Он снова бросил взгляд на дом Кларков. Она должна была уже прийти. Неужели с ней что-нибудь случилось? Или она заболела?
Ему не раз приходилось бывать в доме Кларков, но его визиты всегда были деловыми. Однако он не в силах больше ждать. Надо узнать, все ли с Карли в порядке.
Бренда Кларк открыла дверь на его стук.
— Привет, Зейн! Что-нибудь случилось?
— Нет, мэм, я просто подумал… то есть… — он прочистил горло. — Мисс Кирквуд не пришла на урок сегодня и…
Миссис Кларк вздохнула.
— Извини, мне следовало сказать тебе. Сегодня утром Карли уехала домой.
— Понятно. Спасибо, мэм.
Повернувшись, Зейн зашагал к конюшне.
Внутри у него все кипело. Она уехала домой. Взяла и уехала. Собрала свои сумки и уехала, не сказав ему ни единого слова на прощанье. Зейн злобно выругался и горько рассмеялся. Почему это так удивляет его? Разве он не знал, что она просто развлекается с ним? Что он — всего лишь забава на короткое время? Ему слышался голос Карли, рассказывающей друзьям о большом глупом индейце, который обучал ее верховой езде… Он ударил кулаком по двери конюшни. Какой же он дурак! Подумал, что она отличается от других женщин! Может быть, она и не фанатичная поклонница ковбоев, разъезжающая с одного родео на другое, но она слеплена из того же теста — белая женщина, которая ищет непривычные ощущения.
К черту! Она не нужна ему. Ему никто никогда не был нужен, и так будет всегда. Но он не в силах забыть ее веселый смех. Как она посмотрела на него, когда он пересадил ее на своего коня! Как на какого-нибудь героя. Ему нравилось, как она произносит его имя, как смотрит на него большими карими глазами полными тепла и любви…
Проклятье!
Он не знает, где она живет. У него нет даже номера ее телефона в Лос-Анджелесе. Но Бренда Кларк знает. Зейн посмотрел на дом и снова выругался. Он не пойдет туда. Если бы Карли хотела, она бы оставила ему возможность связаться с ней. Теперь все зависит от нее. Она знает, где он.
Войдя в конюшню, Зейн оседлал серого жеребца. С этим конем надо хорошенько поработать, да и ему нужно выпустить пар, иначе он взорвется. Долгая поездка пойдет им обоим на пользу.
Отъехав от ранчо, он пустил коня в галоп, но, как бы быстро ни мчался жеребец, он не мог избавить Зейна от пустоты, возникшей в его жизни после неожиданного отъезда Карли.
***
Карли смотрела в окно такси. Неужели город всегда был таким шумным? На улицах полно людей, из-за смога трудно дышать. Ей всегда нравилось здесь. Почему же внезапно Лос-Анджелес показался ей безобразным и чужим?
Когда машина подъехала к дому, она расплатилась с таксистом, взяла сумки и поспешно поднялась по ступенькам.
Отперев дверь, Карли бросила вещи на пол и отдернула занавески в гостиной и кухне. Раньше квартира казалась ей больше.
Стоя посередине гостиной, она сбросила сандалеты и огляделась, думая, понравилось бы здесь Зейну. Мебель плетенная, подушки с голубовато-серым рисунком, ковер цвета парижской лазури, стены белые. На столе — ваза с сухими синими цветами, лампа и фотография ее родителей в серебряной рамке, сделанная в день двадцатилетия их супружеской жизни. На книжной полке книги и видеофильмы, в углу — телевизор, у стены — стол, на котором стоит компьютер.
Зейн. Бог мой, почему она так сильно скучает по нему? Ее чувства к Ричарду не идут ни в какое сравнение с тем, что она испытывает к этому техасскому ковбою. Как бы ни нравилась ей жизнь в Лос-Анджелесе, она бы оставила эту квартиру, работу, забыла свой образ жизни ради того, чтобы быть с Зейном. Почему он не был с ней честен?
Подняв сумки с пола, Карли тряхнула головой и выбросила из головы все мысли о Зейне. Думая о горячей ванне, быстром ужине и сне, она прошла в спальню и начала распаковывать вещи. Увидев в сумке фотоаппарат, Карли замерла. Забыв обо всем, она вынула пленку, схватила ключи от машины и поехала в ближайший проявочный пункт. Отдав пленку, Карли отправилась в супермаркет.
Она сделала покупки, купила несколько видеофильмов и возвратилась в аптеку, чтобы забрать фотографии.
Схватив конверт, Карли села на диван и принялась жадно рассматривать их. Вот он! Зейн верхом на мустанге, вставшем на дыбы, Зейн, размахивающий веревкой, чтобы зацепить свалившийся в реку сук. Ее любимая фотография — Зейн на своем коне. Он не знал, что она фотографирует его. Снимок запечатлел сущность этого человека, мужественного, искреннего и естественного. В следующий раз она попросит увеличить эту фотографию.
Вздохнув, она положила фотографии в конверт, оставив всего одну — с Зейном верхом на коне. Глядя на нее, она чувствовала тупую боль внутри. Будь она благоразумной, она бы положила эту фотографию вместе с остальными и никогда бы не посмотрела на нее. Но иногда она все-таки не разумна.
***
— Должен же быть какой-то способ, чтобы соединить их! — сказала Бренда.
Джерри покачал головой.
— Забудь об этом, милая! Они — как масло и вода, которые нельзя смешать.
— Чепуха!
Джерри вздохнул.
— Ты что-то придумала?
— Да, — сказала Бренда, улыбаясь. — Знаешь, я думаю, что мне надо написать Карли.
Джерри смотрел на нее, нахмурив брови.
— Ну и?
— Я хочу написать Карли, но, видишь ли, у меня нет ни одной марки…
— И что из того?
— Поэтому, когда в воскресенье Зейн поедет в город, я попрошу его отправить письмо…
Джерри покачал головой.
— Все-таки я не понимаю, — пробормотал он, но затем широко открыл глаза. — А-а-а! Теперь я понял!
— Наконец-то! На-ка, подержи Джей Джея минутку! Мне нужно написать письмо.
***
Зейн внимательно разглядывал конверт. Письмо было адресовано Карли Кирквуд, и адрес был написан крупным разборчивым почерком.
— Отправь, пожалуйста, это письмо, — попросила Бренда.
— Конечно, мэм.
— Спасибо, Зейн.
Он прикоснулся указательным пальцем к шляпе и ушел. Всю дорогу Зейн твердил себе, что для него не имеет ни малейшего значения то, что теперь он знает, где живет мисс Кирквуд. Он не пошел бы к ней, даже если бы она жила рядом с Кларками. Она, а не он, покинула его.
Зейн купил несколько марок, опустил письмо в почтовый ящик и заставил себя не думать о Карли Кирквуд. Воскресенье он проведет с дочерью, и ничто не помешает ему насладиться теми короткими часами, когда они могут побыть вместе. Он остановил машину у дома Элейн, своей бывшей жены. Дверь распахнулась, и, как всегда, Кейти выбежала ему на встречу. С радостно горевшими глазами она бросилась в его объятия.
— Папочка! Я скучала по тебе!
