Из национальной экзотики Диана приобрела для себя довольно крупную статуэтку тролля, чтобы поставить в гостиной, по соседству с индусскими божествами. А для Тима нашла плотный, зимний свитер ручной вязки, на молнии, с орнаментом из стилизованно-угловатых синих оленей на белом поле.
При мысли об этом парне у нее привычно защемило сердце. Бедный. Сейчас, наверное, уже вернулся домой с работы. Сидит в одиночестве за кухонным столом или в гостиной у телевизора. И думает о ней. Страдает…
Диана тут же спохватилась и потянулась в сумочку за телефоном. Боже, чуть не забыла! Ведь обещала сама позвонить ему вечером. Он ждет ее звонка. Переживает, расстраивается, волнуется за нее. Наверняка сразу пожалуется на то, что не видел ее уже несколько дней и не слышал ее голоса уже много-много часов. Что сходит с ума от тоски и ревности.
Вот идиотка! Разве можно быть такой забывчивой и мучить понапрасну близкого человека! У него и без того проблем хватает. Впрочем, как и у нее. Конечно, побывать в других странах всегда интересно. Расширяет кругозор и видение мира, помогает карьере. Но как приятно было бы оказаться сейчас не на берегу узкого морского залива, в холодноватых лучах заходящего северного солнца, вместе с чужими людьми, а рядом с Тимом, в его уютных и теплых объятиях, в его уютной квартире. Возлежать на мягкой шелковистой шкуре настоящего белого медведя, постеленной перед камином. Глядеть на завораживающие синевато-оранжевые язычки пламени, танцующие на кусочках угля и бросающие красноватые отблески на их обнаженные тела. Чувствовать, как находят друг друга их губы и руки, как привычные сладкие волны зарождаются в глубине их тел. В предвкушении полного слияния для утоления острой жажды после многодневной разлуки…
От этих видений у Дианы даже закружилась голова, и она почувствовала, как слабеют и становятся ватными ноги. Пришлось даже взяться руками за ограждение на причале, чтобы не опуститься бессильно на асфальт. Да, в последнее время с ней творится что-то странное. У нее были близкие знакомые и до Тима, но никто из них не вызывал столь острых переживаний. И чем дольше длится их общение, тем сильнее чувствуется магнетизм его личности, действующий на нее на любом расстоянии. Даже сейчас, когда их разделяют многие сотни миль.
Диана достала телефон и мысленно усмехнулась. Каждый раз, когда надо было позвонить Тиму, тут же вспоминалась реклама бесплатных звонков по «любимому номеру». Его номер телефона, естественно, попал в это избранное число.
— Привет, Тим. Надеюсь, не помешала? — игриво спросила она.
— Ну наконец-то! А то я уже начал думать, что что-то случилось, — донесся из трубки ворчливый и одновременно счастливо-радостный голос. — Уже места себе не нахожу. Привет! Я безумно счастлив, что ты наконец-то вспомнила обо мне. Как день прошел? Чем занимаешься?
— Всем понемножку. Я всегда помню о тебе. Не переживай. Все нормально. Рабочая часть поездки практически закончилась. Осталась культурная программа, ну и кое-какие дела на завтра. Я сейчас на набережной. Только что вернулась с прогулки по морю. Можешь даже послушать голос волн и крики чаек.
Она поднесла трубку поближе к воде, а потом продолжила разговор:
— Купила тебе небольшой подарок. Какой, не скажу. Пусть это будет небольшим сюрпризом. Узнаешь в аэропорту. Или нет, лучше подождем приезда ко мне домой. Тебе придется раздеться, чтобы его примерить. В аэропорту это будет неудобно.
— Дорогая, ну какие могут быть неудобства, когда ты рядом? Ты же знаешь, что для тебя я готов на все. Могу даже раздеться в любое время и в любом месте. Особенно если это обещает интересное продолжение. Помнишь нашу ночную прогулку в Сент-Джеймском парке?
