медленно наклонился к ней. — Почему бы не вспомнить хорошее? Ведь его было так много.
— Всегда существует обратная сторона медали. Я тебе уже, наверное, надоела, но еще раз замечу — я не помню ничего.
— А может, ты просто так думаешь. — Он дотронулся ладонью до ее щеки. — Ты ведь помнишь это? — Его рука скользнула по волосам Лоры, и Энди мягко притянул жену к себе. Черт с ними, с умными книгами. Ему необходимо это.
Им необходимо это.
Когда его губы коснулись ее губ, Лора вся затрепетала. Горячая волна желания захлестнула ее истосковавшееся по ласке тело. Она ответила, не задумываясь, закрыв глаза. Он подвинулся ближе и другой рукой обнял ее за плечи. Ее руки прошлись по его груди, широким плечам и обвились вокруг шеи. Внутренний голос говорил: «Что ты делаешь? Ты почти не знаешь этого человека, а сама идешь в его объятия». Но этот голос принадлежал Мэри Шеппард. Теперь она прислушивалась к другому голосу, звучащему из самой глубины ее естества. Голос Лоры, или самого сердца, говорил, что его нежность и любовь нужны ей сейчас больше, чем пища и вода. И она полностью отдалась безрассудному зову своего тела. Она хочет этого, а там — пусть будет что будет! Его объятия были такими сильными, она чувствовала себя такой защищенной в его руках!
Сначала поцелуи их были легкими, но желание все сильнее овладевало ими. Поцелуи становились все более продолжительными, страстными. Инстинктивно Лора приоткрыла губы, чтобы почувствовать его язык и ответить. Ощущение было пронзительным. Она никогда не понимала выражения «слияние душ», но в этот момент почувствовала, что всем своим существом растворилась в Энди, утонула в нем, как в зыбучих песках. Где-то в самом далеком уголке сознания мелькнуло, что если она не остановит этого, то может потерять себя. «Наоборот, я уже потеряла себя». А сейчас она получит возможность найти.
Руки Энди скользнули по ее спине, крепко сжав талию. Ощущение было настолько сильным, будто он касался обнаженной кожи. Еще подумалось, что нужно быть сдержаннее, но это было уже выше ее сил. «В конце концов, мне нечего терять, теперь я могу только обрести». И она с еще большей страстью, выгнувшись, прильнула к нему, а его пальцы, пробежав по спине, начали ласкать ее грудь. Время остановилось. Лоре казалось, она перестала дышать. Почувствовав его руки на своей груди, она застонала. Все напряжение, неудержимое влечение вылились в этом стоне. Мэри Шеппард больше не было, а Лора знала — все правильно.
Все внутри дрожало от нетерпения, тело стремилось к ласкам. Ей так хотелось почувствовать его руки всюду, ниже, ниже, пока… При одной мысли об этом у нее перехватило дыхание.
Энди отпрянул.
— Извини, я не хотел сделать тебе больно.
— Что? — Лора пыталась сосредоточиться. Почему он остановился? — Я сделала что-то не так?
— Ты? — Глаза у него округлились. — Ты удивительная.
— Тогда почему ты остановился? И вообще, почему каждый раз, когда между нами что-то возникает, ты тут же пасуешь?
— Я для тебя чужой.
— Ты мой муж, — рассмеялась она.
— Но ты же этого не помнишь.
Она провела пальчиком вниз по его груди.
— Я тебе верю.
— А во всех книгах по психологии, — голос Энди звучал несколько натянуто, — особенно подчеркивается, что в случаях амнезии ни в коем случае нельзя слишком торопиться.
Лора, опять не выдержав, рассмеялась.
— Мне столько нужно наверстать, что пройдут месяцы…
— Но ведь стресс…
— Энди.
― Да?
— Мне кажется, не похоже, чтобы я любила опережать события, правда ведь? — Она вопросительно посмотрела на него. — Но все, что было сейчас, по-моему, было самым правильным и самым разумным, что я сделала за последнее время. Все мои логические выкладки ни к чему не приводили, а вот интуиция привела в Нантакет. Поэтому я считаю, на нее можно положиться. Кроме того, я ведь уже взрослая. И давай я буду отвечать за себя, а ты за себя.
