Книга Последние записки красивых девушек - Линн Уэйнгартен

1 год, 3 месяца и 17 дней назад

Будь на месте Джун кто-то другой, он бы даже ничего не заподозрил. Но Джун отмечала даже самую незначительную перемену в поведении Делии – ей и стараться для этого не приходилось. Просто когда Делия находилась рядом, у Джун как будто истончалась кожа. Делия обволакивала ее снаружи и проникала внутрь. В лучшие времена Джун испытывала неимоверное облегчение, что кто-то есть рядом, и не просто рядом, но и в ее душе и сердце. Теперь она не одна. Но порой, когда все было так, как сейчас, ей становилось страшно, что она делит свое внутреннее пространство с кем-то, чей свет так ослепительно ярок и так легко выключается. А в последнее время свет Делии постоянно мигал.

На прошлой неделе она дважды приходила в школу нетрезвой. У нее в рюкзаке в бутылке из-под воды была водка, и девушка то и дело к ней прикладывалась. На днях Джун, стараясь быть предельно тактичной, предложила Делии ограничить себя в спиртном. «Я не твоя мать, Джун, – оборвала ее подруга, – и ты мне не мать». Делия впервые подобным образом отозвалась о матери Джун. И Джун стало не по себе. Она растерялась, не в силах точно сформулировать свои чувства. Нет, защищать мать она не собиралась. Но немного обиделась, что, конечно же, было глупо с ее стороны. Ведь, если подумать, то все, что Делия знала про мать Джун, она знала со слов самой Джун. И потом, подруга, разумеется, права: они на самом деле разные, и, может, именно проблема с матерью есть причина переживаний за Делию.

Впрочем, мать Джун, несмотря на всю свою замороченность, была хотя бы последовательна и предсказуема. С Делией, напротив, никогда не знаешь, что она скажет или сделает, особенно в последнее время. Не угадаешь, какой будет – очаровательной, блистательной всеобщей любимицей, которая словно светится изнутри, или (в последнее время так бывало все чаще и чаще) девушкой с темной душой, которая порой пугала Джун. Ведь хотя она думала, что знает о Делии все, не могла сказать, как далеко это может зайти. Казалось, внутри Делии зияет огромная черная дыра, куда она хочет затащить и свою подругу. И весь ужас в том, что Джун позволит ей это сделать. У нее не хватит сил противостоять Делии, если она не будет предельно осторожной. Делия поглощала ее. У амеб подобное явление называется фагоцитоз – Джун проходила это в школе. Так они питаются. И так выживают.

Но Джун тоже нужно выжить. В течение долгого времени для этого ей была необходима Делия. Только теперь, сидя у той на кухне и глядя на подругу, Джун уже не понимала, что же ей на самом деле нужно.

Одно она знала точно: с Делией что-то случилось. Ее свет мигал, и Джун чувствовала это.

Делия раскусила семечко подсолнуха, выплюнула шелуху и съела крохотное зернышко. Потом с глубокомысленным видом подняла глаза и сказала, словно ей только что в голову пришла эта мысль:

– Если я забеременею, то покончу с собой. – Раздавила семечко вместе с шелухой, прожевала и проглотила все это.

На миг Джун замерла, не донеся семечко до рта, потом забросила его в рот, соль щипала язык.

– Нет, ты этого не сделаешь, – сказала она, стараясь сохранить непринужденный тон, как у Делии, хотя от подобного разговора сердце пустилось вскачь. Хотела обратить все в шутку, вроде «Сначала ты станешь толстой, а уж потом покончишь с собой». Но в голосе Делии было что-то такое – и пошутить Джун не решилась.

А Делия подняла глаза и улыбнулась.

– Ну ладно, может, и нет. Но ребенка этого все равно на хрен прикончу. – Делия пристально смотрела на подругу, подняв бровь.

Джун знала, какой реакции она ждет.

– Но ведь это будет еще не ребенок, – сказала она. – То есть первое время. – Достала из пакетика семечко и тоже раскусила. – Так, слизь. – Даже произнося эти слова, Джун понимала, что все не так просто. И она не имела в виду ничего подобного, хотя и проговорила это непринужденным тоном.

– Пожалуй, ты права. – Делия бросила в рот семечко, расколола пополам и выплюнула в ладонь шелуху. Потом взяла половинку, прилепила к кончику пальца, словно покрасила ноготок лаком. И сказала, не поднимая глаз: – Сегодня утром я сделала аборт. – Взяла другую половинку, прилепила к среднему пальцу и вытянула руку. Но глядела она куда-то в пол.

– Та же фигня, – подхватила Джун. – Я на третьей неделе. – Она понимала: Делия ее разыгрывает, как обычно. Джун раньше постоянно попадалась на такие приколы. Но сегодня не тот случай.

Она пристально вглядывалась в лицо подруги в поисках намека на улыбку, которая потом расцветет в ухмылку от уха до уха. Только никакого намека не видела. Джун закрыла рот и сглотнула, в животе тревожно заныло.

– Послушай, ты серьезно? С тобой все в порядке? – Джун делала вид, что подыгрывает Делии. Она знала, это неправда. Игра ей разонравилась. Она хотела довести свою партию до конца и покончить с этим.

Но Делия так и не улыбнулась.

– Серьезно. Ничего особенного. – И пожала плечами. А Джун поняла: это не шутка.

Джун смотрела в лицо подруги, и пол уходил у нее из-под ног. У Делии был такой вид, словно это не она, а кто-то другой, кого Джун не слишком хорошо знает. Потом все встало на свои места. В голове роились бесконечные вопросы, задавать которые Джун не отважилась.

– Больно было? – спросила она, собравшись с духом.

Делия пожала плечами.

– Не больнее, чем то, что меня туда привело.

Джун ахнула, сердце резко защемило. Неужели Делию…

Делия взглянула на подругу, покачала головой и хохотнула.

– Нет, меня не изнасиловали. А больно было, потому что ничего хорошего не было.

– Вот как.

– Потому что я не была готова. Вот презерватив и порвался.

– Понятно.

– Это был один парень с вечеринки у Сэмми. Вечеринка была полный отстой, ты ничего не потеряла. А этот придурок был такой неуклюжий, будто ему руки только что выдали, а инструкцию он еще не изучил. А изо рта у него пахло как… – Тут Делия оживилась. – Помнишь, как-то раз в кафе нам одна дурища показала пирсинг на пупке? Ей неудачно сделали, началось нагноение, и от нее несло так, что нас с тобой чуть не вырвало? Так вот, у него изо рта воняло, как будто он у этой девицы пупок сосал. Короче, мне крупно повезло, что я сделала аборт. А то получился бы такой вонючий молокосос, что и меня бы всю провонял изнутри.

Джун попыталась выдавить улыбку, но не смогла. Ей стало тошно. Делия продолжила щелкать семечки. Казалось, подруга испытывает облегчение, словно с нее сняли груз. Да так оно и было: теперь этот груз несла Джун. Делия выплевывала шелуху и продолжала прилеплять полосатые половинки к одному ногтю за другим. Когда все десять были на месте, она подняла руки кверху.