— Еще бы не помнить, — ответила она. — Сразу начинаю краснеть, когда вспоминаю этот эпизод с бродягой на лавочке. Хорошо, что он вовремя подал голос. Представляю, что бы он мог увидеть, если бы подождал еще пару минут!
— Ничего особенного. Обычных молодых и темпераментных влюбленных, очень увлеченных друг другом, на которых подействовало очарование теплой летней ночи в пустынном парке. — Тим проникновенно напомнил: — По лунной водной дорожке, переплетаясь шеями, скользят лебеди. Рядом с ними перекликаются о чем-то своем утиные пары. Сама природа вокруг призывает к слиянию. Все было так романтично и естественно, что я просто не мог устоять. Ты была неотразима. К тому же, насколько я помню, сама начала расстегивать кофточку. А я просто тебе помогал.
— Тим, ты, как всегда, пытаешься исказить картину и приписать мне собственную несдержанность. Я просто проявила слабость, — принялась оправдываться Диана. — И не сама расстегивала, а позволила тебе расстегнуть пару пуговичек. Ты прекрасно знал, что под кофточкой ничего нет, и пытался этим воспользоваться.
— Естественно. А как еще я мог реагировать на то, что увидел, когда расстегнул пуговицы? Мои губы сами потянулись к…
— Ну конечно, — с иронией прервала его Диана. — А куда потянулись твои руки? Если бы тот бродяга не попросил у тебя сигарету, то не знаю, что бы произошло…
— Зато я прекрасно знаю, — рассудительно и с ноткой сожаления в голосе заметил Тим. — Мы смотрелись бы со стороны как два белых лебедя, играющих на шелковистой траве. Спасибо, конечно, королеве Великобритании за то, что повелела держать этот парк открытым круглосуточно. Но вот вход для иных лиц, кроме влюбленных, туда надо было бы ограничить, особенно в ночное время.
— Я знаю твою точку зрения на деяния монарха. Ты уже как-то выступал по поводу ее покровительства велосипедистам. Когда один из них подал на тебя судебный иск.
— Я лоялен к деяниям королевы, но только в разумных пределах. Эти велосипедисты под королевским прикрытием почувствовали свою безнаказанность и наглеют. А суды почти автоматически все решают в их пользу… Ладно, черт с ними! Лучше давай я тебе расскажу, что мы будем делать, когда приедем к тебе из аэропорта. Вначале зашвырнем твой чемодан в самый дальний угол. Потом я сорву с тебя всю одежду до последней ниточки. Затем мы заберемся вместе в ванную…
— Нет, Тим, лучше не надо. А то я сегодня ночью вообще не засну. Я и так мучаюсь без тебя и считаю каждый час, оставшийся до нашей встречи. Предпочла бы услышать это описание не по телефону, а глядя в твои глаза. Они у тебя в этот момент преображаются. Даже начинают светиться желтым, как у кота… Знаешь, дорогой, у тебя очень сексуальный голос и мне приятно его слышать. Но, к сожалению, мне пора. Есть кое-какие небольшие, но срочные дела. Так что до завтра. Утром позвоню. Целую тебя много-много раз. Приятных снов. Про меня в ванной без единой ниточки на теле. — И она выключила телефон, не дожидаясь ответного потока слов.
Ей всегда было трудно прерывать их разговоры. Но нередко приходилось. Конечно, приятно слушать, когда тебе столь красиво говорят о любви. Но вот ей самой почему-то никогда не удавалось выразить свои чувства по телефону. Идущие от души слова вдруг начинали звучать как-то суховато и даже неискренне, проходя через техническое устройство, как будто трансформируясь в некие условные сигналы. Гораздо проще и естественнее говорить все это, видя перед собой лицо человека, для которого предназначены эти слова, свое отражение в его глазах, расцветающую в них радость и тепло настоящей любви, согревающей твое сердце.
